Бхагаван Раджниш - Опасно — Истина! Смелость принять непознаваемое
У этих людей ты можешь найти все свое генеалогическое древо. Мой отец не мог поступить так, потому что джайны не ходят к браминам в Аллахабад или Бенарес. Только для совершения определенных ритуалов, например при смерти отца, они отправляются к ним, чтобы те перенесли его пепел в Ганг. Ты отправляешься в семью, которая занимается этим на протяжении поколений, тысячи лет подряд заботясь о пепле твоих предшественников. Эта семья позаботится и о тебя — они положат тебя в лодку и на середине Ганга совершат полный ритуал, после чего развеют пепел над водой. Но джайны не верят в Ганг и подобные ритуалы, так что мой отец потерял этот шанс, он не смог найти концов. Джайны должны или сами создавать свои семейные древа, или идти к браминам, таким образом в определенных вещах они зависят от браминов. Хотя джайнизм — враждебная индуизму религия и в основном выступает против браминов, джайнам в конце концов приходится идти на компромисс, так как существует тысяча и одна вещь, которые они не могут совершить без браминов.
Кто составит карту рождения? Джайны понятия не имеют об астрономии, астрологии, хиромантии, потому в конечном счете им приходится договариваться об этом. Когда намечается свадьба, кто проведет обряд венчания? Брамин. Нужно прочесть мантры, и это тоже сделает брамин. Если кто-то умрет, кто будет читать мантры во время церемонии сожжения? Это должен сделать брамин.
В итоге весь бунт сошел на нет, и джайнизм превратился в субкасту, в субрелигию, в ветвь индуизма, — но идеологически эти две религии являются врагами. Глубоко внутри джайны считают себя выше и просто нанимают браминов для совершения определенной работы — так же, как нанимают других рабочих. А брамины считают выше себя: «Без нас ты не можешь ни родиться, ни даже умереть».
Псевдорелигии создают в тебе хаос — и он играет важнейшую роль.
Политик, адвокат и священник — три старых друга, каждому уже перевалило за семьдесят — любили ходить на утреннюю прогулку в парк, где усаживались на скамейку и сплетничали о старых добрых временах, в чем только они и могли знать толк. Иногда возникали споры и целые дискуссии. Как-то утром они разговорились о том, чья профессия самая древняя.
Адвокат сказал:
— Нет никаких сомнений в том, что моя профессия возникла в мире первой, ибо люди всегда боролись друг с другом и требовался тот, кто выступил бы в качестве посредника, провел переговоры, установил справедливость и был беспристрастным к обеим сторонам. Поэтому, естественно, моя профессия возникла первой.
— А знаешь ли ты, — сказал священник, — кто начинал борьбу? Зачем им было бы воевать без священника? Именно священник закладывает основы идей и создает противостояние в умах людей. И как только они увлекаются и ухватывают какую-то идею, они готовы бороться, — а иначе зачем им это?
Политик рассмеялся:
— В каком-то смысле вы оба правы, но вы не видите реального положения дел. Почему люди принимают ваши идеи, философии, теологии? Благодаря нам. Мы культивируем стремление к власти. Безусловно, верная идеология приведет вас к успеху, но мы формируем саму идею успеха, идею власти, стремления к цели, достижения чего бы то ни было, достижения победы.
Только если в тебе присутствует жажда власти, ты начинаешь интересоваться «правильной» философией, «правильной» теологией, «правильной» религией, чтобы достичь цели. И всегда находится множество тех, кто скажет: «Правы мы — куда ты идешь?» А все религии именно так и говорят: «Кроме нас все неправы».
Псевдорелигии разрушают человека, его целостность. Они разрушают общество, создавая огромное количество фальшивых идеологий. Если ты вникнешь в эти идеологии и теологии поглубже, то удивишься. Ты рассмеешься: «Разве возможно, чтобы великие мыслители занимались такими вещами?» В Средние века величайший теолог Фома Аквинский — возможно, самый значительный из христианских богословов — был чрезвычайно озадачен вопросом, сколько ангелов может поместиться на кончике иглы. Ангелы не имеют веса — у них нет физических тел — и все же должен же быть какой-то предел... Так сколько их там поместится? Фома Аквинский посвятил множество страниц размышлениям о том, сколько ангелов смогут устоять на конце иглы. И он был не единственным. Все Средние века люди ломали головы над этим вопросом. Это была великая, не терпящая отлагательства религиозная проблема. Не понимаю, какая в этом может быть важность? Возможно, они думали, что после смерти сами могут стать ангелами и им придется стоять на кончике иглы или булавки... В чем тут проблема? Но таково положение дел с любой теологией.
