Сет Годин - Уроки Икара. Как высоко вы можете взлететь?
Три способа привлечь аудиторию
Некоторые творческие люди умышленно игнорируют аудиторию, говоря себе: «Вот оно! Сделано. И теперь ты мертво для меня». Позиция «возьми это или отбрось» требует мужества, но гарантирует, что вы будете заниматься творчеством, не отвлекаясь. Таково творчество Томаса Пинчона, Давида Мэмета и Треваньяна. Для того чтобы жить продуктивно с древним, сидящим в мозгу страхом, эти творческие личности делают выбор: уединиться.
Некоторые творческие люди понимают, что будут доставлять удовольствие только своему «племени» – тем, кто ищет чего-то в том же духе, разделяет их мировоззрение. Эти творцы не успокаиваются до тех пор, пока не создадут что-то такое, что находит резонанс у данной группы людей. В результате появляется стимул для попыток установления связи с аудиторией и для того, чтобы продолжать трудиться, пока их творчество не «заработает». Боб Дилан, Синди Шерман и Девид Седарис в целом не проявляют заинтересованности в потворствовании своей аудитории, если она не выполняет свою работу.
А некоторые (не называю их творческими личностями) будут нетерпеливо прислушиваться ко всякой критике и работать, чтобы только угодить по возможности самой широкой аудитории. Для такого человека рынок значит больше, чем творчество. Таким образом, мы видим, как старина Элвис превращается в какую-то лас-вегасскую пародию, а пожилая Джуди Гарланд кривляется на сцене. Они начинали как творческие личности, имевшие намерение изменить статус-кво в обществе, в котором жили, а в конечном счете стали потешать массы.
Хорошая неудача: как сделать так, чтобы организацию охватила скука?
Дэвиду Паттнему, изгнанному из Голливуда «вождю краснокожих», приписывают формулировку такого закона: «Лучше потерпеть неудачу каким-нибудь обычным способом, чем необычным. А отсюда следует вывод: вознаграждение за успех, добытый нешаблонными способами, меньше, чем риск неудачи вследствие использования нешаблонных способов. Короче, вы можете вертеться безнаказанно до тех пор, пока не закрутитесь на одной карусели со всеми остальными».
Когда мы говорим о неудаче тем, кто рос и воспитывался в индустриальную эпоху, им бывает трудно подойти к этому вопросу с действительно творческой точки зрения. Они понимают, что бывают полные неудачи, приемлемые неудачи, легкие неудачи, но все время думают о них как о чем-то, что можно предвидеть и свести до минимума. Непредвиденные неудачи как важную часть творческого процесса они не рассматривают.
В результате неудачи оказываются тесно связаны с таким чувством, как скука.
Это неудача нового аромата пиццы фирмы «Домино» или нового варианта компьютера «Dell» либо прохладная реакция публики на последнюю марку автомобиля «Корветт». Все это скучные неудачи, потому что там не было большого риска.
Все выдающееся появляется благодаря готовности рискнуть, то есть принять тот особый вид неудачи, которая приходит с риском. Когда вы принимаете этот новый риск, то открываете двери совершенно новой форме успеха.
Я не слишком верующий человек, но я верю в вас.
Игра бесконечна, если вы играете в нее таким образом
Если что-то работает, то инстинкт подсказывает нам, что можно больше не усердствовать. Зачем желать чего-то большего?
Если, с другой стороны, вы участвуете в какой-то игре, тогда цель в том, чтобы продолжать играть.
Работа однообразна. Я говорю об обычном принудительном индустриальном труде. Она бессердечна, бездушна и предназначена для удовольствия других и накопления капитала, который используется, чтобы создать еще больше мест для такой же работы и породить больший капитал. По мнению многих из нас, от такой работы, если это возможно, не грех и уклониться, потому что она ведет к деперсонализации и дегуманизации.
И наоборот, игра – дело добровольное. Мы можем сами выбирать правила игры и играть в те игры, которые отражают самую суть нашей личности. Когда мы играем в какую-нибудь игру, мы все можем принимать в ней участие, поскольку это дело личное. И необязательно победить или проиграть, главное – играть. То, как мы играем, является частью того, какими мы видим себя, какими становимся.
Когда мы смотрим на работу, которую выполняем, как на часть игры, отмечая не неудачи, а движение вперед, не результаты, а переживания, то с большей вероятностью привносим в то, что мы делаем, правильный дух. Что бы ни случилось, это часть игры, поэтому мы в нее и играем.
