Лариса Ренар - Эликсир любви
– А вдруг он мне представит бесконечный список? – ужаснулась Карина.
– Не представит, как показывает мой опыт и опыт моей прабабушки, максимальное количество пунктов в этом списке будет три. Но для большинства мужчин требуется что-то одно. Для кого-то внимание проявляется в прикосновении, для кого-то в комплиментах, восхищении и словах поддержки. Для кого-то просто в проведенном с ним времени, когда ты слушаешь его рассуждения часами открыв рот, но есть и те, кому важно, чтобы для них сделали что-то полезное – приготовили ужин, погладили рубашку, убрали дом к их приходу. Как твой муж проявляет внимание к тебе, когда хочет тебя порадовать?
– Приносит в дом продукты, – хмыкнула Карина.
– Значит, он чувствует себя любимым, когда ты что-то делаешь для него, что-то очень конкретное и осязаемое, например гладишь его рубашки или готовишь ему завтрак. Причем делаешь это сама, а не поручаешь домработнице. А когда ты чувствуешь себя любимой?
– Когда мне дарят подарки просто так, причем безо всякого повода.
Мы уже сели в машину и ехали в сторону аэропорта.
– Антон никогда не дарил мне ничего просто так. А что можно сделать, чтобы Антон начал мне дарить подарки? Представляешь, как было бы чудесно получить от него подарок в честь его дня рождения? – встряхнув головой, спросила меня Карина.
– Оставаться все время в состоянии легкости, радости, позитива и наполняй его любовью, – ответила я.
– Опять самой его наполнять. Но почему одним женщинам дарят подарки чуть ли не каждый день по поводу и без повода, а мне за двадцать лет только дежурные знаки внимания на праздники и ни разу – просто так?
– Потому что подарки дарят от избытка чувств. Но сначала надо наполнить мужчину этими чувствами и научиться брать.
– И как же это делать?
Практика на подарки
– Ты встаешь, представляешь перед собой мужчину и на выдохе поднимаешь руки над головой, соединяя ладони. На вдохе опускаешь руки до уровня груди. И на выдохе открываешь руки и пускаешь изумрудный поток любви из центра прямо ему в сердце. Ты наполняешь его своей любовью, и мысленно формируешь шарик, и опускаешь его в солнечное сплетение (материальный центр), и на вдохе забираешь этот шарик себе, представляя, как он превращается в то, о чем ты мечтаешь, – в кольцо, в машину, в шубу, в поездку, и, взяв этот подарок себе в солнечное сплетение, видишь, как он превращается в изумрудный шар твоей любви и благодарности, больший, чем тот, который ты отдавала вначале, и ты на выдохе возвращаешь этот шар своему мужчине. И возвращая больше, чем ты получила, ты создаешь избыток, которым мужчина готов с тобой делиться.
– Я ничего не поняла, давай ты покажешь мне.
– Может, все-таки доедем до дома и там потренируемся?
– Нет. – Карина была неумолима. – Потом мы поедем встречать Фабрицио и Спироса, и нам будет уже не до этого.
Поняв, что практики нам не избежать, я вышла из машины.
– Давай практикуйся. – показав еще раз, что надо делать, я встала напротив Карины.
Каринка подошла, и я почувствовала, как она наполняет меня энергией, но я никак не могла почувствовать, что она берет.
– Ты, как мама, слишком много даешь, а надо вернуться в состояние ребенка, когда ты веришь, что весь мир создан только ради тебя, только чтобы выполнять все твои желания и баловать тебя. Одна из важных задач женщины – научиться брать, а задача мужчины – научиться давать. Давай пробуй еще.
Карина сделала еще несколько раз, и наконец-то я почувствовала, что поток пошел, меня прямо тянуло как магнитом, мне хотелось отдать последнее, когда она делала вдох.
– А когда я с мужем, я тоже должна махать руками? – довольная своими результатами, спросила Карина.
– Нет, когда ты с мужем, ты садишься около него слева и на вдохе окутываешь его изумрудным потоком любви, идущим из твоего сердца, потом представляешь, как этот поток опускается на уровень его солнечного сплетения, и представляешь яркий образ желанного подарка, идущего от солнечного сплетения мужчины. Делаешь вдох и вслух со вздохом мечтательно, притрагиваясь к нему, проговариваешь, что и когда ты хочешь получить, – максимально конкретно. И делаешь выдох.
– Давай прорепетируем, – предложила Каринка, – а то я все детали не поняла.
– Давай, – согласилась я. – Только не проси ничего, когда он ведет машину.
