Барбара Шер - Мечтать не вредно. Как получить то, чего действительно хочешь

Отлично, давайте возьмем вот эти три критерия гениальности, что я назвала, – выдающийся ум, оригинальный взгляд на мир, невероятную целеустремленность. А сейчас посмотрим, было ли это у вас в двухлетнем возрасте.

Понятие «выдающийся ум» не так-то легко расшифровать. Мы в конце концов усвоили, что не можем точно оценить IQ. Даже если бы могли, то эти тесты измеряют только очень узкую область знаний и умений. Поэтому лучше назовем «выдающийся ум» частным случаем «оригинального взгляда на мир»: интеллектуальный взгляд, в отличие от художественного и музыкального или десятка других взглядов на мир, которые мы уже знаем или еще не открыли, – политического, эмоционального, спортивного, гуманитарного… Можете продолжить список.

В два года у вас был оригинальный взгляд на мир. Вы можете не помнить, но это связано с тем, что нам тяжело запоминать то, что нельзя выразить словами. В младенчестве мы настолько оригинально смотрели на мир, что никто не мог помочь нам это выразить. А если мы сами и находили слова, то никто не мог их понять!

Если вам доводилось прислушиваться к маленькому ребенку (например, если у вас есть дети), вы знаете, что они говорят странные и удивительные вещи: пытаются нам объяснить, как выглядит мир с той точки зрения, которая никогда прежде еще не существовала!

Великие поэты – люди, сохранившие способность смотреть на мир свежим открытым взглядом и рассказывать, что видят. Но и мы все это могли. Вы это могли в двухлетнем возрасте. Когда вам было два года, вы были очень заняты. Вы не просто изобретали собственный язык для своих целей. Вы, как сказал один мой друг физик, сами исследовали природу вселенной.

Так что оригинальный взгляд на мир у вас был. Абсолютно уникальный.

И у вас была невероятная целеустремленность.

Вы прекрасно знали, что вы любите и что хотите. Вы делали все, чтобы получить это, и никаких колебаний и неуверенности в себе. Если видели печенье на столе, то не раздумывали: «А мне можно? А я заслуживаю? Не выставлю ли себя дураком? Я снова мешкаю – это прокрастинация?» Вы думали: «Печенье». И начинали плакать, выманивать угощенье лестью, ползли, карабкались, сооружали лестницу из коробок – делали что угодно, лишь бы достать печенье. Если не получалось, вы скандалили, ложились вздремнуть, а затем меняли объект своего внимания. И это не мешало пытаться добыть следующую замечательную вещь, попавшую в поле вашего зрения.

Обратите внимание: в такие моменты не нужна уверенность в себе. Само это выражение лишается смысла. Вы себя даже не осознаете, вы полностью сосредоточены на цели.

У вас были все те редкие и особые качества, которые, как нам кажется, характерны для гениев. И у меня были.

Куда же они подевались?

Пока вы были слишком малы, чтобы прислушиваться к голосу рассудка, или вас рано было учить делать что-нибудь «полезное», пользовались восхитительной свободой быть самим собой. К пяти-шести годам, если не раньше, ваше драгоценное право выбирать, основываясь на собственных желаниях, начали отнимать. Как только вы научились себя контролировать и сидеть смирно за партой, сказка кончилась.

Вы, наверное, забыли, каково было пойти в первый класс. За плечами – пять лет прекрасного опыта: вы видели, узнавали, чувствовали, ненавидели и любили самые разные вещи. Но школа создана не для того, чтобы учиться у вас. Она создана учить вас. Она неумышленно убедила, что ваши знания, вкусы, суждения на самом деле гроша ломаного не стоят. Просто игнорируя вашу личность, она отменила весь богатый внутренний мир, с которым вы туда пришли. Все, что видели в школе – это чистый лист, который надо заполнить нужными знаниями. Если вам было важно поговорить с лучшим другом, или помечтать, или порисовать, когда требовалось учить таблицу умножения, вас наказывали. Если вы вдруг понимали, как разговаривать с растениями, а растения вам отвечали, вас не спрашивали: «Хочешь научиться писать или ты занят чем-то другим?» Вам говорили: «Отойди от растений, и посмотрим, как быстро ты выучишь алфавит!»

Говорили ли вы с цветами или собаками, лепили ли скульптуры из грязи, собирались ли стать кинозвездой или доехать на коньках в страну эскимосов, вы быстро понимали, что это выеденного яйца не стоит. И потихоньку забывали. У вас развилась своеобразная амнезия. Отныне, если вам задавали вопрос: «А что вы умеете делать?» – вы с легкостью отвечали: «Ничего». Подразумевая: «Ничего такого, что можно считать важным». Или говорили: «Ну, мне легко дается математика». Или: «Я отлично набираю текст». Вам и в голову больше не приходило сказать: «Я люблю растения. Я помню все их названия и думаю, что знаю, как сделать их счастливыми».