Но не все игры одинаковы.
Джеймс Карс писал об идее конечных и бесконечных игр. Конечная игра – это та, в которой есть победитель и проигравший. Она имеет правила, у нее есть конец. Ее цель – одержать победу, быть последним выстоявшим в борьбе.
Индустриальный век принимает идею конечных игр. Захваченный кусок рынка – это положительный результат игры. Отбить клиентов у конкурента – это тоже цель игры: вы выигрываете, ваш конкурент проигрывает. Каждый сезон Национальной баскетбольной лиги – это пример конечной игры, когда только одна команда побеждает, а все остальные, проиграв, уходят с арены.
С другой стороны, в бесконечных играх цель – это сама игра. Цель бесконечной игры – дать другим игрокам возможность сыграть лучше. Цель вашего следующего движения – подбодрить своего товарища по игре сделать следующий бросок еще лучше.
Как вы уже догадались, современная экономика «мировой деревни» делает ставку именно на бесконечные игры (а конечные, наоборот, отвергает). Поскольку связи между людьми не являются инвестициями, при которых один участник выигрывает ровно столько, сколько проигрывает другой, а идеи, которые распространяются, приносят пользу всем, кого они касаются, нет никакой непреодолимой потребности в победителе (и многих проигравших).
В конечной игре на участников постоянно давит одно стремление – стать единственным, одним на миллион. Причем проблема того, кто претендует на это место, состоит в том, что имеются и другие, у которых тоже есть шансы. Наверняка на планете найдется еще семь тысяч других людей, которые играют так же хорошо, как и вы (если не лучше). Нет, стараться одержать победу в конечной игре в системе современной экономики – это явно плохая стратегия.
В любой конечной игре с высокими ставками быстро становится очевидно, что она превращается из игры в работу, вы оказываетесь под давлением, встает вопрос о приеме стероидов, чтобы набрать мышечную массу, о том, чтобы ловчить и срезать углы, отказываясь от возможности проявить свое благородство. В общем, в фокусе оказывается не игра, а исключительно ее итог.
Настоящее творчество требует других усилий, таких, какие не требуются для победы в конечной игре, – не умения воспользоваться нехваткой всего и вся, а способности раскрыть свою личность, щедрость и благородство.
Бесконечные игры приносят изобилие и удовлетворение от творчества.
Так что играйте.
Когда игру можно считать законченной?
Когда эпоха интернета еще только начиналась, я предпринял то, что воспринимается как огромный риск: основал одну компанию для рекламы через интернет (придумав при этом особый этический принцип прямого онлайн-маркетинга). Благодаря кое-каким внешним инвестициям она расширилась приблизительно до семидесяти наемных работников.
Мы были заметной компанией, осуществляли важные проекты для хороших клиентов, а потом быстро рухнули (за какой-то месяц). Деньги инвесторов уплыли на сторону, и если бы вскоре мы не сделали кое-каких продаж, то нам пришлось бы либо идти просить милостыню, либо обанкротиться, тогда много хороших людей потеряли бы работу.
Это был для нас момент максимального риска. Как основатель, изобретатель и верховный жрец я чувствовал на себе огромный груз ответственности. Мне нужно было обеспечить продажи незамедлительно.
В Нью-Йорке в сфере продаж происходило то, что происходит всегда в таких случаях. Клерки, отвечающие за всю работу с клиентами, и парни, занимающиеся маркетингом, не имея лучшего занятия, «избивали» моего коллегу и меня. Они критиковали нашу работу, распространяли слухи о том, как дорого стоили наши услуги, и разглагольствовали о том, как закон конкуренции расставил все наконец на свои места.
В тот момент я понял, насколько реальной является бесконечная игра. Если компанию нужно было каждый день спасать с помощью каких-то экстраординарных мер, то это было не для меня. Стоило ли быть настолько безрассудным, чтобы бороться за каждую сделку, если эти сделки не соответствовали тому, что мы способны были сделать? Речь шла просто о том, что клиент желал купить в данный день. А это не было творчеством, это было отказом от него.
Так что, хотя это было и неприятно, и грустно – позволить нашему бизнесу потерпеть фиаско, – в тот момент я решил, что это лучше, чем вести команду по наклонной дорожке к заурядности и поруганию.
