Шри Ауробиндо - Шри Ауробиндо. О себе

Кто-нибудь может спросить, во-первых, почему тогда не сказать, что Дживатман, который может быть достигнут таким образом [без восхождения сознания над головой], это чистое «Я», которое низшее «я» познает на собственном опыте и благодаря которому обретает спасение; а во-вторых, зачем вообще нужно подниматься на планы сознания, расположенные над головой? Итак, во-первых: это чистое «Я» не кажется мне абсолютно необходимым средством достижения освобождения, происходит ли оно благодаря растворению в безличном «Я» или Брахмане или в каком угодно состоянии вечности. Буддисты, например, не признают ни существование души, ни «Я» и не верят в саму возможность познать чистое «Я» на опыте. Их метод заключается в прекращении активности сознания, которое они сводят к набору самскар (saṁskāras), — таким образом, они избавляются от самскар и достигают освобождения в Неизменном, которое они отказываются описывать, или некоей Шунье. Так что вовсе необязательно иметь опыт чистого «Я» или Дживатмана тем, кто желает достичь только освобождения в Вечном и не стремится к восхождению за пределы одухотворенного Разума в миры высшего Света. Да и мой собственный опыт Нирваны, безмолвия Брахмана и т. д. имел место задолго до того, как я что-либо узнал о духовных планах, расположенных над головой. Сначала пришел абсолютный покой и произошло, так сказать, полное стирание всей ментальной, эмоциональной и любой другой внутренней активности – тело, конечно, могло видеть, ходить, говорить и заниматься обычными делами, но внутри него была пустота, а само оно являлось не более чем автоматическим механизмом. Тогда у меня не было ни осознания чистого «Я», ни какого-либо «я» вообще, личного или безличного – для меня существовало только То, только То было единственной Реальностью, всё остальное выглядело призрачным, пустым, лишенным субстанции. Если спросить, кто же осознавал эту Реальность, то можно ответить: некое бескачественное сознание, которое было едино с Тем и ничем от него не отличалось.[92] Об этом, пожалуй, больше ничего сказать нельзя, поскольку тогда не было никакой ментальной оценки происходящего. Также я не осознавал никакой «низшей» души или внешнего «я», которое носит какое-то имя и которое сумело достичь сознания Нирваны. Так о каком же чистом «Я» или низшем «я» здесь можно говорить? Сознание (всё целиком, а не та или иная его часть или какое-то «я») внезапно стало пустым – исчезло всё, что содержалось в нем прежде, осталось лишь восприятие окружающего мира как чего-то иллюзорного и того неописуемого Нечто, которое было единственно реальным. Вы можете сказать, что всё-таки должно было присутствовать какое-то сознание, воспринимающее хотя бы свое собственное существование, пусть это будет и не чистое «Я». Но даже если это и так, для того сознания подобные категории кажутся неадекватными и лишенными смысла.

Как я уже говорил, восхождение на духовные планы сознания, расположенные над головой, не обязательно для обычных духовных целей, но в нашей йоге такое восхождение необходимо. Ведь ее цель состоит в том, чтобы осознать, освободить, трансформировать и объединить всё своё существо в свете Сознания-Истины, которое пребывает наверху и которое нельзя достичь без полного обращения сознания внутрь и последующего восхождения к трансцендентным планам. Отсюда вся сложность моей психологической системы, которая в сущности своей не нова, поскольку многие из ее положений можно найти в Упанишадах и других источниках духовных знаний. Ее новизна заключается в полноте изложения и всестороннем охвате природы человеческого существа, а также в ее практическом применении, нашедшем выражение в интегральной йоге. Поэтому, если человек не стремится к целям этой йоги, то он не обязан принимать мою систему и ее методы. Они вполне могут быть излишними или вовсе необязательными в случае следования иным путем и к иным целям.

Истина, проявляющая себя на всех планах, и Супраментал – это не одно и то же, хотя Супраментал есть источник любой Истины.

