Свами Вивекананда - Мудрость йоги
Это единственное разрешение вопроса. Те, кто обвиняет других, – а число таких, увы, с каждым днем увеличивается – вообще существа несчастные, которые своей собственной беспомощностью привели себя в это состояние и затем жалуются на других. Но это не изменяет их положения. Оно ни в чем им не поможет. Стремление свалить вину на других только еще больше ослабляет нас. Поэтому не обвиняйте в наших собственных ошибках никого. Стойте на своих ногах и принимайте всю ответственность на себя. Говорите: «Несчастье, которое я испытываю, – результат моих собственных поступков, и из этого следует, что оно может быть устранено только мной». То, что я сделал, я могу и уничтожить; то же, что сделано другим, я разрушить не в состоянии. Будьте смелы, будьте сильны! Берите ответственность за свою жизнь на собственные плечи. Знайте, что вы сами создаете вашу судьбу. Вся сила и вся помощь, в которой вы нуждаетесь, внутри вас. Поэтому устраивайте сами свою будущность. Перед вами целая вечность. Помните всегда, что каждое ваше дело, каждый поступок, каждая мысль не пропадают бесследно и что как дурные дела и дурные мысли при первом удобном случае набросятся на вас, подобно тиграм, так же точно добрые дела и хорошие мысли готовы с силой сотен тысяч ангелов защищать вас всегда и во веки.
Бессмертие
Какой вопрос чаще всего предлагался, какая идея более, чем всякая другая, побуждала человека искать у природы ответа, какое исследование ближе и дороже всего для человеческого сердца; что более неразрывно связано с самим существованием человека, чем вопрос о бессмертии человеческой души? Бессмертие души было постоянной темой поэтов и ученых, священников и пророков. Цари на тронах обсуждали его, нищие на улицах грезили о нем. Лучшие из людей жаждали его, и самые худшие никогда не теряли на него надежды. Интерес к этому вопросу никогда не умирал в человеке и никогда не умрет, пока будет существовать человеческий род. Много ответов предлагалось миру различными умами. Тысячи других умов в различные периоды истории отказывались в отчаянии от его обсуждения, и все-таки он остается таким же актуальным. Часто в жизненных тревогах и борьбе мы, по-видимому, забываем о нем. Но вот кто-нибудь умирает – нас покидает один из тех, кого мы любили, кто был близок и дорог нашему сердцу, – и тотчас борьба, шум и суета мира вокруг нас на мгновение смолкают; душа обращается к себе самой и задает тот же старый-старый вопрос: «Что же дальше, что станет с душой после смерти?..»
Все человеческое знание вытекает из опыта и представляет собой не что иное, как гармонично связанные прежние опыты. Какой же ответ они дают на поставленные выше вопросы? Что мы видим постоянно вокруг нас? Мы видим постоянное изменение. Растение выходит из зерна, вырастает в дерево и, завершая круг, обращается опять в зерно. Животное родится, живет некоторое время и умирает, заканчивая круг. То же происходит и с человеком. Даже горы медленно, но неуклонно рассыпаются в пыль; реки медленно, но неотвратимо пересыхают, и дождь образуется из вод моря и возвращается обратно в море. Везде описываются эти круги – рождение, рост, развитие и смерть, – и каждый из них следует за другим с математической точностью. Это говорит нам наш повседневный опыт. Везде и во всем, начиная с мельчайшего атома и до одухотворенного в высочайшей степени человека, внутри и позади всей этой огромной массы миллионов форм и образов и миллиардов различий, мы находим известное единство. Каждый день видим, что стена, по-видимому разделяющая одно вещество от другого, рушится, и наука постепенно приходит к заключению, что материя во всех ее разнообразных видах представляет собой единую сущность, проявляющую различным образом и в различных формах ту жизнь, что проходит через целые ряды существ, наподобие длинной непрерывной цепи, в которой все разнообразные формы суть отдельные звенья. Звеньев этих почти бесконечное число, но все они составляют одну и ту же цепь. Это единство в последовательных переходах от одного звена к другому называется развитием, эволюцией.