Махавира верил в семь небес и семь адов. Когда Гаутама Будда начал путешествовать по миру, учить и вдохновлять людей, он был уже стар. Все люди слышали идеи Махавиры, и они спрашивали у Будды: «Махавира говорит так-то и так-то, а что скажешь ты?» Кто-то спросил Будду: «Махавира говорит, что существует семь небес и семь адов. Что ты скажешь об этом?»
Будда отвечал: «Он ничего не знает. Существует семьдесят семь небес и семьдесят семь адов». И это невозможно ни доказать, ни опровергнуть. Кому ты поверишь — зависит от тебя.
Тот же вопрос был задан и Аджиту Кешкамбалу, который был даже моложе Будды и только вступал на поле полемики. Он сказал: «Эти люди совершенно правы. В отношении семи Махавира прав, в отношении семидесяти семи Будда также прав, но на самом деле существует семьсот семьдесят семь небес и семьсот семьдесят семь адов — я лично исследовал их все. Эти бедняги не ошибаются в том, что они исследовали, но если они настаивают, что это предел и они дошли до самого конца, тогда они неправы! Если они утверждают, что это всего лишь предел, которого они достигли, тогда нет проблем».
Аджит Кешкамбал был человеком с поистине невероятным чувством юмора; он просто шутил. Но что делал Будда? Он казался серьезным — однако я считаю, что он тоже шутил. Что делал Махавира? Он был даже еще более серьезен, но относиться серьезно к таким вопросам... Никаких доказательств предоставить невозможно, но можно создать в людях конфликт. И тогда часть людей стала джайнами, часть — буддистами, а некоторые последовали за Аджитом Кешкамбалом; но поскольку он обладал величайшим чувством юмора, его религия перестала существовать — люди хотели чего-то серьезного и быстро обнаружили, что он не был серьезен.
Разве ты можешь поверить несерьезному человеку? Но на самом деле я считаю, что Аджит Кешкамбал — самый искренний из всех троих. Он всего лишь делает весь этот религиозный бизнес посмешищем. Он говорит: «Освободитесь от этого бреда! Какое вам дело до всего этого?»
Псевдорелигии создают хаос в отдельных людях, создают хаос в обществах и эксплуатируют и тех, и других.
Если приходят мусульмане, индусы начинают объединяться, христиане начинают объединяться. Это так же, как в случае России и Америки, — никто не хочет прекратить создавать ядерное оружие, хотя обе стороны продолжают говорить о мире. Никто не хочет, чтобы развязалась третья мировая война, ибо все понимают, что это будет конец всему. Если она случится, это будет самая глупая из войн, ведь война имеет смысл только в том случае, если одна сторона побеждает, а другая проигрывает. Но в третьей мировой никто не выиграет и никто не проиграет — погибнут все. Не останется никого, кто бы провозгласил: «Мы победили!»
Тем не менее обе стороны продолжают направлять свои ресурсы на ядерное вооружение — они боятся, что другой делает то же самое. Другой — такой же человек, как и ты; ты делаешь что-то, поэтому и он должен это делать. И где этому конец?
То же самое произошло и с религиями. Неосознанно они подпитывают друг друга. Индусы объединились против мусульман; христиане объединились против иудеев, иудеи — против христиан; весь мир превратился в поле брани. Человек — это внутренняя арена сражения, а мир — внешняя. И добиться этого помогла стратегия подавления.
Каким образом с помощью подавления удалось совершить эти и многие другие вещи? Подавление означает следующее: твое естество — это твой враг; ты должен бороться с ним, должен его убить, уничтожить, подняться выше него — только тогда ты свят.
Но ведь это невозможно. Никто никогда не способен подняться выше собственной природы. Где бы ты ни находился, ты находишься внутри нее. Да, ты можешь себя искалечить, можешь обрубить себе ноги и руки, укоротив их до размеров, предписанных священными писаниями; ты можешь мучить себя и страдать столько, сколько захочешь, но ты не сможешь выйти за пределы природы. Природа — это все, что существует; нет никакого «за пределами». «За пределами» — это внутри природы, не вне ее.
Так что те, кто борются против природы, никогда не выйдут за ее пределы. И постоянные поражения заставляют этих людей страдать, делают психологически неустойчивыми, больными.
