Бхагван Шри (ОШО) - Без малейших усилий. Беседы о суфийских историях
Один мудрец пришел посмотреть на него, но был сильно разочарован, потому что Бабур говорил с придворными очень грубо, отпускал вульгарные шутки — его речь была совсем не изысканной — и смеялся утробным смехом. Мудрец был разочарован. Он сказал:
— Я думал, ты культурный человек, мне говорили, что ты почитаешь мудрость, поэтому я и пришел. Я слышал, что при твоем дворе много мудрецов, образованных людей, ученых, музыкантов, философов, религиозных деятелей, и что же я вижу? Обычную вульгарность. Невыносимо. Ноги моей здесь больше не будет!
— Погоди минутку, — ответил Бабур. — Потом можешь уйти, но сначала взгляни вон туда.
А там был лук.
— Ну и что? — спросил мудрец.
— Я не могу все время быть в напряжении, — сказал Бабур. — Если лук все время натянут, а стрела всегда лежит на тетиве, очень скоро лук придет в негодность. Он потеряет гибкость. Он не будет гибким, а лук должен быть гибким, только тогда он живой… чем он гибче, тем живей. Это мой лук, и я люблю свой лук. Да, иногда я напряжен — стрела на тетиве, лук натянут. Но это иногда. Потом я отдыхаю и расслабляюсь.
Я не знаю, что стало с тем мудрецом. Но, на мой взгляд, Бабур был мудрее того мудреца. Луку нужен отдых. Вы — тоже лук. И вам нужен отдых.
В суете ничтожных дел, в базарной сутолоке вы можете вести себя подобно стреле — в мире, созданном людьми, это нормально. Но в том, что касается нерукотворного мира, вы не можете вести себя как стрела — вам надо походить на ненатянутый лук.
Бог — это тотальная расслабленность. Вот почему Патанджали говорит, что совершенное самадхи похоже на сон, с одной лишь разницей — качество то же самое, аромат тот же самый, вкус тот же самый — разница лишь в том, что во сне вы лишены сознания, а в самадхи вы все сознаете. Но расслабление, позволение те же самые. Никакой напряженности, вы никуда не стремитесь, даже не думаете куда-либо стремиться, вы просто здесь и сейчас — и тогда все происходит.
Чтобы быть счастливым, ничего не надо предпринимать. На самом деле вы слишком много делаете для того, чтобы быть несчастными. Если вы хотите быть несчастными, продолжайте в том же духе. Но если вы хотите быть счастливыми, позвольте всему быть, позвольте всему происходить. Расслабьтесь, отпустите вожжи.
Отпустить вожжи — вот в чем секрет жизни. Отпустить вожжи — вот в чем секрет религии. Отпустить вожжи — это величайший секрет. Когда вы отпустите вожжи, начнет происходить множество событий, миллионы событий. Они уже происходят, но вы их не замечаете. Вы не можете их заметить — вы все время заняты чем-то другим, вам не до них.
Птицы продолжают петь. Деревья продолжают цвести. Реки продолжают свой путь. Все постоянно свершается, целое психоделично, целое полно красок, это нескончаемый праздник. Но вы так заняты, так погрязли в суете, так закрыты — ни единого окна не открыто, нет даже вентиляции. До вас не может дотянуться ни один солнечный луч, ни один сквознячок не может пробраться к вам, вы так неприступны, так закрыты — Лейбниц называл такое состояние монадой. Вы монады. Монада — это то, что лишено окон, в чем нет открытости, что не допускает даже возможности открытости. Как вы можете быть счастливыми? Вы так закрыты — как вы можете принять участие в таинствах жизни? Как вы можете приобщиться к божественному царству? Вам надо выбраться наружу. Вам надо сбежать из застенка, из тюрьмы.
Куда вы стремитесь? Вы думаете, что где-то в будущем есть цель, которой надо достичь? Жизнь уже здесь! Зачем ждать будущего? Зачем откладывать на потом? Отсрочка самоубийственна. Жизнь течет неспешно, вот почему вы не можете почувствовать ее. Ее течение очень медленно, а вы лишены восприимчивости. Только отсрочки и отравляют вашу жизнь. Вы постепенно убиваете себя. Вы продолжаете назначать себе сроки — и теряете жизнь, которая здесь и сейчас.
Того, кто оказался здесь и сейчас, жизнь сразу же осыпает цветами. Начинают происходить события, о которых он даже не смел мечтать.
Когда вы впервые действительно расслабляетесь в состоянии медитации, вы не можете поверить, до чего, оказывается, жизнь прекрасна, сколько в ней эйфории, сколько в ней бесконечного великолепия, сат-чит-ананда, — вы не можете в это поверить! В это трудно поверить. Когда Будда говорил об этом, ему не верили. Когда Иисус говорил о царстве Божьем, ему не верили. Даже те, кто шли за ними, не вполне верили.
