Владимир Долохов - Фейерверк волшебства
— Нет, — ответило из зала несколько голосов.
— Подумайте, сколько лет понадобилось для того, чтобы научиться выполнять эти действия? Поначалу они были необычайно трудны: просто ходить на двух ногах, завязывать шнурки… Итак, все люди являются волшебниками, и любое действие — это волшебство. Привычное волшебство, уточню я.
— Волшебник исполняет необычные желания, делает чудеса, — сказал кто-то.
— А что такое чудо и откуда мы знаем, что обычно, а что необычно? — поинтересовался Болеслав.
— Чудо — это то, что маловероятно, чего не может быть, но оно происходит.
— Вот мы и подошли к ключевому понятию, — подытожил Болеслав. — С детства человек начинает создавать картину мира, в которой подробно расписано, как устроен мир, что здесь возможно, а что нет. Картина мира ребенка строится на основе картин мира окружающих его людей: родителей, родственников, друзей, учителей… Можно сказать, что существуют глобальные соглашения о мироустройстве между различными группами людей, от семьи до стран и континентов. Картина мира каждого человека уникальна и неповторима. Общие элементы моделей мироздания большинства людей назовем привычной картиной мира или сокращенно ПКМ. Понятно, что ПКМ — идеализированный объект и точному описанию не поддается. Кроме того, ясно, что ПКМ москвичей отличается от ПКМ питерцев, ПКМ россиян от ПКМ европейцев и американцев и так далее. Зачем же создается ПКМ?
— Чтобы люди могли общаться, — раздалось из зала.
— Для чего нужно общение? Чтобы мы не грузились философией, задам вам простенький вопрос: что такое жизнь и в чем ее смысл?
— Способ существования белковых тел…, — забарабанил кто-то, вызвав снисходительные улыбки на лицах присутствующих.
— Жизнь — это учеба, жизнь — это работа, жизнь — это очередь, жизнь — это тюрьма, жизнь — это приключение, жизнь — это сумасшедший дом, жизнь — это театр абсурда…, — загалдели все одновременно.
— Все это демонстрация различий в картинах мира. А где находятся картины мира?
— В голове, — послышалось из зала.
— Значит, чем является любая картина мира?
— Иллюзией, — ответила сексапильная блондинка.
— Гениально. Поэтому глупо обсуждать, чья картина мира лучше или хуже. Все, что я здесь скажу, будет элементами моей картины мира, а вы будете воспринимать сказанное сквозь призму своих представлений о мире. Как говорится, фильтруйте базар, а не думайте, что я буду изрекать какие-то секретные космические законы, сообщенные мне небесным учителем.
— Короче, Склифосовский! Переходи к сути, — заявил индеец, улыбаясь.
— Между прочим, я сейчас даю основной материал. Для тех, кто не поймет, будут техники. Краткости ради, я буду называть элементы картин мира просто картинами мира. Из предложенного набора определений жизни выберу такой: жизнь — это приключение, игра.
Могу «доказать» это утверждение. Предположим, что мы — бессмертные существа.
— А чего предполагать, так и есть, — сказал мужичок с окладистой бородой.
— Не будем обсуждать, что есть истина и существует ли она. Я считаю, что чем больше у вас картин мира, тем больше способов реагирования на различные ситуации. В какой-то момент можно поиграть в картину мира, в которой мы бессмертные существа, в другой момент — что смертные. Можно загрузить представление, что жизнь — учеба или тюрьма, а можно — веселое приключение. Итак, пусть мы бессмертные существа. Что может делать бессмертное существо?
— Познавать самого себя, получать удовольствие, вот и все, — прозвучало из зала.
— Десяток лет назад я спросил у своего сына, играющего в «Денди»: «Что делают люди на этой планете?» Не оборачиваясь, он молниеносно ответил: «Время коротают!»
Последняя фраза Болеслава потонула в общем хохоте. После паузы он продолжил:
— Это был ответ бессмертного существа! То есть, ПКМ нужна, чтобы интересно коротать время, наслаждаясь коллективной игрой. А на что был похож танец, с которого мы начали семинар? — резко сменил тему Болеслав.
— На шаманские танцы, ритуальные пляски, секта…
— Мне нравится слово «секта». Итак, я вас поздравляю, вы попали в секту.
В зале раздалось несколько нервных смешков, а одна молоденькая девчонка, лет двадцати пяти, выпалила:
— Подумаешь, из одной в другую перешли!
