Бхагаван Раджниш - О возвышенном

Ты можешь почувствовать себя реализовавшимся, лишь став частью невероятно прекрасного бытия. Меньшее здесь не проходит. Иначе тебя никогда не покинет ощущение, что где-то чего-то недостает. Ты должен стать огромным — таким огромным, чтобы облака и звезды оказались внутри тебя. Только тогда ты сможешь почувствовать удовлетворенность.

Когда все бытие находится в тебе, нет больше чего-то такого, чего бы у тебя не было. Как может чего-то недоставать, когда все в тебе? Лишь так достигается высшее благоденствие.

Нет благоденствия выше этого. Ты достиг самого Эвереста благоденствия. Это — вершина, крещендо, и ты не можешь упасть вниз. Упасть вниз невозможно, ведь ты сам стал вершиной. Ты не изолирован и потому не можешь упасть. Речь не о том, что якобы ты ощущаешь благоденствие, нет — ты сам стал благоденствием. Главное — осознать это.

Человек, не имеющий представления о медитации, ничего не знает о великолепии бытия, ничего не знает о великой возможности, дарованной ему. Такой человек спит, ничего не ведая о песнях и музыке. Вокруг цветут цветы, но он спит посреди Эдема!

Ему нужно лишь проснуться, чтобы увидеть цветы, звезды, птиц и деревья — все несказанное великолепие бытия. Это — невероятно, невообразимо!

Нам было даровано самое прекрасное бытие из всех возможных! Бытие не может быть более совершенным, но мы еще должны прийти к нему. Таково испытание! И все-таки как хорошо, что в жизни есть испытания, иначе жизнь была бы мертва.

Медитация — величайшее испытание в жизни. Она обнаруживает твои слабости, уничтожает твою сонливость, твой сомнамбулизм. Медитация — это пробуждение души.

Никакая революция во внешнем мире не может сравниться с внутренней революцией. Внешняя революция — не более чем реформа, она никогда не бывает настоящей революцией. Ведь человек остается все тем же, ты просто изменяешь правила, которым он подчиняется. Тюрьма меняется, но заключенный остается — остается все тем же заключенным. Возможно, новая тюрьма более удобная, чем старая, — с телевизором, спортивной площадкой и приспособлениями, которые облегчают труд, — но заключенный все равно остается в тюрьме. А в тюрьме нет свободы.

Внутренняя революция приносит свободу, и единственный путь к внутренней революции лежит через медитацию. Медитация означает, что ты забываешь все, что когда-либо заучил. Это процесс де-программирования, де-гипнотизации.

Как только ты станешь пустым, безмолвным, чистым, революция произойдет, взойдет солнце. Тогда твоя жизнь озарится собственным внутренним светом. А жить при свете собственного внутреннего солнца — значит жить правильно.

Как только ты станешь пустым, безмолвным, чистым — осознающим, твое внутреннее небо озарится радостью, ты познаешь вкус подлинной жизни. Ты можешь называть это Богом, ты можешь называть это просветлением, ты можешь называть это освобождением, постижением любви, истины, свободы, блаженства — все это различные имена одного и того же явления.

Все, что у тебя есть, может быть утрачено, украдено, отобрано. Или же смерть заберет тебя самого от твоего имущества. У тебя не может быть отобрано лишь то, чем ты стал. Даже смерть не может отнять у тебя это. У тебя этого нет — ты этим стал.

Вот почему мудрецы Упанишад утверждали: «Как только ты познаешь Бога, ты станешь Богом». Знать Бога — значит быть Богом — это совсем не то, что обладать какими-то познаниями. То, что ты знаешь, ты можешь забыть. Но познав Бога, ты получаешь новое качество бытия. Бог становится частью твоего дыхания, частью твоего сердцебиения.

Это означает, что ты соединился с бытием. Это точка, где ты чувствуешь: «Я пришел. Я там, куда я стремился на протяжении тысяч жизней. Это мой дом, который я искал. Я построил множество домов, но ни один из них не был моим подлинным домом. Я жил в караван-сараях, и мне приходилось покидать их. Но этот дом я не покину никогда».

Живи так, словно ты первый человек на земле, живи так, как если бы ты был Адам или Ева — никого до тебя не существовало и тебе некому подражать. Как только ты начинаешь жить своей собственной жизнью, не боясь совершать ошибки… ошибки наверняка будут, они естественны, неизбежны и полезны… пока ты не наделаешь ошибок, ты ничему не научишься. Конечно же, не следует совершать одну и ту же ошибку дважды — это глупо. Ищи новые ошибки, новые погрешности, новые заблуждения.

