Михаил Заречный - Квантово-мистическая картина мира. Структура реальности и путь человека
«Почему всё это началось? Почему мы оставили Бога, прежде всего?»
Этот вопрос — вопрос последний, и ответ Будды на этот вопрос был таким: «Это не ваше дело». И это не шутливый ответ. Он заявляет, что ваш субъектно-объектный ум не может знать ответ на этот вопрос. Это ответ, которым вы можете быть, а не знать, так как для того, чтобы это знать, вы должны были стать тем, с чего это возникло, но вы этим не являетесь, поскольку вы задаете этот вопрос. Это один из тех абсурдов, на которые вы ловитесь. Есть дюжина разных ответов, и все они в равной степени реальны и нереальны. Вы можете сказать, что Бог принял форму, чтобы познать самого себя, что он должен был разделиться, чтобы себя узреть. Или же можно сказать, что поскольку на ином уровне реальности времени нет, то ничего и не произошло. Это тоже реальный ответ. Всё это — обоснованные ответы на том или ином уровне реальности. Всякий уровень имеет свой ответ на этот вопрос, но, поистине, вопрос этот непознаваем, пока вы не вышли за пределы своих уровней, потому что любой ответ, который вы даете, просто питает ваш ум с того или иного уровня, и все они лишь относительно верны. Сейчас всё это звучит так, будто это вопрос неподходящий. Вы продолжаете спрашивать, но ответа не получаете. Я имею в виду — не только от меня, вы просто не получите ответа.
Виктор: Спасибо. Ещё вопрос, более узкий: в чём может быть смысл нашего прихода в «плотный» мир? Ведь, как я понимаю, душа или та структура, которая ближе к нашему истинному «Я», имеет свободу выбора и вполне могла бы остаться в гораздо более комфортных пластах существования и развиваться там?
М.: Смысл не существует вне нас, смысл — это то, что мы создаем сами, и каждый делает это по-своему.
Для меня смысл земного существования — в самой жизни, дающей исключительные возможности для раскрытия потенциала осознанности, потенциала Духа. Такие возможности есть только при жизни в физическом теле. Дело в том, что, пока у нас есть тело, нам доступно сразу несколько воспринимающих структур: ума, тела, чувств, сновидений, что позволяет выйти за рамки любого из них. В посмертном существовании восприятие большинства людей будет определяться лишь одной структурой[153], выйти за пределы которой гораздо сложнее, если это вообще возможно. Принципиально нового опыта там не получить, можно лишь продолжить начатое здесь, на Земле.
Для кого-то другого смыслом может стать[154] возможность тренировки ума как инструмента, позволяющего творить тот слой мира, в котором находится. Ум как инструмент может работать в любом пласте существования, но для «тренировки» ему необходимы миры с жесткой детерминированностью, жесткими причинно-следственными связями, когда декогеренция уже выделила объекты окружающего мира и установила правила взаимовлияния объектов друг на друга. Именно в этих условиях появляется возможность моделирования ситуации и выстраивания сложных ментальных конструкций. В более «тонких» пластах реальности подобная тренировка представляется затруднительной, ибо там нет «готовых» объектов, и нет определенных взаимоотношений между ними.
Не следует думать, что выбор души попасть в «плотный» мир всегда осознан или обусловлен исключительно «высшими» соображениями. Абсолютное большинство «душ» попадает сюда просто потому, что их что-то привлекает в этом мире, привлекает его яркость и энергия, притягивают какие-то ситуации. Иначе говоря, они попадают в наш мир потому, что подвержены Карме.
Однако не следует считать, что мы пришли сюда только для того, чтобы отрабатывать карму или чему-то учиться, и будем пожинать плоды этой учебы когда-то потом, на «небесах». Мы пришли свободными, пришли, чтобы играть, творить, любить, заниматься тем, чем нам заниматься хочется, и создавать реальность по своему усмотрению. Если кто-то забывает о своей Свободе — это его право. И в этом тоже Свобода. Она даже в том, что можно сколько угодно ходить кругами по тюремному двору, не замечая, что никакого забора вокруг нет и не было.
На прощание мне хочется привести сутру о Малункье[155].
Сутра о МалункьеТак я слышал. Однажды Благословенный (Будда) находился в роще Джеты — в монастыре Анатхапиндики. И вот сыну Малункьи, находившемуся в уединении, в сосредоточении, пришла в голову такая мысль:
«Есть вопросы из области мнений, которые Благословенный оставил без ответа, не разъяснил, отклонил: вечен мир или не вечен; имеет мир границу или не имеет; одно ли и тоже душа и тело, или тело — одно, а душа — другое; существует ли Татхагата[156] после смерти или не существует; или ни существует, ни не существует. На всё это Благословенный не отвечал. И не нравится это мне, не устраивает это меня, что Благословенный не отвечает на эти вопросы. Пойду-ка я к Благословенному и спрошу об этом. Если Бхагаван ответит мне на них, то буду я учиться у Благословенного брахманскому житию. А если не ответит, то оставлю ученичество и вернусь к худшему».