Рассказывают, что Фома был самым любимым учеником Иисуса, но даже он не верил ему абсолютно, сомневался, поэтому его назвали Фома Неверующий. Фома был самым любимым учеником, ближайшим — но даже он, как и другие, был неверующим Фомой.
Как-то Иисус переправлялся с одного берега Галилейского Озера на другой. Он сказал своим ученикам плыть вперед, обещав, что догонит их. Они отправились в плавание на лодке. Внезапно, когда они были как раз посередине озера, они посмотрели и не поверили своим глазам — Иисус шел вслед за ними по воде. У них из головы вылетело все, что они знали об Иисусе, — они решили, что это привидение. Они видели столько чудес, даже мертвого воскресил Иисус, но сейчас они не верили своим глазам. Они обо всем забыли от изумления, это было невероятное зрелище — Иисус шел по воде.
Ученики до того перепугались, что стали молиться Богу: «Спаси нас! Кто это идет к нам? Должно быть, это привидение! Мы в опасности». Даже Фома закричал: «Кто ты?» — когда Иисус подошел ближе.
Иисус ответил: «Разве ты не видишь? Ты совсем позабыл меня? Ты не веришь, что это Иисус, твой мастер?» Но они все равно дрожали от страха.
Фома сказал: «Если ты действительно Иисус, а не привидение или не переодетый Дьявол, если ты действительно Иисус, и если ты на самом деле ходишь по воде, позволь мне тоже пойти по воде, мастер». Он решил проверить Иисуса.
Иисус сказал: «Хорошо, можешь идти». Но это оказалось не просто. Фома сделал два или три шага. Да, он мог идти по воде, но тут же в него закралось сомнение: «Может быть, Дьявол шутит со мной, как я могу идти по воде? Это же невозможно!» Он шел по воде, это было очевидно, но он сам не мог в это поверить: возникло сомнение, и он тут же начал тонуть посреди озера. Пришлось Иисусу подбежать и вытащить его из воды.
Иисус укорил его: «Неверующий». С тех пор прозвище Фома Неверующий стало общераспространенным. А он был самым любимым учеником. У остальных веры не хватило даже для того, чтобы выбраться из лодки и попробовать.
Когда Иисус принес весть, благую весть о Царстве Божьем, ему никто не поверил. Когда Будда говорит о бесконечной пустоте внутри, ему никто не верит. Мы не можем поверить! Как можно поверить, не зная? Нужно хотя бы взглянуть разок.
В нашей жизни столько страданий, она похожа на ад — весть о Царстве Божьем кажется нам всего лишь мечтой, поэтической мечтой, не больше. Религия кажется нам просто литературой: выдумкой — великой выдумкой, но не более того. И это понятно, в определенном смысле это естественно, потому что вы не знаете, где находитесь, что происходит вокруг вас. Вы так бесчувственны, так закрыты…
Раскройте окна, распахните настежь двери! Выберитесь из своей темницы под открытое небо. Вернитесь к чувствам! Размышления не помогут. Мышление может бесконечно продолжаться внутри вас, не открывая ни одного окна. Только чувства могут вывести вас наружу — но вы так боитесь чувств, вам так легко думается и так страшно чувствуется — это все потому, что чувства зовут вас наружу. Они приведут вас прямо в стремнину жизни. Вы окажетесь в реке, несущей вас к океану.
Больше чувствуйте, меньше думайте, и постепенно вы убедитесь, что чем больше вы чувствуете, тем меньше в вас напряжения. Чем больше вы способны чувствовать, тем лучше начинаете понимать главную тайну жизни — вам ничего не надо с ней делать, вам надо просто быть открытыми. Просто будьте открыты — и у вас будет все. Как только вами завладеет идея схватить, удержать, все исчезнет. Вот в чем смысл этой суфийской истории.
Некогда на берегу моря жил человек, который любил чаек.
Любовь — это средоточие всех чувств, любовь — это душа всех чувств. Все чувства сходятся к любви. Когда вы не любите, постепенно все остальные чувства также исчезают. Если же вы полюбили, все чувства начинают оживать. И запомните: я говорю — все чувства. Позитивные, негативные — все. Стоит вам полюбить, и вы тут же начинаете ненавидеть. Стоит вам полюбить, и вы начинаете злиться — в тот же миг. Когда вы любите, вы чувствуете печаль, и вы переживаете счастье. Когда вы любите, все чувства оживают.
В этом сложность. Вот почему ни одно общество не поощряет любовь: если бы вместе с любовью появлялись только хорошие чувства — те, которые общество считает хорошими, — никаких сложностей не было бы. Но вместе с любовью расцветают не только небеса, но и ад горит жарче — вот в чем сложность. Они всегда вместе, это две стороны одной монеты. Они неразделимы — да их и не нужно разделять, потому что небеса без ада станут беднее. Любовь без гнева станет бессильной. Любовь без печали станет поверхностной.
