Александр Шевцов (Андреев, Саныч, Скоморох) - Женитьба дурака. Теория и предварительная подготовка
В симе, вы помните, говорите в ответ на вопрос «Можно ли оказаться дураком, если ты идешь строго по предписаниям культуры?»: Вообще нет, а так по жизни всё время дурак, когда по культуре иду. И когда вы это отвечали кратко, это выглядело, как желание вставить палку в колесо. А когда начинаете расписывать, вдруг видите — врете, врете, постоянно врете… <…>
Вы пришли в какую-то культуру, и если вы проходите по ней до конца, всё это общество, которому принадлежит эта культура, или по-русски обычай, ощущает вас правильным человеком, и ощущает вас умным человеком. Но вы приходите туда, оставаясь в другой культуре. И из другой культуры ощущаете либо этих людей дураками, либо пытаясь туда занырнуть, осознаете себя со стороны дураком, и вам неловко, что вы такой, весь в костюме с галстуком, «как дурак себя чувствовал».
Нет, ребята, не достаточна культура самоосознавания. Там, внутри одной культуры, всё выстрое-но строго по законам того, как убежать от дурака. Там невозможно, немыслимо быть дураком. Просто потому что в основе культуры лежит такое понятие как «образцы поведения». Образцы поведения — это всегда лучшие образцы из тех, что найдены человечеством для решения определенных задач. Но искало их не просто человечество, а челове-ческий разум, когда задача впервые появлялась. Она была новой. И когда ее впервые решали люди, они оказывались дураками. Но потом кто-то нашел решение, а кто-то нашел еще лучшее решение, и оно закрепилось, став образцом. И это решение было найдено разумом. И это решение, которое выросло из борьбы с дураком, когда-то в самом начале. И значит, оно предельно разумно. И если это лучшее решение человечества, и ты идешь им, ты идешь от дурака к умному. Принципиально нельзя внутри культуры стать дураком. Ты делаешь всё по культуре. Про тебя все говорят «вот умная баба», «это умный мужик», и добавляют «вот только судьба не задалась, что-то счастья нет, а ведь вроде всё правильно делала». Чтобы выйти на это «судьба не задалась», сначала надо пройти в точном рассуждении от начала этой самой судьбы до того места, с которого она не задалась, видя, что ты не врешь и остаешься внутри одной культуры, и значит, внутри одного строгого рассуждения. Где образы, из которых и состоит наша культура, или содержание нашего сознания, все одной природы.
Если вы выстраиваете нить, или последовательность одной природы, вы можете увидеть, где в них вмешиваются посторонние силы. Если же вы постоянно, как хитрый козлик, успеваете скакнуть в соседнюю нить, а потом еще через нить перескочить каждый раз, когда вам неудобно в том мундире, то вам самим потом надо распутывать свои собственные скачки. А вы же хитрые! Вы же немало напетляете! И эти петли не дают понять, где же было утеряно счастье, обещанное в сказке. Для того, чтобы найти потерю, надо быть просто точным и строгим в своих рассуждениях. Психо-логия потому и точная наука, что она должна работать с простым и точным рассуждением.
Мы с вами обозначим задачу. <…>
Задача для нас с вами не может состоять в том, чтобы взять и подарить всем счастье. Она не может быть и в том, чтобы найти универсальное решение. У нас с вами учебный семинар и задача простая — научиться строить свое счастье. И то, конечно, ограниченно, в рамках того, что мы можем. И хотя бы насколько возможно — поучиться учиться. И учиться можно только там, где ты есть, и где ты разумен, даже если дурак. Поэтому наш исходный семинар и назывался «Женитьба дурака», что значит поиски своих разумных решений в том, как выстраивать свое счастье.
Почему вообще возможна такая тема, такой предмет исследования? Потому что старая культура разрушена. И получить сейчас счастье, живя по-старому, не получается. Пришло время, когда пора задуматься. Ее разрушали больше века, то есть сначала разрушала советская власть, как прежнюю культуру, а потом советская власть сама разрушалась, а после неё, начиная с 90-х годов, а может и раньше, так называемая масс-медиа culture, или поп-культура, выстраивает нам образцы американ-ского типа. То есть, в сущности, мы с вами хотим в семейном счастье жить как американские звезды. Нет, не как американцы. А как американские звезды. Вот американцы хотят жить как американцы, у них, между прочим, квакерская культура, пуританского такого типа. Там очень жесткая семейная культура, и их звезды для них — это чудовища и извращенцы. Все они там либо сектанты, либо неправильно ориентированы. А мы почему-то мечтаем жить не как американцы, а как их звезды, которых нам выставили как рекламку.
