Валерий Хорев - Луна в тумане: Путеводитель по боевым искусствам для новичков
* * *
А здесь у нас, в центре циклона,Снежные львы и полный штиль!
Б. Гребенщиков
Поскольку центр тяжести человека практически совпадает с тем, что именуется сэйка-но-иттэн, или просто «точкой», самое время перейти к рассмотрению этого фундаментальнейшего аспекта всех боевых искусств, к какому бы направлению они ни относились. Прежде всего необходимо еще раз уточнить термины, так как довольно часто приходится сталкиваться с путаницей в вопросе, где никакая двусмысленность совершенно недопустима.
Итак — японским словом хара принято называть живот вообще, хотя реально все же имеется в виду его нижняя часть. Известная всему миру процедура «харакири», являющаяся частным случаем «сэппуку», то есть ритуального самоубийства, переводится просто как «рассечение живота». Таким образом, «харакири» есть один из вариантов выполнения «сэппуку».
Иероглиф «хара»
Собственно нижняя часть живота именуется искаженным китайским словом тандэн, которое у себя на родине известно как даньтянь, точнее, нижний даньтянь, поскольку есть еще его средний и верхний собратья. Однако к подобным тонкостям простые окинавские и японские парни не тяготеют.
Самым центром тандэна является весьма иллюзорная точка сэйка-но-иттэн (яп. «одна точка»), которую не следует путать с акупунктурной точкой ци-хай, лежащей на линии переднесрединного меридиана жень-май на три пальца ниже пупка. Хотя ее название и переводится как «море энергии», она находится на поверхности тела, а гипотетическая сэй-ка-но-иттэн гнездится в его глубинах, прямо-таки в недрах, примерно посередине между кожным покровом и позвоночником. Можно сказать, что она является проекцией ци-хай внутрь и неразрывно с нею связана.
Что же такого чудесного кроется во всех этих точках и зонах, что заставляет считать владение «животом» поистине альфой и омегой боевых техник, да и вообще любых перемещений тела в пространстве? Конечно, даже ничегошеньки не зная ни о каких «хара», добры молодцы вполне способны на впечатляющую демонстрацию удали, но кто скажет, каких бы высот они достигли, обратив взор на сии туманные понятия? Несомненно, что все легендарные витязи прошлого и настоящего, а также олимпийские герои попросту задействуют соответствующие механизмы, даже не подозревая об их существовании, иначе они никогда бы не достигли сколько-нибудь заметных успехов на избранном поприще.
В этой связи вспоминается примечательная беседа, имевшая место давным-давно на Кавказе, в Чегемском ущелье. Мы возвращались с прогулки к леднику Шаурту и по дороге нагнали интересного дядьку. Путь предстоял долгий, поэтому сам собою завязался увлекательный разговор, поскольку наш попутчик оказался старшим тренером сборной по дзюдо, уж не помню, какого, но весьма значительного уровня, типа республиканского или по-боле.
И я был несказанно поражен, когда выяснилось, что специалист высочайшего класса в сугубо японском виде единоборств понятия не имеет ни о каких «точках» и «животах». Я не стал развивать скользкую тему, но до сих пор не понимаю, как можно реально достичь успехов в дзюдо, формально практикуя его чисто внешние составляющие.
Вот это, очевидно, и есть самое настоящее рафинированное вырождение.
Собственно практика стяжания «точки» не имеет физического начала. Невозможно сказать ученикам, чтобы они двигались так-кто и так-кто, и вот тогда наступит вожделенное состояние цельности и устойчивой легкости.
Уловить «точку» можно лишь путем неустанной, ежеминутной и ежедневной концентрации на ней разума. Существует также словесная формула, применяемая в айкидо.