Лучше заблудиться на неизведанном новом пути, чем следовать вместе с толпой по прямой дороге. Вопрос не в том, что верно или неверно, вопрос в том, что честнее и искреннее, вопрос в том, что именно является подлинным путем.

Медитация — это применение разума ко всему, что ты делаешь. Постепенно разум становится твоим светильником.

Медитация выносит тебя за пределы психологии толпы. Сначала она делает тебя человеком, затем ведет к сверхчеловеческому — к Божественному. Медитация — это бунт против толпы. Вот почему толпа не прощает людей медитации и никогда не простит.

Я не пессимист, я настроен оптимистично, ведь я вижу рост человечества, вижу его возмужание. Но ни один оптимист не сможет отрицать: психология толпы никогда не достигнет высот психологии индивида. Толпа может усовершенствоваться, но разница между толпой и индивидом останется прежней. Даже когда психология толпы перейдет на более высокий уровень, толпе не понять индивидуального бунта. Дистанция будет сохраняться.

Какую радость мы испытываем, восстав против всей этой грязи, безобразия, против всего мертвого, вонючего! Какой вызов кроется в этом, какая возможность роста! Лишь индивид способен прийти к Божественному. Я считаю — и подчеркиваю это, — только индивид способен быть религиозным; истинная религия не может быть атрибутом толпы — культом, вероучением, церковью. Как только она становится культом, вероучением, церковью, это уже не религия. Это закамуфлированная политика.

Эволюция человечества всегда зависела от немногих людей. Ты можешь пересчитать их по пальцам. Толпа никогда и ничем не способствовала эволюции; толпа всегда была балластом, препятствием на пути. Ум толпы настроен против всего нового; толпа распяла Иисуса, ибо он был нов. Никто не говорил так, как говорил он, никто не вел себя так, как вел себя он. Толпа не могла выносить этого человека — такого прекрасного, такого красивого — и она распяла его. Толпа всегда так действует. Она сделала то же самое с Сократом, то же самое она сделала с Мансуром.

Как только появляется человек, привносящий в жизнь что-то новое, — посланник запредельного, ему начинает грозить опасность, ведь толпа чувствует себя оскорбленной, обиженной, эго толпы ущемлено. И все-таки, как ни странно, те немногие, которых толпа убивала, пытала, казнила, стали залогом процветания человечества, стали краеугольными камнями еще не достроенного храма. Но потребуется еще не одна жертва: многих новых Иисусов распнут, многих новых Сократов отравят ядом.

Живи спонтанно — от мгновения к мгновению. Мгновение — это все. О прошлом можно забыть, прошлое можно отбросить — его больше нет; о будущем не стоит беспокоиться, ведь оно еще не настало. Живи в этом мгновении, наслаждайся этим мгновением, и оно станет для тебя дверью к Богу.

Бог знает лишь одно время — время сейчас; Бог знает лишь одно пространство — пространство здесь. Бог всегда здесь и сейчас. Поэтому, вырвавшись из прошлого и будущего, ты мгновенно встречаешься с Богом. Нет нужды молиться, нет нужды рыться в древних текстах, нет нужды штудировать глупые эзотерические учения; ты можешь прийти к истине просто, без всякой суеты. Вся эта теология — пустая суета, много шума из ничего.

Таков мой подход: живи полностью в настоящем. Больше ничего не нужно.

Каждое мгновение ставит тебя перед выбором: страдать или блаженствовать. Так что выбирай.

Однажды, когда умирал мастер-хасид, ученики спросили его:

— Открой нам свой секрет. Мы наблюдали за тобой пятьдесят лет, но никогда не видели, чтобы ты был грустным, хотя бы на минуту. А ведь мы слышали от своих отцов и дедов, что в юности ты был серьезным и печальным. Чем объяснить такую перемену?

Мастер ответил:

— Они говорили вам правду. До тридцати лет я был очень печальный и очень серьезный молодой человек. Но как-то утром я подумал: «Что я делаю? Почему я такой серьезный и такой печальный? Зачем я понапрасну трачу силы? Попробую-ка я сегодня быть веселым — просто так, для разнообразия». Я попробовал, и мне удалось! С тех пор я говорю себе каждое утро: «Зусия, — его звали Зусия, — каким ты хочешь быть сегодня? Ты хочешь быть серьезным и печальным? Ты хочешь страдать? Или ты хочешь блаженствовать?» И я всегда предпочитал блаженство. С тех пор я блаженствую.