Бхагаван Раджниш - Флейта Кришны
Но с моей точки зрения, также как и с точки зрения Кришны, перемены — это такие же истины, как и то, что не меняется. Для Кришны существовали и перемены, и отсутствие перемен в этом мире, и к тому, и к другому он относился как к истинам. Смысл этого в том, что неизменное не может существовать без переменчивого. Колесо перемен движется на оси, которая сама по себе неподвижна и спокойна. Движущееся колесо и неподвижная ось взаимозависимы. Одно не может существовать без другого. Движение и отсутствие движений подобны двум колесам одной и той же колесницы. Кришна включает в себя все противоречия, он ничего не отвергает — ни движущееся, ни неподвижное; для него движение и покой взаимозависимы. Вы отказываетесь от одного, а другой отказывается от чего-то другого. Если мы понимаем Кришну правильно, мы должны принять все, начиная от истины и кончая не-истиной, начиная от существенного и кончая несущественным. Истина, не-истина — это взаимосвязанное единство света и тьмы, жизни и смерти, здоровья и болезни. Противоположности, на самом деле, не могут быть противоположностями, они дополняют друг друга, это две стороны одной и той же монеты, но наша трудность в том, что мы воспринимаем их как противоположности, как враждебные друг другу элементы. Люди часто спрашивают меня об источнике не-истины, но они никогда не спрашивают меня об источнике истины. Если истина появляется из ниоткуда, почему не-истина не может появиться из какого-то источника? Те, кто спорят по поводу высшего знания, всегда спрашивают: «Кто автор ложного?» Но они никогда не поднимают вопрос так: «Кто мать истины?» Если истина может появиться без матери, почему не-истина должна обязательно ее иметь? На самом деле, в этом отношении можно сказать, что не-истина находится в лучшем положении, чем истина, потому что не-истина означает то, чего нет, поэтому она не нуждается ни в каком источнике, ни в какой Ганготри.
Нет, это неправильно: спрашивать об источнике истины и об источнике не-истины. Они существуют одновременно, вместе. Вопрос об их источнике неправильный. В тот день, в который вы родились, также появилась ваша смерть. Смерть не может существовать где-то в будущем, она всегда движется шаг за шагом вместе с вами. Смерть — это другая сторона рождения, но у вас может уйти семьдесят лет для того, чтобы увидеть эту другую сторону. Именно ваша неспособность не дает вам увидеть то и другое одновременно, но они едины. Подобным образом истина и не-истина также едины, и неправильно говорить в терминах их прихода и ухода. Они есть. Истина есть, и не-истина есть. Существование есть, и не-существование также есть.
Шанкара делает упор на одной стороне монеты, и по этой причине мы должны смотреть на другую сторону также. Только тогда монета будет совершенна.
Шанкара говорит, что то, что мы наблюдаем — это майя, это ложь. Будда говорит прямо противоположное. Согласно философии Будды, мы находим ее кульминацию в философии Нагарджуны. Нагарджуна говорит, что ложен тот, кто наблюдает, наблюдатель ложен. Если бы мир был ложным с точки зрения Шанкары, то с точки зрения Нагарджуны ложной становится душа. Этот гигант среди всех буддийских мыслителей говорит, что между наблюдателем и наблюдаемым в основе лежит наблюдатель, и сам этот наблюдатель ложен, и все ложное в этом мире появляется из-за этой основной лжи.
Когда я закрываю глаза, мир становится невидимым, и тогда я начинаю видеть сны с закрытыми глазами. Но я лежу в основе всей лжи. Даже когда мир отсутствует, я могу создать другой мир благодаря воображению. Наиболее удивительная вещь заключается в том, что я могу создать сны внутри снов. Иногда вы тоже могли видеть во сне, как вам что-то снится. Это действительно чудо. Вам может сниться то, что вам что-то еще снится. Это подобно коробке фокусника, которая лежит в другой коробке. В вас есть сны в ваших снах, вы можете видеть сны о том, что вы смотрите кино о своей собственной жизни, и когда вы смотрите это кино, вы внезапно засыпаете и начинаете видеть другой сон. Это очень легко может присниться, поэтому Нагарджуна говорит, что это бесполезно — пытаться доказать лживость этого мира. Эта лживость, на самом деле, находится в нас, мы лживы. Нагарджуна утверждает, что личность лжива.