Карина встала около меня, и я почувствовала, какое тепло направлено на меня. Каринка томно вздохнула и промурлыкала, нежно гладя меня по руке и проникновенно глядя мне в глаза:
– Милый, помнишь, ты говорил, что только самые исключительные мужчины могут купить женщине подарок в день своего, а не ее рождения! Твою жену украсила бы пара жемчужных сережек.
– Карин, на месте Антона я бы бросилась покупать тебе эти сережки.
– Хорошо, проверим в боевых условиях.
– Когда будет свободная минутка, стоя в пробке или кого-то ожидая, просто наполняй Антона потоком своей любви и в какой-то момент ты почувствуешь, как ему захочется делать тебе подарки.
1906
Я прижимала к груди подарок Сергея. Это было наше последнее свидание перед его отъездом. Стояли последние теплые дни августа, и мы ехали на прогулочном кораблике по Неве.
– Варя, вы только представьте, когда вы приедете в Иркутск, я приглашу вас на мой пароход, и мы поедем по Байкалу и по Ангаре. Ангара – единственная река, которая вытекает из Байкала. Легенды говорят, что когда-то Ангара была девушкой, сбежавшей от отца Байкала, потому что влюбилась в Енисей, – смотря на темные воды Невы и видя прозрачную воду Байкала, рассказывал Сергей. И вдруг замолчав, он повернулся ко мне: – Варя, вы верите, что я смогу создать пароходство?
– Конечно! – я даже удивилась такому вопросу.
Я вспомнила наставления тетушки, что в мужчину надо верить. «Вера женщины помогает мужчине обрести веру в самого себя», – говорила тетушка. Вера в то, что он – самый лучший, самый умный, самый сильный, самый щедрый, что у него все получится. Верить в мужчину – это просто быть рядом с ним и слушать его. Действительно быть рядом всеми мыслями, чувствами, всеми фибрами души. Не думать в этот момент о себе, о своих делах, не осуждать его даже мысленно, не сомневаться в нем, не критиковать, не навязывать свои решения. Когда в мужчину верят, у него вырастают крылья, и все ответы приходят сами собой, и все кажется таким возможным. Я повернулась к Сергею, стараясь перенести все внимание на него и перестать думать о тетушке.
– У вас есть огромное желание, ум и сила. Значит, все возможно, – как можно убедительнее произнесла я.
– И теперь у меня есть вы! Я хочу, чтобы вам что-то напоминало обо мне, когда я уеду. – Сергей протянул мне красивую книгу. Я открыла ее и увидела, что на каждой странице было написано стихотворение. Это были и стихи Сергея, и стихи Бальмонта, и Пушкина, и Северянина, и других, пока незнакомых мне поэтов.
– Каждый раз, когда я думал о вас, я листал томики стихов, и те, что были созвучны моему настроению, я переписывал в эту тетрадь. Пообещайте, что вы будете перечитывать их и вспоминать обо мне.
2006
– Ты вспоминала обо мне? – первое, что спросил Спирос, стоило нам подойти к ним поближе.
Мы подъехали к аэропорту чуть позже, чем планировалось, и застали Фабрицио и Спироса, в нетерпении ждущих нас в зале прилета. Спирос был великолепен, южная вальяжность сочеталась в нем с брызжущей энергией. Светлый костюм и бирюзовая рубашка резко выделялись на фоне темно одетых людей, приковывая внимание к бирюзовым ботинкам. Фабрицио был одет более строго, но не менее ярко: темно-синий пиджак и желтая рубашка. Он не сводил глаз с Карины. Она же за эти три месяца сильно изменилась, в ней появилась легкость и беззаботность юной девушки, но в то же время осталась увлеченность жизнью зрелой женщины.
– Монтаж выставки начинается завтра, и я хочу показать вам свою студию, – идя к машине, объясняла Карина на английском языке.
Частные уроки английского не пропали даром. Оставшись без детей в летние каникулы, Каринка все время посвящала себе. И ей было чем гордиться. За прошедший после больницы месяц она совершила невозможное. Она открыла небольшую студию дизайна штор в Доме художников на Крымском Валу.
Войдя в студию Карины, мы остановились как вкопанные. Роскошные ткани фабрики Фабрицио, вставленные в красивые золоченые рамы, походили на шпалеры, которые когда-то украшали стены дворцов. Темно-синяя ткань, затканная золотыми лилиями, собранная в ламбрекен и подхваченная золотыми кистями, закрывала окно. Изысканная роскошь тяжелых позолоченных подсвечников и кресла эпохи короля Людовика XV усиливали ощущение, что мы вдруг оказались во Франции XVIII века. Но когда я увидела в алькове стоящую кровать, воссоздающую кровать мадам Помпадур, то застыла в восхищении. На нежно-зеленом шелке покрывала были вручную нашиты розовые кувшинки, казавшиеся реальными.
