Дэн Хёрли - Стань умнее. Развитие мозга на практике
Но, по мнению Волковой, наибольшая опасность нейростимуляторов вроде аддерола заключается в том, что они часто вызывают привыкание. Как установили ученые, подобное характерно даже для провигила, препарата нового поколения. При всем этом Волкова сказала: «С моей точки зрения, если вы действительно можете разработать лекарство для улучшения когнитивных способностей, внимания или памяти без побочных эффектов, то почему бы нет? Конечно, было бы просто здорово, если б у нас имелись такие препараты, но, повторяю, без побочных эффектов, потому что всё, что у нас есть на сегодняшний день, такие эффекты имеет».
Впрочем, даже если бы доступные сегодня препараты не давали побочного эффекта, все равно оставался бы один ключевой вопрос, которым явно не утруждают себя старшеклассники и другие принимающие эти вещества люди: а действительно ли таблетки эффективны? Действительно ли они делают их более умными и приспособленными для решения задач и запоминания информации или же просто позволяют находиться в состоянии бодрствования и дольше работать? В рамках ответа на этот вопрос Марта Фарах, психолог из Пенсильванского университета, представила аудитории одно из первых исследований в данной области{119}. Она протестировала умственные способности и навыки обучения здоровых, хорошо отдохнувших молодых людей после приема аддерола. «Тест не выявил никакого улучшения когнитивных способностей», – сделала вывод психолог. Только среди наименее эффективных испытуемых была замечена тенденция к незначительным улучшениям при прохождении тестов на запоминание слов и с использованием прогрессивных матриц Равена – недостаточно, впрочем, существенным, чтобы отнести их к статистически значимым. Однако самое поразительное открытие Фарах заключалось в том, что, несмотря на очевидное отсутствие какой-либо пользы, сами участники исследования верили, что после приема препарата их эффективность стала выше, нежели после приема таблеток-плацебо. Ну и что получается? Что это таблетки, которые всего лишь делают студентов более нахальными и самоуверенными?
«Я хочу, чтобы вы поняли, что я вовсе не браню и не отчитываю исследователей, – сказала Фарах участникам конференции. – Я не пытаюсь выставить себя нигилисткой или сказать, что все попытки улучшения когнитивных функций абсолютно бесплодны. Но степень нашего невежества в этой области пока еще поистине экстраординарна».
После таких слов, вопиющим образом нарушивших протокол, из зала не послышалось ни одного хлопка. Фарах шла от трибуны на свое место в гробовой тишине.
Куда радушнее принимали Барбару Сахакян, одного из организаторов конференции. Барбара, хоть и занимала высокие посты в Кембриджском и Оксфордском университетах и говорила с заметным британским акцентом, на самом деле выросла в Бостоне. В отличие от предыдущего оратора она представила аудитории весьма обнадеживающие результаты своего исследования{120}. В его рамках здоровым, отдохнувшим взрослым давали провигил или плацебо; прежде таких исследований никто не проводил. В итоге ученые обнаружили позитивную реакцию испытуемых на препарат, в частности улучшение пространственной рабочей памяти, планирования и принятия решений на самых сложных уровнях, а также памяти, ответственной за визуальное распознавание образов после некоторого временного перерыва. Однако, как признала Сахакян, при прохождении теста на креативность эти эффекты были непоследовательными и находились за рамками статистической значимости.
В заключение Барбара сказала: «Нам нужны новые фармакологические методики». А еще она вполне одобрительно высказалась в адрес тренингов и других немедикаментозных подходов к улучшению когнитивных функций. «Наибольший эффект, – сказала Барбара, – будет достигнут, если мы сумеем объединить все виды воздействия».
Остальная часть конференции была заполнена в основном презентациями десятков новых препаратов, разрабатываемых сегодня университетами и фармацевтическими компаниями всего мира, новинок с причудливыми названиями вроде ZIP, «кребиностат», THPP-1, «цитотоксический некротизирующий фактор 1», LSN2463359 и LSN2814617. Некоторые тестировались как средство борьбы с болезнью Альцгеймера, другие предназначались для восстановления четкости мышления у людей, страдающих шизофренией или депрессией, третьи были нацелены на улучшение когнитивных функций у здоровых взрослых людей. Надо сказать, большинство новых препаратов пока испытывались только на мышах, а некоторые вообще существовали только в лабораторных пробирках. Но поток вполне оптимистичных презентаций был поистине неиссякаем.