Взаимопроникновение различных планов сознания, с моей точки зрения, является главной и фундаментальной частью духовного опыта, без которой йога в том виде, в каком я ее практикую, и цель ее не могут существовать. Поскольку эта цель заключается в том, чтобы проявить, достичь или воплотить высшее сознание на земле, а не избавиться от земного уходом в какой-то высший мир или в некий верховный Абсолют. Старые школы йоги (не все из них) придерживались другого пути, но, я думаю, лишь потому, что они считали землю в том виде, в каком она есть, местом, где духовная жизнь невозможна, а сопротивление земли переменам настолько велико, что она не может здесь зародиться; они сравнивали земную природу, пользуясь метафорой Вивекананды с собачьим хвостом, который, сколько ни выпрямляй, потом всё равно свертывается кольцом. Тем не менее, самое важное соображение на этот счет было недвусмысленно высказано в Упанишадах, где говорится, что Земля есть основание и все миры присутствуют на земле и что противопоставлять их друг другу как нечто несопоставимое есть неведение: здесь, а не где-нибудь, и не через уход в какой-то иной мир должна произойти божественная реализация. Это утверждение всегда использовалось для оправдания стремления к достижению чисто индивидуальных реализаций, но оно также может стать основой для усилий к осуществлению более обширных задач.

Существуют разные состояния, авастха (avasthā), Божественного Сознания. Есть также разные состояния трансформации. Первое – психическая трансформация, где всё происходит через контакт с Божественным посредством индивидуального психического сознания. Следующее состояние – духовная трансформация, где всё сливается в Божественное в космическом сознании. Третье – супраментальная трансформация, где всё становится супраментальным в божественном гностическом сознании. Только в этом, последнем состоянии может начаться полная трансформация ума, жизни и тела – полнота трансформации, в моем понимании.

Вы ошибаетесь в двух отношениях. Во-первых, попытка достигнуть трансформации сама по себе не нова, и, думаю, что некоторые йоги осуществляли ее, – однако это не та трансформация, к которой стремлюсь я. Их результаты заключались в получении личных сиддхи, а не в изменении Дхармы природы (не в физической трансформации). Во-вторых, супраментальная трансформация – не то же самое, что духовно-ментальная. Это изменение ума, жизни и тела, которого нельзя достичь с помощью сил ментальных или сверхментально-духовных планов. Все, кого вы упоминаете, были духовны, но все по-разному. Например, у Кришны был сверхментальный ум, соответствующий плану Верховного Разума, у Рамакришны – интуитивный ум, у Чайтаньи – духовно-психический, у Будды – озаренный возвышенный разум. Не знаю точно про Беджоя Госвами – он, похоже, обладал блестящим, хотя немного хаотичным умом. Но всё это не то, что супраментальный ум. Теперь о витале в Парамахансах. Говорят, витал у них подобен виталу либо ребенка (как у Рамакришны), либо безумца или демона, либо инертен (ср.: Джадабхарата[93] ). В любом случае, в нем нет ничего супраментального.

Можно быть инструментом Божественного в любой трансформации. Вопрос в том – инструментом для чего?

Парамаханса – это определенная ступень реализации, которая подразумевает существование других, нижних или высших, ступеней. Я не имею ничего против, когда они на своем месте. Но должен напомнить вам, что в моей йоге все витальные движения совершаются под влиянием психического и духовного покоя, мира и знания. Если эти движения вступают в конфликт с психическим или духовным контролем, они нарушают равновесие и препятствуют формированию основы для трансформации. Если отсутствие равновесия годится для других путей, это дело тех, кто им следует. Моему пути оно не подходит.

Вы обращаетесь к вишнуитско-тантрической традиции, к Чайтанье, Рампрасаду, Рамакришне. Я кое-что о них знаю, и если не старался их повторять, то потому, что не находил в них того решения, того примирения, которых ищу. Ваша цитата из Рампрасада ничем не помогает мне и не поддерживает вашего тезиса. Рампрасад не говорит о воплощенности, он говорит о бестелесном и невидимом Божественном – или же видимом, но лишь тонким зрением и во внутреннем переживании. Когда он говорит о своих требованиях и претензиях к Матери, признания которых он намерен добиваться, пока она не возьмет его к себе, он не имеет в виду какой-либо внешний витальный или физический контакт, он говорит о внутреннем психическом переживании, а если говорить точнее, то он протестует против того, что она держит его во внешней, витальной и физической, природе, и хочет, чтобы она подняла его на тот психо-духовный план, где он сможет вступить с ней в духовный союз.