Бхагван Раджниш - Медитация — состояние пробужденности. Экспериментальные духовные практики
Поскольку Будда какое-то время находился у них в деревне, люди попросили его объяснить это слепому.
Будда сказал:
— Я не настолько безумен, чтобы пытаться его убедить. Все проблемы человечества были созданы людьми, которые пытались объяснять разные вещи тем, кто не может видеть. Проповедники — это чума для человечества: они говорят людям вещи, которые те не могут понять.
И он добавил:
— Я не сделаю этой ошибки. Я не буду объяснять этому слепцу, что свет существует. Вы привели его не к тому человеку. Не нужно было приводить его ко мне — вместо этого отведите его к врачу, который может вылечить его глаза. Он не нуждается в проповеди, он нуждается в лечении. Это не вопрос объяснений или его веры в то, что вы ему говорите, — это вопрос лечения его глаз. Если глаза будут вылечены, то вам не нужно будет объяснять — он сможет увидеть сам, он сможет узнать сам.
Будда сказал, что религия — это не просто философское учение: она должна быть реальным исцелением. Поэтому он порекомендовал, чтобы слепого отвели к врачу.
Жителям деревни понравилось то, что сказал Будда, и они отвели слепого на лечение к врачу, и, к счастью, через несколько месяцев он был исцелен. К тому времени Будда ушел в другую деревню, так что этот слепой последовал за ним. Он поклонился Будде, коснулся его ног и сказал:
— Я был не прав. Такая вещь, как свет, существует, просто я не мог его видеть.
Будда ответил:
— Конечно, ты был не прав. Но твои глаза были исцелены, потому что ты отказывался верить в то, что тебе говорили другие, пока не испытал это сам. Если бы ты согласился с тем, что тебе говорили друзья, то этим бы все и закончилось, и вопрос о лечении твоих глаз не возник бы.
Люди, которые верят, не способны достичь какого-либо понимания. Люди, которые молча соглашаются, не способны получить какое-либо собственное переживание. Путешествие тех, кто слеп и придерживается мнения, что раз другие говорят, что свет существует, то, конечно, должен быть свет, тут же и заканчивается. Путешествие продолжается, только если ваша неугомонность остается, остается и остается, и никогда не исчезает. Неугомонность появляется только тогда, когда вы чувствуете, что есть нечто, что, как говорят люди, существует, но вы этого не видите и поэтому не можете с этим согласиться. Вы сможете согласиться с этим, только когда сами увидите. В уме должна присутствовать неугомонность, которая говорит: «Я соглашусь, только когда увижу это своими глазами».
Люди, которые хотят, чтобы у вас были верования, по сути, говорят, что вам не нужны свои собственные глаза: «У Махавиры были глаза, этого достаточно; у Будды были глаза, этого достаточно. Почему глаза должны быть у всех? У Кришны были глаза, и он написал Гиту, тогда зачем глаза вам? Читайте Гиту и наслаждайтесь ею. Кришна мог видеть, и он описал то, что увидел, — зачем видеть каждому? Вы должны просто верить. Те, кто мог видеть, уже сказали, ваше дело — просто верить. Знание было достигнуто, зачем вам познавать самим?»
Это учение держало человека в слепоте. Большинство людей на земле оставались слепыми, и сегодня большинство из них все еще слепы. И если посмотреть на теперешнюю ситуацию, то большинство людей, вероятно, останутся слепыми и в будущем, потому что основная алхимия исправления этой слепоты — а именно, стремление преодолеть эту слепоту — была уничтожена. Она была разрушена, когда ее заместили прочные системы верований.
В действительности, следует сказать, что, какими бы хорошими ни были глаза Кришны и как бы далеко они ни могли видеть, это не ваши глаза. И какими бы красивыми ни были глаза Махавиры, совсем как лотос, — это не ваши глаза. Ваши глаза могут не быть очень выразительными — они могут быть похожи не на лотос, а лишь на полевой цветок, — но это ваши собственные глаза. И вы можете видеть только своими собственными глазами.
Вы должны искать собственное понимание, потому что вы не можете ничего достичь, поклоняясь озарениям другого человека. На самом деле поиск вашего собственного понимания может начаться только тогда, когда вы отбросите чужие идеи. Пока существует какая бы то ни было внешняя замена, пока вы черпаете что-то извне, поиск не может начаться.
Когда нет поддержки или реализации где-то вовне, когда ничего не может быть получено ни от кого другого, тогда внутри вас возникает вызов искать свой собственный путь, найти свое собственное понимание.