И вот к вечеру достопочтенный сын Малункьи вышел из сосредоточения, пришел к Благословенному, приветствовал и сел возле. И сидя возле Благословенного, достопочтенный сын Малункьи рассказал ему, о чём думал в уединении. «Если Благословенный знает ответы на эти вопросы, то пусть он их мне скажет. А если не знает, то что же? Для того, кто не знает, лучше будет и говорить прямо: не знаю, мол, не вижу».
«А говорил я разве тебе, сын Малункьи: пошли, мол, сын Малункьи, учись у меня брахманскому житию, а я тебе объясню: вечен мир или не вечен; имеет мир границу или не имеет; одно ли и то же душа и тело, или тело — одно, а душа — другое; существует ли Татхагата после смерти или не существует; или ни существует, ни не существует».
«Не было этого, почтенный».
«Или, может, ты мне говорил: я, почтенный, стану учиться у Благословенного брахманскому житию, а Благословенный мне объяснит: вечен мир или не вечен; имеет мир границу или не имеет; одно ли и то же душа и тело, или тело — одно, а душа — другое; существует ли Татхагата после смерти или не существует; или ни существует, ни не существует».
«Не было, почтенный».
«Итак, ты согласен, сын Малункьи, что ни я тебе не говорил об этом, ни ты мне не говорил об этом. А если так, никчемный ты человек, с чего ты вздумал оставлять ученичество?
Представь, сын Малункьи, что кто-то скажет: „До тех пор не стану учиться у Благословенного брахманскому житию, покуда Благословенный не объяснит мне: вечен мир или не вечен; имеет мир границу или не имеет; одно ли и то же душа и тело, или тело — одно, а душа — другое; существует ли Татхагата после смерти или не существует; или ни существует, ни не существует“. Не успеет Татхагата объяснить ему это, как человек этот умрет.
Представь, сын Малункьи, что человека ранило пропитанной ядом стрелой и друзья-знакомые, кровные родственники привели к нему врача, хирурга. А человек этот скажет: „Не дам я до тех пор вынуть эту стрелу, пока не узнаю, что за человек меня ранил: кшатрий ли он, брахман ли, вайшья ли, шудра ли; пока не узнаю как его имя, кто он родом, пока не узнаю, чернокожий ли он, смуглокожий ли или с кожей золотистого цвета; пока не узнаю, из какого меня ранили лука — простого или самострела; пока не узнаю, что за тетива на луке — из дерева ли арка, тростниковая ли, пеньковая ли, жильная ли, из молочайного ли дерева; пока не узнаю, какое у стрелы древко — вставное или накладное; пока не узнаю, что за оперение у стрелы — из перьев ли коршуна, или цапли, или сокола, или павлина, или мягкоклювой птицы; пока не узнаю, какой жилой оно примотано — воловьей ли, буйволиной ли, оленьей ли, обезьяньей ли; пока не узнаю, что за наконечник — игольный ли, бритвенный ли, расплющенный ли, каленный ли, „телячий зуб“ ли, „олеандровый лист“ ли“. Не успеет человек всё это узнать, как умрет он.
Вот так же, сын Малункьи, и с этими вопросами: не успеет Татхагата всё это объяснить, как человек умрет.
Какое бы мнение ни было, сын Малункьи: вечен мир или не вечен; имеет мир границу или не имеет; одно ли и то же душа и тело, или тело — одно, а душа — другое; существует ли Татхагата после смерти или не существует; или ни существует, ни не существует, а брахманское житие остается. Какое бы мнение ни было, сын Малункьи: вечен мир или не вечен; имеет мир границу или не имеет; одно ли и то же душа и тело, или тело — одно, а душа — другое; существует ли Татхагата после смерти или не существует; или ни существует, ни не существует — есть рождение, есть старость, есть смерть, есть печаль, стенания, боль, уныние, отчаяние, и их уничтожение, очевидное уже в этой жизни, я и указую.
Потому, сын Малункьи, не разъясненное и знайте как неразъясненное, разъясненное мною знайте как разъясненное. Вот что, сын Малункьи, мной не разъяснено: вечен мир или не вечен; имеет мир границу или не имеет; одно ли и то же душа и тело, или тело — одно, а душа — другое; существует ли Татхагата после смерти или не существует; или ни существует, ни не существует.