На самом деле, и истина, и ложь идут рука об руку. Иногда можно утверждать, что есть только истина, но тогда приходится оставлять место также и для не-истины и говорить, что она тоже есть. Точно так же тот, кто утверждает, что есть только не-истина, вынужден говорить, что есть также истина. Кришна в этом смысле не стремится что-то утверждать. Он колеблется, и колебание Кришны очень глубоко. Люди, которые не колеблются, очень часто поверхностны, пусты. Колебания возникают из глубин нашего бытия. Колебания очень важны. Вы счастливы, если у вас есть зерно колебаний. Ваше колебания доказывают, что вы смотрите на жизнь во всей ее тотальности, и тогда вы не будете говорить, что вот это правда, а это — ложь. Вы не будете говорить, что есть только истина или есть только не-истина, вы будете знать, что такое истина и ложь, вы будете знать, что это две стороны одного и того же явления, две ноты одной и той же песни, и тогда вы будете знать, что существование и не-существование — это две разные ноты, которые играются на одной флейте. Мы можем вообразить трудности человека, который видит жизнь во всей ее тотальности, потому что его слова вынуждены быть полными сомнений, парадоксов и запутанности. Как раз по этой причине слова Кришны запутывают нас, они показывают на восприимчивость Кришны, на то, что оно наиболее глубоко.
Вопрос:
Компромисс это или нет со стороны Шанкары, когда он говорит, что майя невыразима?
У Шанкары не остается никакого выбора, ему приходится делать компромиссы. Тот, кто настаивает на несовершенной истине, встречается с определенными трудностями, и он вынужден делать компромиссы на одном уровне или на другом. Другая часть реальности, которую он собирается отрицать, пытается утвердить себя, потому что она есть, и ему приходится принимать ее в той или иной форме. Он называет это майей, тем, что невозможно описать, потом он называет ее истиной, которую мы принимаем ради удобства, или преходящей истиной, и не имеет значения, как он это называет, он должен признавать ее, потому что она есть. Шанкара не может утверждать, что он не будет говорить о майе. Но для чего он говорите том, чего, на самом деле, нет? Но он же говорит. И поэтому ему приходится делать компромиссы, так или иначе.
Только такой человек, как Кришна, может не делать компромиссов, ему не нужно их делать. Он бескомпромиссный, потому что он принимает обе стороны истины вместе, он ничего не отрицает. Тот, кто отрицает что-то, вынужден делать компромиссы на каком-то более глубоком уровне с тем, что он отрицает, потому что это есть. Тот, кто принимает жизнь во всей ее тотальности, не нуждается в том, чтобы делать компромиссы, или можно сказать, что он уже сделал свой компромисс, он пытается заключить мир.
Вопрос:
Теперь вы говорите, что сомнения хороши. Раньше вы говорили, что нерешительность разрушительна и что человек должен четко понимать, где он стоит. Пожалуйста, объясните это.
Я говорил только о том, что сомнения хороши, но я не сказал, что постоянно испытывать сомнения — это хорошо. Те, кто чувствует сомнения, пытаются выйти за их пределы, но те, кто не чувствует сомнений, остается там, где есть.
Сомнение — это промежуточная ступень, это начало нашего путешествия. Вы пытаетесь выйти за пределы ситуации только в том случае, если сомневаетесь. Есть два способа, посредством которого можно превзойти ситуацию. Если вы признаете одну сторону истины, ваши сомнения исчезнут. Вы можете согласиться с Шанкарой или Нагарджуной, но вы тогда не будете сомневаться. Вы избежите трудностей, вы будете определенны. Но такой путь избавления от сомнений дорого обойдется, потому что вам придется расстаться с вашим разумом. Глупые люди никогда не колеблются. Поэтому, если вы потеряете разум, вы лишитесь всех сомнений, но это, определенно, неправильный путь.
Вы должны выйти за пределы сомнений при помощи разума, а это означает то, что вы не убегаете, а, скорее, сталкиваетесь лицом к лицу и преодолеваете. Сомнения должны быть преодолены благодаря попаданию в такое место, из которого видны обе стороны истины, в котором они воспринимаются как не отдельные друг от друга, и это рациональный способ того, как можно справиться с сомнениями. Другой способ, иррациональный, глупый — когда вы выбираете одну сторону и отвергаете другую. Тогда вы идете ниже сомнений, а не выше их. Это путь безумцев, которые также не колеблются. Они определены. Но есть еще трансрациональная ступень, которая выше разума, когда вы видите, как обе стороны не отдельны, они едины, и тогда все противоречия исчезают, все противоположности уходят, и вы остаетесь в единстве, в интегрированности, в целостности.