Идея эволюции очень стара, так же стара, как старо человеческое общество, и только с развитием человеческого знания она принимает новые формы. Есть еще одна вещь, хорошо замеченная древними, но не так ясно понимаемая новыми учеными, – это инволюция. Семя становится растением, но зерно песка никогда не сделается растением. Отец дает жизнь ребенку, но никогда не даст жизни ребенку ком глины. Из чего же получает начало эволюция? Из чего состоит семя? Из того же вещества, что и дерево. Все свойства будущего дерева уже находятся в семени; все способности будущего человека уже есть в ребенке; все возможности будущей жизни заключены в зародыше. Древние философы Индии назвали это процессами инволюции. Всякая эволюция предполагает инволюцию. Ничто не может развиться, эволюционировать, развернуться, что не существовало уже ранее в свернутом виде. То же говорит и новейшая наука. Путем математических рассуждений вы узнали, что суммы материи и действующей во Вселенной энергии – величины постоянные. Вы не можете отнять от всей массы материи ни одного атома, от всей массы энергии – ни одного фунто-фута, равно как не можете к ним ничего и прибавить. А если так, то эволюция не может получить начало из ничего, из нуля. Откуда же она получает его? Из предшествовавшей инволюции. Ребенок – это инволюционировавший человек, а человек взрослый – эволюционировавший, развившийся ребенок. Семя – инволюционировавшее, свернувшееся дерево, а дерево – развившееся, эволюционировавшее семя. Все возможности всякой жизни уже находятся в зародыше. Вопрос теперь становится немного яснее. Прибавьте к сказанному нашу первую идею о беспрерывности жизни. От самой низшей клетки протоплазмы до наиболее сложного человеческого существа жизнь в действительности едина. В жизни отдельного человека мы имеем различные фазы ее проявления: ребенок, отрок, юноша, взрослый человек и старик. Эту последовательность фаз мы можем рассматривать в обратном порядке и распространить ее на несколько ступеней назад, за ребенка, а затем дальше, пока не дойдем до протоплазмы. Таким образом, мы будем в состоянии представить себе сплошную цепь жизни от клетки протоплазмы до наиболее совершенного человека. Это и есть эволюция. Но мы видели, что всякая эволюция предполагает инволюцию. Вся эта цепь жизни, так медленно проявляющаяся постепенным развитием от протоплазмы до совершенного человеческого существа, воплощения Бога на земле, – все эти серии суть выражения одной жизни, и вся сумма этих проявлений должна была раньше уже заключаться в протоплазме. Да, все серии жизни, высшее выражение которых представляет человек, истинный Бог на земле, были уже раньше в протоплазме и только развились, медленно себя проявляя. Самое высшее, конечное выражение должно было находиться там в уменьшенной форме, в состоянии зародыша. Инволюцию чего же представляет та сила, из которой произошла вся цепь? Что было то, что заключалось в маленькой клетке протоплазмы и из чего, медленно развиваясь от протоплазмы до наиболее сложного существа – человека, получилась та мировая жизнь, та могущественная разумность, которую мы видим всюду вокруг нас? Это был мировой разум. С самого начала он весь уже был налицо и нисколько не увеличился. Выбросьте из головы всякие идеи о росте, так как с этими идеями неизбежно является представление о чем-то входящем извне, о чем-то постороннем, а это противоречило бы математически доказанному положению, что мировая энергия – величина постоянная. Энергия нe может возрастать. Она всегда и везде присутствует, только в одном месте проявляется, а в другом нет. Что такое разрушение? Вот стакан. Я бросаю его на пол, и он разбивается на куски. Что же с ним произошло? Он перешел в более тонкое состояние. Его составные части – материалы и причины, соединенные ранее для получения следствия, называемого стаканом, – возвратились в потенциальное состояние, и этот переход и есть то, что понимается под разрушением. Ну а что такое следствие? Потенциальность, которую заставили проявиться. Другими словами, между следствием и причиной нет никакого существенного различия. Вернемся опять к нашему примеру со стаканом. Был некоторый материал, который с приложением к нему воли работника образовал стакан. Эти два слагаемых – материал и воля – были причинами стакана, и они присутствуют в нем и теперь. В какой форме? В форме силы, известной под названием сцепления. Если бы этой силы здесь не было, все частицы распались бы. Следствие – то же, что и причина, только принявшее другую форму, другие очертания. Когда причина изменилась, уплотнилась и стала ограниченной некоторым временем и пространством, тогда эта самая причина известна как следствие. Применяя это к нашей идее о жизни, мы видим, что все проявленные серии – от клетки протоплазмы до сложного существа, человека, – должны быть тем же, что и мировая жизнь. Сначала мы имели ее инволюцию, в более тонкой, или причинной форме, а затем из этого тонкого, бывшего причиной состояния жизнь развивалась, воплощаясь во все более и более плотные формы. Но вопрос о бессмертии этим не разрешается. К чему мы пришли? Мы пришли к факту, что все в этой Вселенной неразрушимо; что нет и не может быть в ней ничего нового; что те же серии проявления всегда появляются попеременно, подобно частям колеса, то поднимающимся, то опускающимся; что все движение во Вселенной происходит в форме волн, последовательно то поднимаясь, то опускаясь. Системы за системами выходят из тонких форм, развиваясь, принимая более грубые формы, и затем опять как бы растворяются и возвращаются к своим более тонким формам. Потом снова переходят в следствия, остаются ими некоторое время и опять медленно обращаются в причины. Так проходит всякая жизнь. Каждое проявление жизни сначала идет вверх или вперед, а затем вниз или назад. Что же тогда исчезает? Исчезает форма. Она раздробляется, но потом восстанавливается в том же виде. Поэтому в известном смысле даже тело бессмертно, даже формы вечны. В самом деле, положим, мы берем несколько игральных костей и бросаем их. Пусть кости упали так, что получились числа очков 6–5–3–4. Будем собирать кости и бросать их снова. Наступит наконец время, когда то же сочетание цифр повторится опять. Если мы не остановимся и будем продолжать это занятие, то же сочетание опять повторится, хотя, может быть, и после чрезвычайно долгого промежутка времени. Все частицы, все атомы этой Вселенной – те же кости; они постоянно собираются и разбрасываются. То, что мы видим вокруг нас теперь, – все эти формы стакана, стола, графина и прочего, – это одна комбинация. Пройдет время, и все они будут разрушены; но когда-нибудь наступит время, когда точно та же комбинация повторится; здесь будут опять формы, подобные вам и мне; будет стоять этот же графин с водой и даже обсуждаться тот же предмет. Бесконечное число раз эта комбинация случалась уже в прошлом, и столько же она будет повторяться в будущем.