Мысленно выделив и сумев хотя бы смутно почувствовать в теле искомую зону, следует постоянно повторять: «Это — центр моего разума». Безусловно, поначалу придется преодолевать неимоверные трудности по удержанию верткого, скользкого и прыгучего, как намыленная обезьяна, сознания в нужном месте. Но постепенно капризная мартышка присмиреет и тихо усядется там, куда вы ей все время указываете. Словесная оболочка как бы сама по себе истает, обнажив суть, и вместо повторения надоевшей фразы вы станете просто «думать» ее, создавая мгновенный смысловой образ. Незаметно для себя вы вдруг обнаружите, что вся эта скучная работа ушла куда-то на подсознательные горизонты, исподволь продолжая свою тайную шпионскую деятельность, в результате чего вы постоянно и безо всяких усилий сможете удерживать разум в тандэне, осознавая свои перемещения как перемещения «точки», независимо от всяких там рук и ног. Любое направленное на вас усилие также будет восприниматься как направленное непосредственно в «точку», хотя чисто внешне речь может идти о захвате, скажем, пальцев или толчке в плечо. Более того, привыкнув ощущать себя в окружающем мире через «точку», вы и с другими людьми станете автоматически поступать аналогичным образом. Применительно к ситуации схватки это означает, что эффективность ваших атак и защит возрастет многократно, поскольку все ресурсы будут направлены в самую суть процесса, минуя внешнее обрамление, недостоверное и обманчивое. Но самым первым, зримым и приятным сюрпризом по обуздании «точки» будет ощущение замечательной устойчивости, уверенности, что никакие силы не заставят вас принять горизонтальное положение помимо вашей воли.
Наиболее расхожим образом для трансформации самосознания учеников является образ шара, точнее — упругого шара. Но это лишь начальный этап, первая фаза.
Следующим, более продвинутым шагом, должен стать образ такого же упругого, но слегка обмякшего шара, словно погрузившегося в свое собственное основание. Каждый из нас хотя бы раз в жизни видел эту форму — именно так выглядит лежащая на гладкой поверхности крупная капля ртути. По сути дела, такова капля любой жидкости, сфотографированная за миг до того, как эффект смачивания заставит ее растечься маленькой лужей. Но ртуть не смачивает стола, а легко и стремительно катается по его плоскости при малейшем внешнем усилии.
Если вообразить, что наша капля покрыта неощутимо тонкой, прочной и эластичной пленкой, по всем свойствам, кроме стойкости, идентичной пленке поверхностного натяжения, то мы получим идеальный образ для подражания. Это будет некое пространственное образование колоссального веса, но вполне живое и подвижное, с центром тяжести, положение которого не меняется никогда, какие бы внешние силы ни направляли в него свои стрелы. Оно имеет оптимальную, идеально центрированную форму. Любое агрессивное воздействие может быть либо пропущено по касательной в пустоту, либо воспринято и отражено в обратную сторону упругостью поверхности.
Такой или очень похожий (просто ртути тогда не знали) образ культивировался на протяжении веков традиционными школами самурайского дзю-дзюцу и родственными им окинавскими стилями тэ (не путать с каратэ), поскольку лишь он давал шансы выйти живым из схватки с несколькими вооруженными противниками. Скольжения и повороты — вот формула успеха! Разумеется, это никак не подходит для современных спортивных «прыгунов» на их ярко освещенных рингах, где иным является решительно все, от целей и методов до конкретных техник.
Французская пословица гласит: «Будешь бить молотом — станешь кузнецом». Для нас это означает, что если неустанно и ежедневно концентрироваться на тандэне, то рано или поздно обретешь «точку», а все попутные вопросы и неясности отпадут сами собой. Но берегитесь! — процесс нельзя форсировать. Упорство и постоянство вовсе не означают необходимости прилагать чрезмерные психические усилия, доводя концентрацию до появления навязчивых галлюцинаций. Такой подход будет опасной и бесперспективной гонкой событий, коим надлежит протекать естественно и неторопливо. Китайцы, имеющие в данном тренинге тысячелетний опыт и знающие о нем всё, однозначно рекомендуют держаться на грани «то ли есть, то ли нет», не бить лбом в стену, которая сама пропустит вас в нужный час, дать себе время на изменения. Законом жизни является эволюция, постепенность, а быстротечные революции — всегда катастрофы. Знак эволюции — созидание, революции — разрушение. Тот, кто изо всех сил рвется к цели, никогда ее не достигнет, отталкивая цель все дальше и дальше бешенством своего напора. Волшебный блуждающий огонек нельзя догнать и схватить, как трофей безумной охоты. Можно лишь тихо сесть и подождать, когда он сам зажжется у самых ног.
Вдоль горного ручья, поросшего соснами,Пройдись в одиночестве с посохом в руке.Замрешь — и почувствуешь —Облака наполнили складки халата!Подремли с книгой у окна,Заросшего бамбуком.Проснешься — и увидишь —Луна забралась в истертое одеяло!
(Хун Цзычен. Вкус корней)