Человек очень ленив. Если он может получить знание без всяких усилий, то зачем ему прилагать эти усилия, зачем ему выполнять какую-либо работу? Если просветления можно достичь, просто веря, без поиска, то зачем пытаться совершать путешествие к просветлению самостоятельно? И если кто-то говорит: «Поверь в меня, я приведу тебя к просветлению», то зачем самому прилагать огромные усилия? Когда кто-то говорит: «Садись в мою лодку. Я доставлю тебя на другой берег, и дело будет сделано», — он скорее молча сядет в лодку и заснет.
Но никто не может никуда попасть в чужой лодке. И никто не может видеть чужими глазами — это никогда никому не удавалось, и никогда никому не удастся. Вам придется идти своими собственными ногами, вам придется видеть своими собственными глазами, вам придется жить биением своего собственного сердца. Вам придется жить и умереть самим, без посторонней помощи. Никто не может жить вместо другого, и никто не может умереть вместо другого. Ни вы не можете занять место другого, ни кто-то другой не может занять ваше место. Если в этом мире есть что-то совершенно невозможное, то это представление, что кто-либо может занять место кого-либо другого.
Два солдата лежали на поле боя во время второй мировой войны. Один солдат умирал. Он был так тяжело ранен, что для него, очевидно, не было надежды. Другой солдат тоже был ранен, но было ясно, что он не умрет. Они были друзьями.
Умирающий солдат обнял своего друга и сказал:
— Сейчас я должен попрощаться с тобой, потому что для меня нет возможности выжить. Я предлагаю одну вещь: возьми мой послужной список и дай мне свой. Твой послужной список нехорош, в нем много оскорбительных замечаний. Но у меня хороший послужной список, поэтому давай обменяемся нашими документами. Тогда офицеры подумают, что ты умер, а я жив. Поскольку у меня послужной список хороший, ты сможешь получить хорошее продвижение по службе, и тебя станут больше уважать. Так поспеши! Давай обменяемся документами и номерами.
Желание умирающего друга было совершенно разумным, потому что у солдат есть только номера, у них нет имен. И у солдата нет души, есть только послужной список. Поэтому обменяться документами было хорошей идеей — плохой человек умер бы, а хороший остался бы в живых.
Но тот человек, который не собирался умирать, ответил:
— Прости меня. Я могу взять твои документы и твой номер, но я все же останусь самим собой. Я плохой человек, и я останусь плохим человеком. Я пью спиртное — я буду продолжать его пить. Я хожу к проституткам — я буду продолжать к ним ходить. Как долго твой хороший послужной список будет оставаться хорошим? Как долго документ сможет вводить кого-то в заблуждение? Напротив, два человека станут плохими. Ты умрешь как плохой человек, но плохой человек по-прежнему будет жив. Сейчас люди, по крайней мере, скажут, что умер хороший человек. Они принесут тебе цветы… если бы ты был мной, они бы не принесли цветов. Ты не можешь быть на моем месте, а я не могу быть на твоем. Твоя идея о том, чтобы поменяться местами, происходит из твоей любви ко мне, и она хороша, но это против законов жизни.
Никто не может поменяться местами с другим. Никто не может жить или умереть вместо другого. Вы не можете знать за другого, вы также не можете обладать способностью видеть за другого.
Люди, которые хотели, чтобы у вас были верования, предложили вам смотреть глазами кого-то другого: «Смотрите глазами тиртханкар, смотрите глазами аватар». Поскольку вы им поверили, вы запутались в сетях. Тысячи учителей подняли столько шума, и последователи тысяч учителей подняли столько шума, создали такой огромный страх ада и такое жадное стремление к небесам… что постепенно, постепенно вы согласились с тем, что они говорят. И слова, сказанные ими всеми, создали внутри вас такой хаос, что путешествие вашей жизни будет сорвано прежде, чем сможет начаться.
Поэтому первое, что следует сделать разумному человеку, это попрощаться со всеми своими противоречивыми мыслями и решить: «Я не буду верить. Я хочу знать. Только когда я пойму сам, я смогу использовать слово „вера“. До этого для меня не может быть ничего похожего на веру. Это обман, это самообман. Я не могу обманывать себя и говорить, что знаю без знания, осознаю без осознания. Для меня невозможно слепо соглашаться».
Это не означает, что вы что-то отвергаете, — это просто означает, что вы держитесь в стороне как от принятия, так и от непринятия. Вы говорите: «Я ни согласен, ни не согласен. Я не говорю ни что Махавира ошибается, ни что он прав. Я просто говорю, что сам я не знаю того, что говорит Махавира, поэтому у меня нет права соглашаться или не соглашаться с ним. Как только я узнаю для себя, что он прав, я соглашусь. Если я узнаю, что сказанное им ошибочно, тогда я не соглашусь. Но пока я еще не знаю, поэтому — как я могу сказать „да“ или „нет“?»