Это не важно, важно то, что слои того, как разрушались старые представления о том, как надо быть счастливым.
Можем ли мы сказать, что до революции, до разрушения прежнего образа, всё было хорошо? Тоже наверное, нельзя. Иначе откуда эти печальные песни о том, «что отдадут тебя замуж, во чужую семью, во чужу деревню, семью не согласну». Там положение женщины было жутким. Иногда положение мужика было жутким.
Представляете, выдают 18 летнюю деваху за 12-летнего пацана. Ему до того, чтобы до нее дорасти нужно минимум 5–6 лет. Ну дитя! Она у него сопли вытирает, кормит его. Там династический брак, крестьянский условно. И она начинает сожительствовать с отцом. Как их называли снохач. Жизнь уже вся нехорошо идет, уже всё плохо. Проблема снохачества была страшной до революции, болезненной очень. Так что и тогда, наверное, идеала не было, но это и не важно. Важно, что эта задача не была решена и той культурой, которая создала сказку. Не случайно же на этом обрывается.
Хотя мы знаем с вами несколько сказок, в которых парень находит себе Василису Премудрую. Василиса — это греческое имя, производное от базилевс, то есть правящий, правитель, властитель. Условно говоря, мы можем перевести это словосочетание как «правящая мудрость», то есть женщина, достигшая мудрости, потому имеющая возможность править. Елена прекрасная шла как образ от той самой Елены, из-за которой началась Троянская война. Елена Прекрасная наших сказок — это всегда она по имени. Василиса Премудрая — это образ греческой принцессы, византийской, той, которая должна править государством. Находит, спасает как-то, то ли лягушкой, которая стреляет, то ли змеей, которая горит на камне. Придет какой-нибудь Андрей-стрелок, видит камень, на нем змея, а вокруг костер, и она ему кричит:
— Спаси меня!
— Как я тебя спасу?
— Протяни палку или ружье.
Он протягивает ружье, она по ружью на шею к нему и в кольцо. Он в страхе. Она ему:
— Отнеси меня домой, сделай то, что нужно, ты не пожалеешь.
Он уносит. Делает. Она, в конце концов, спрыгивает с шеи, превращается в прекрасную девицу, выходит за него замуж. И дальше она его учит, как ему стать царем. И он делает много таких подвигов, в которых открывается не только правящая мудрость. Там явно и способности раскрываются, волшебные способности, магические. И они счастливы. И это сказка рассказывающая о том, что было после брака. Таких сказок мало, но они есть. В основном мы понимаем, что сказка тоже не нашла решения, чтобы жили долго и счастливо. И всё-таки что-то мы можем найти.
Если сказка не нашла таких решений, это значит, что их в принципе не было в культуре. А если и были, то редкие места, где действительно задумывались о том, что же такое эта мудрость. Мы с вами можем вглядеться в сказку, получится, что мы не поняли. Значит, придется вглядеться в себя и подумать, и поискать решение. Ошибемся — сверимся со сказкой. Но у нас всегда есть возможность поглядеть, ошибемся ли мы, — это поглядеть на то, что происходит рядом. Если рядом становится лучше, то мы ошибаемся, но мы на верном пути, и мы можем всегда по этому, что рядом, себя оценить.
Вопрос, имею ли право я читать подобные лекции, не показав то, что рядом? Это пусть свидетельствуют те, кто здесь живут. Мне кажется, что я имею такое право. Мне нравится то, что со мной рядом. Так что я не буду давать просто теорию. Я буду давать вам то, что не только понято, но и прожито.
Итак, мы вынуждены будем поискать то место, начиная с которого можно почувствовать себя дураком, потому что твои решения не самые умные. Мы должны пробиться туда, где начинается разум. Там мы можем учиться и учить его. Все остальные поля, такие как сумасшествие, культура, мы вынуждены будем понять, научиться распознавать, либо вычищать, либо отбрасывать, проходя мимо и не зацепляясь за них. <…>
Как только мы окажемся в этом пространстве, где вы готовы говорить именно о разуме, мы сделаем простое упражнение, для желающих работать искренне. Для тех, кому уже наплевать, как они выглядят перед людьми, а важно, наконец, хоть раз в жизни, попробовать, а что же такое счастье. И мы возьмем ту парочку, в которой мужчина пытается заранее, до того, как они оказались вместе, понять, что же это такое женщина, которая показалась ему подходящей и как ее сделать счастливой? Пусть ненадолго, всего на год, на два, но чтоб она насытилась простым бабьим счастьем, бабьим в лучшем смысле. Не бабским. Хоть раз в жизни, хоть раз за воплощение, как глоток чистого воздуха, живительного.
