Путь великих прощаний - Свами Шачинандана
Он тут же велел океану вернуть воробьиные яйца, пригрозив, что иначе сам возьмется вычерпывать воду. Испугавшись этой угрозы, океан тотчас повиновался. Так воробьиха по милости Гаруды снова стала счастливой[2].
Подобно этому, занятия йогой, особенно бхакти-йогой[3], могут казаться нам очень трудными.
Но если человек со всей решимостью следует правилам бхакти-йоги, Господь непременно придет к нему на помощь, ибо Бог помогает тому, кто помогает себе сам.
Пока я читал, мои глаза то и дело посматривали на экран — «против воли», — и постепенно до меня дошло содержание фильма. Это был фильм-катастрофа. Некая семья что есть сил убегает от надвигающейся вулканической лавы. Сначала они едут на машине, потом пересаживаются в каноэ, а затем мчатся в джипе. В конце концов герой решается на опасный переход через заброшенную шахту, и они спасаются. Бог, несомненно, помог им. Бог помогает тому, кто сам себе помогает.
Я вижу неспокойные сцены из своей собственной жизни. Всё быстрее и быстрее сменяют они друг друга: вот я в каноэ, захваченный штормом на Балтике; а вот я в автобусе дальнего следования, едущем через Хиндукуш, — и вдруг на одном из горных перевалов мальчишки разбивают окно; а еще через мгновение я вижу летящие в меня осколки стекла — это случилось, когда в Любляне в середине моей лекции сербы напали на словенцев...
Вдруг из этого хаоса выплывает, словно круглая луна в штормовую ночь, история из Самхит, полная глубокого смысла и мягкого покоя:
«...Сколько еще длиться сну материальной жизни? Когда мы обретем освобождение?» — спросил мудрый царь Джанака у своего необычного гостя, мудреца Аштавакры, одетого нищим странником. Тот посмотрел на царя своими темными глазами — глазами, под взглядом которых потускнела слава царя, затем встал, неспешно подошел к усыпанной драгоценными каменьями колонне и неожиданно обнял ее, крепко стиснув руки. Мученическим голосом он закричал: «Отпусти меня! Отпусти меня, в конце-то концов!
Как долго еще ты будешь держать меня... Дай мне наконец свободу!»
Не веря своим глазам, наблюдали царь и его придворные весь этот спектакль. Стража стала уже переглядываться — не вмешаться ли?
Тем временем святой взглянул на царя, разжал руки и неторопливо покинул царские покои.
Махараджа Джанака всё понял и последовал за ним в лес, чтобы получить от него знание — знание об искусстве самоотречения, знание о пути великих прощаний.
На этом месте мои хаотичные видения продолжились. Вот я скачу на коне по деревенской улице и никак не могу его остановить. Конь бежит все быстрее и быстрее, мы галопом проносимся через деревню и нагоняем похоронную процессию. Я заглядываю в гроб и вижу в нем себя...
У каждого бывали такие сны-кошмары. Возможно, это от непривычной обстановки — ведь я нахожусь в летящем самолете. Или причина в другом — в бессознательном желании изменить что-то, в желании убежать от чего-то, не поддающегося лечению?
«Вам, наверное, приснилось что-то плохое. Вы кричали во сне», — доброжелательный, улыбчивый индус, мой сосед, растолкал меня. Я и не подозревал, что всё так серьезно, — этот фильм-катастрофа пришелся как нельзя кстати. Теперь-то я знаю лучше, чем когда бы то ни было, — я должен что-то изменить! Сейчас очень благоприятный момент: я направляюсь в паломничество, туда, где я могу надеяться на божественное вмешательство, ведь мы едем в одно из самых священных мест на Земле — Бадринатх.
Я благодарю своего соседа, устраиваюсь поудобнее и своем узком кресле и засыпаю спокойным сном до самого нашего приземления в Дели.
2. Мать-Ганга
В Бенгалии Я обрету приют у двух женщин: у Моей собственной матери и у матери-Ганги.
Обе они очень милостивы.
(Шри Чайтанья Махапрабху)
Почему каждый раз приходится прибывать в Дели именно в два часа ночи?! Сначала ждешь, чтобы пройти паспортный контроль, потом ждешь багаж — всё как во сне.