«На счастье, UBP7089 растворяется в среде, включающей в себя кальций».
«Стойкая активность PKM-дзета способствует улучшению долговременной памяти, но не всех ее разновидностей».
«Мы улучшили свойства LTP и создали LTP-1. У нас не было ни малейшего представления о том, что там скрывается возможность и LTP-2».
Я заскучал и исподтишка принялся рассматривать других участников конференции. Твидовых пиджаков и галстуков-бабочек, в которых до сих пор наряжают ученых в кино, было не видать. Слева от меня сидел здоровый мускулистый парень; на его запястье красовался кожаный браслет с шипами. Рядом с ним расположился некто с наголо бритой головой и в камуфляжной рубашке. Через пару рядов я увидел довольно полного мужчину в цветастых шортах-бермудах и рубашке-поло. Рядом со мной возилась со смартфоном миловидная девушка, а сидевший за ней парень постоянно потягивал что-то из крошечной красной бутылочки. Присмотревшись, я увидел, что это 5-Hour Energy, энергетический напиток с высоким содержанием кофеина и других ингредиентов вроде фолиевой кислоты и витамина B6. Мне показалось забавным, что ученый употребляет нечто подобное на конференции данного типа. Потом я заметил, что перед девушкой, сидящей рядом, тоже стоит такая же маленькая бутылочка.
Больше того, такую же бутылочку я увидел и перед собой. Очевидно, создателю 5-Hour Energy каким-то образом удалось «протащить» свой продукт на конференцию, посвященную усилителям когнитивных функций. А поскольку мое внимание уже начало рассеиваться, я открыл свой напиток и отхлебнул. Вкус оказался просто ужасен, но уже через 15 минут я почувствовал себя более сконцентрированным и полным сил.
А потом объявили перерыв. Все куда-то потянулись; за толпой, не зная куда, отправился и я. Мы шли по каким-то коридорам, затем поднимались по лестнице; мы шагали больше пяти минут и наконец пришли в зал, где стояли столы с кофе, сахаром и печеньем. Снаружи, во внутреннем дворике, несколько участников конференции жадно курили. И всех этих людей, упоенно потребляющих никотин, кофеин и сахар, объединяло безудержное стремление дать миру усилители когнитивных функций.
Как ни странно, самая обнадеживающая презентация того дня не имела ничего общего с лекарственными препаратами. Трейси Шорс, на редкость веселая и позитивная исследовательница-психолог из Рутгерского университета, обладательница длинных и прямых светлых волос, рассказала нам об очень любопытном эксперименте, проведенном ею на мышах{121}. Исследователи давно знают, что в гиппокампе – зоне головного мозга, ответственной за формирование воспоминаний, – непрерывно рождаются новые нейроны, но повышать показатель их выживаемости мы пока не научились. Большинство нейронов в конечном итоге погибают. Всем известно, что рождению новых нейронов способствуют физические упражнения, занятия сексом и антидепрессант прозак, но Шорс решила найти ответ на другой вопрос: как дольше сохранить им жизнь, как сделать их более функциональной, стабильной частью мозга. И психолог обнаружила, что секрет заключается в том, чтобы дать мышам новые трюки. В своих экспериментах она учила грызунов оставаться на вершине вращающегося у них под ногами цилиндра – это был своего рода мышиный эквивалент тренажера «беговая дорожка», – укрепленного над емкостью с водой.
Мыши ненавидят воду.
В условиях столь мощной мотивации грызуны довольно быстро учились работать ногами так, чтобы все время оставаться на вершине вращающегося цилиндра, даже когда он начинал крутиться быстрее. И чем больше они преуспевали в выполнении этой задачи, тем больше новых нейронов выживало в их мозгах.
«Наиболее эффективны тут задачи, которым труднее всего обучиться, – сказала Шорс. – Если задача простая, ее выполнение не позволяет сохранить нейроны. Нужно чему-то учиться, прилагать определенные усилия. Так что, занимаясь спортом, вы производите больше нейронов, а занимаясь когнитивным тренингом, сохраняете жизнь большему их количеству. А если делать и то и другое, то вы окажетесь в лучшем из обоих миров: будете производить на свет больше нейронов и при этом эффективно поддерживать в них жизнь. Главное тут – прилагать усилия, чем больше, тем лучше. Нам нужно постоянно учиться чему-то новому, и чтобы это было довольно трудной задачей».