Все, кого мы считаем гениями, – люди, которые улизнули от необходимости усыпить в себе любопытного, интересующегося всем ребенка. Наоборот, они посвятили жизнь тому, чтобы вооружить этого ребенка всеми инструментами и навыками, необходимыми для игры на взрослом уровне. Знаете, Альберт Эйнштейн играл. Он делал великие открытия именно потому, что сохранил в себе ту свежесть взгляда и удовольствие, с которым малыши исследуют мир.

Первое, что вам нужно сделать, – пробудить в себе эти детские качества. Так что давайте вернемся в прошлое и посмотрим на гениев, которыми мы были. Это самая первая и очень важная подсказка к тому, какой задумывалась ваша жизнь, какие занятия могут принести вам наибольшую радость и что у вас будет получаться лучше всего.

Необычные достижения, великие произведения искусства и жизни, прожитые как произведения искусства, почти всегда корнями уходят в детство. Спросите любого знаменитого человека – и, вероятно, обнаружите, что он с ранних лет прекрасно знал, чем хотел заниматься.

В одной статье про певицу Линду Ронстадт говорилось, что первым ее воспоминанием было, как она просит родителей: «Поиграйте мне…» Однажды, в четыре года, она пела вместе с родителями и начала импровизировать. Отец сказал: «Ты поешь не эту мелодию!» Девочка ответила: «Я знаю»[3]. А скульптор Луиза Невельсон в мемуарах Dawns & Dusks[4] вспоминает: «С ранних, ранних лет я знала, что стану художником. Я чувствовала себя художником… много рисовала в детстве и каждый день занималась живописью. Ребенком могла зайти в комнату и запомнить все, что там находилось, достаточно было только взгляда. Это визуальное мышление».

Вас от этих людей отличает одно: между детьми, которыми они были, и взрослыми, которыми они стали, есть неразрывная преемственность.

Мы будем работать над восстановлением такой преемственности в вас. Но для этого нам нужно узнать, каким был ребенок. Что любила эта девочка, что любил этот мальчик? Детство – проект вашего жизненного пути в миниатюре, подобно генам в маленьком зернышке, определяющим, вырастет ли помидор, пальма или розовый куст. Я хочу, чтобы вы обратились к своему детству и постарались вспомнить как можно больше о том, что способно указать на ваш самобытный тип гения.

Если определение «гений» все еще кажется вам слишком дерзким, я придумала другое, даже лучше. Назовем это вашей оригинальной сущностью. Говоря «оригинальной», я подразумеваю оба значения: «первоначальной, исконной» и «уникальной, незаурядной».

Позвольте своему разуму побродить по просторам детских воспоминаний, уделяя больше внимания тем личным особым моментам, когда вам дозволялось мечтать, играть или делать что вашей душе угодно. Теперь на отдельном листе бумаги запишите ответы на вопросы:

Что в детстве вас особенно привлекало и очаровывало?

Какое из чувств – зрение, осязание, обоняние – помогало ярче всего воспринимать жизнь? Или они все были одинаково важны для вас?

Что вы любили делать, о чем мечтали? Неважно, насколько глупым вам кажется это сейчас. Про какие фантазии и игры вы никогда никому не рассказывали?

Вы чувствуете, что какая-то часть вашей личности любит это до сих пор?

На какие таланты и способности указывают эти детские увлечения и мечты?

Марсия, 32 года, остро прочувствовала этот вопрос:

«Я реально вернулась к тому, что испытывала в первые пять лет своей жизни. Дальше все только ухудшалось. Это упражнение всколыхнуло сильные эмоции. Я долгое время занималась с психологом, но никогда не осознавала, что мои первые пять лет были настолько хорошими».

Вот еще ответы:

Эллен, 54 года: «Я вспомнила, что меня тянуло к деревьям. Могла стоять и подолгу смотреть на них, обнимать. Думаю, я знала, каково это – быть одним из них».

Джон, 35 лет: «Я был помешан на ритме. Всегда стучал по обеденному столу, отбивая какой-то свой ритмический рисунок. Никто не мог нормально поесть».

Билл, 44 года: «Я любил цвета. Начал рисовать, едва научился держать в руках карандаш. Рисовал яркие цветные каракули на бумаге, книжных страницах и даже на стене у своей кровати».