Наконец-то мы — Атмананда, Бхарата и я — покидаем аэропорт. С дружескими улыбками и цветочными гирляндами в руках нас встречают доктор Аурелиус и незнакомый индус, представившийся нашим водителем. Бала-Гопал и Лакшман тоже здесь. В аэропорту всю ночь напролет показывали безвкусные индийские фильмы, и им приходилось выслушивать весь этот вздор. Теперь наша группа в полном сборе. Еще час уходит на погрузку багажа, и вот наконец мы садимся в джип и мчимся по направлению к Хардвару.
Ночные поездки по Индии весьма напоминают лихорадочный сон, особенно если ты устал. Из темноты на тебя выплывают картины большого Дели: бесчисленные попрошайки на краю дороги, протягивающие к тебе трясущиеся руки; солдаты на КПП; буйвол в грузовике, водитель которого то и дело засыпает, и грузовик едет зигзагами, так что обогнать его не представляется возможным...
Наконец мы выезжаем из города, но кошмар продолжается: верблюды тащат в повозках своих спящих хозяев; чем-то напуганный слон внезапно перебегает дорогу, и мы еле успеваем затормозить; вконец обкуренный водитель грузовика пытается завести свою сломанную колымагу такими способами, что нормальному человеку и не снилось...
Под утро, совершенно изможденные, мы подъезжаем к одному из ашрамов на берегу Ганги и засыпаем в тишине, освобождая свою психику от Запада и индийской ночи.
Много часов спустя одеяло глубокого сна становится тоньше, и сквозь него начинают пробиваться первые звуки: тихое журчание Ганги, и на его фоне — индийский гобой, выводящий одну и ту же мелодию; его жалобные звуки напоминают одновременно священный гимн и мягкую джазовую импровизацию. Отдохнувший и веселый, радуясь, что всё позади, я отбрасываю сон и подхожу к окну. С высоты третьего этажа нашего ашрама, возведенного прямо на набережной, видна мать-Ганга, несущая отсюда свои умиротворяющие бесконечные волны через всю индийскую равнину.
Хардвар значит «ворота, ведущие в обитель Хари». Это последний большой город перед Гималаями. В прошлом многие люди, следуя традиции, совершали в Гималаи особое паломничество — «Путь без возврата». Они покидали свои родные края и бродили по Гималаям, пока не ослабевали и в конце концов не оставляли тело. Такой вид смерти, конечно, могли выбрать себе лишь духовно развитые люди. Для таких людей Гималаи всегда были излюбленным местом успокоения. В «Бхагавад-гите» Кришна объясняет, что из всех неподвижных предметов Он — Гималаи, последнее прибежище.
Однако в Гималаи ходят не только те, кому недолго осталось ждать смерти. Эти горы славятся своими природными богатствами. Йоги и отшельники могут найти себе жилище в одной из бесчисленных горных пещер, деревья и кустарники дают достаточно фруктов и ягод, утолить жажду можно из природных источников, а кроме того, здесь очень много лечебных трав и минералов. Даже самый бедный человек может жить в этих бескрайних горах.
О тех, кто ищет прибежище в Гималаях, очень точно сказано в «Шримад-Бхагаватам»:
Есть два вида мудрых людей: те, кто своим собственным умом понял призрачность и безнадежность материального образа жизни, и те, кто узнал об этом от других. В обоих случаях такие люди, достигнув просветления, покидают свой дом, во всем полагаясь на Верховного Господа, пребывающего в их сердцах.
Моя цель такая же, с той только разницей, что я, по крайней мере с географической точки зрения, без сомнения приду обратно. На этом пути мне нужно будет измениться, чтобы прояснить свой внутренний конфликт и найти выход. Итак, это будет прощание с конфликтом! Я снова и снова хочу отправиться в путь, я хочу и дальше идти по жизни — разумеется, в своем нынешнем теле, не отгораживаясь от своих обязанностей. И я знаю, как много сил мне для этого нужно.
Мне в голову приходит одна цитата, не помню, где я ее слышал: «Мы говорим, что это тяжело, и потому мы не делаем этого, но на самом деле, если мы не делаем этого, нам становится тяжело».