— Прекрасно, своей шуткой вы продемонстрировали замечательный пример применения техники жонглирования картинами мира, о которой я расскажу чуть позже! — воскликнул Болеслав. — Я буду зомбировать вас на успех, — продолжил он, очаровательно улыбаясь. — Хочу вас успокоить и обрадовать: мы все давно живем в секте, страшней которой (или прекрасней которой, кому как нравится) не придумать, а религия называется ПКМ. Сейчас прозвучит типичная молитва, которую мы произносим ежесекундно.
Верую в периодичность смены дня, ночи и времен года, верую, что существуют люди, что я человек, что у меня одна голова, туловище, две руки, две ноги, что я принадлежу к определенному полу (в это верят не все), верую в силу денег и поклоняюсь этой силе, верую, что Земля круглая и вращается вокруг Солнца, верую в Силу Тяжести, верую… Во имя Пространства, Времени и Материи, Аминь!
— Какие комментарии? — обратился к публике ведущий.
— Это не вопрос веры, это же очевидно! — воскликнул молодой человек интеллигентного вида. — Я же постоянно вижу подтверждения этих законов природы и исключений не знаю. Я легко могу доказать, что я прав, дам вам палкой по башке и посмотрю, как вы запоете об иллюзорности мироздания!
— Хочется вместо слова «закон» употребить слово «догмат». Безусловно, башку под ПКМ мне подставлять не хочется, ведь я также ее исповедую. Хоть порассуждать дайте об иллюзорности ПКМ — уже кайф сумасшедший. А вот ответьте на вопрос: откуда известно про силу тяжести?
— Как откуда? — возмутился интеллигент. — Бросьте любой предмет, и он упадет на землю.
— Сколько раз бросать? — ехидно улыбаясь, спросил Болеслав.
— А сколько бросите, столько и упадет.
— Допустим, я бросил предмет миллион раз, и он миллион раз упал на землю. Где гарантия, что он упадет в миллион первый раз?
— Но ведь есть законы Ньютона, — уже неуверенно промямлил интеллигент.
— Заменяем догмат о падении на догмат о законе Ньютона. Откуда известно, что у человека есть голова?
— Можно потрогать, видим в зеркале, — закричали из зала.
— Почему то, что мы трогаем, это вся голова? Идеального зеркала не существует, все зеркала разные, сходите в комнату смеха. Там можете увидеть разные формы своих голов, да и их количество может меняться.
— Еще мы видим головы других людей, и если у кого-то спросить, он вам подтвердит, что у вас голова есть, — с азартом выпалила женщина в костюме бизнес-леди.
— Если голова есть у других, еще не факт, что есть у меня. И когда тысяча человек подтвердит, что у вас есть голова, тысяча первый может и не подтвердить.
— Что же это получается, — в растерянности возмутилась прилично одетая пенсионерка. — Совсем нам тут голову заморочили, — развела она руками, — … которой еще и нет.
Болеслав улыбнулся:
— Недавно мне попалась в руки забавная книжка «Энциклопедия заблуждений. Зверье». Я задам вопрос из нее: «Сколько лап у мухи?»
— Шесть, восемь, четыре, — загалдели со всех сторон.
— В книге написано, что до середины восемнадцатого века всеми считалось, что у мухи восемь лап, потому что так написано у Аристотеля. То есть, во всех книгах по «анатомии» мух это повторялось. В середине восемнадцатого века стали писать, что у мухи шесть лап. Сейчас я продемонстрирую, как можно показать иллюзорность любого утверждения, и вдобавок пожонглирую картинами мира.
Обратимся к фразе «всеми считалось». Простой вопрос: «Кем считалось? Что, был проведен опрос общественного мнения?» — показывает некорректность первоначальной фразы. Есть еще более убийственный вопрос: «Сколько мух надо поймать, и пересчитать у них лапы, чтобы утверждать, что у мухи шесть лап?» Даже если переловить всех мух на земном шаре и сосчитать количество лапок у них, это ничего не докажет. А сколько мух скрыто в толщах земной коры, в окаменелостях древних геологических эпох! Хотя по поводу их древности у меня большие сомнения.
Первая картина мира: во все времена у всех «нормальных» мух было шесть лап. Аристотель никогда не считал лапы у реальной мухи, а по каким-то соображениям был уверен, что у всех мух восемь лап.
Вторая картина мира: во времена Аристотеля преобладали мухи с восемью лапами, а с середины восемнадцатого века и по сей день преобладают мухи с шестью лапами. Шестилапость могла развиться, например, в результате мутации мух.
Историей про муху я попытался донести идею, что все человечество может заблуждаться.
Для моих целей удобно считать, что ПКМ иллюзорна, и нет ни одного закона, существующего независимо от нее. На этом семинаре попробуем слегка расширить ПКМ до волшебной картины мира.
