Бхагаван Раджниш - Мессия. Том 1
Однако я настоял, чтобы они, по крайней мере, позволили прибыть его матери и отцу, его братьям. Те приехали. Мать и брат пришли, и доктор сказал: «Это уже бессмысленно». И как только искусственное дыхание выключили, это был труп.
Отец опоздал — и это королевская семья, старик, который мог бы быть императором Германии! Его не волновала смерть, близкая смерть сына, будущее невестки и их ребенка — он отправился веселиться со своей подружкой. Он простой начальник почтового отделения, но королевская кровь и в почтмейстере…
Мы оказали Вималкирти наивысшие почести. Ему не посвятили бы столько любви, такого прекрасного празднования, даже если бы он был императором Германии, — и все же его мать, а позже отец рассердились на меня. Весь их гнев против Вималкирти обратился на меня. Они консультировались с юристами — нельзя ли привлечь меня к суду за смерть их сына. Им пришлось прекратить это, ведь они дали бы мне шанс доказать всему миру, что этот абсурд королевских браков должен быть запрещен.
Они перестали преследовать меня через суд, потому что Вималкирти умер от болезни, которую он унаследовал. Буквально через несколько дней его дядя умер точно так же — внезапная потеря сознания, кровоизлияние в мозг и конец. А позднее я узнал, что их дедушка тоже умер таким же образом. Без причины, не болея — просто из ниоткуда: кровоизлияние в мозг, и человека нет.
Они перестали судиться со мной, увидев ситуацию, которую я смог бы привести в суде: ваш отец не был моим саньясином, дядя Вималкирти не был моим саньясином. Лучше не судитесь со мной, а позаботьтесь о себе, потому что вы умрете таким же образом; это только вопрос времени, болезнь наследственная.
И все королевские семьи Европы унаследовали болезни. Только вдумайтесь: ни один человек из этих королевских семей не проявил никакой изобретательности, никакой одаренности. В чем причина? Они должны быть самыми разумными людьми в мире, однако, они самые отсталые. Это просто научный факт: не должно быть брака между близкими родственниками.
Если вы индиец, не вступайте в брак с индианкой; мусульманка лучше, христианка лучше. Если вы еврей, найдите индианку. И не беспокойтесь, ведь они тоже были близки в далеком прошлом. Теперь вы видите их отдельными, как видите отдельными ветви большого дерева — а небольшие ветки еще больше разнесены. Но как только вы пойдете глубже, вы обнаружите ствол — они все выходят из одного источника.
Мое видение таково: если человек хочет стать суперменом — пусть ищет, нет ли людей на Марсе или на какой-то другой планете. Брак между ними и людьми Земли создаст супермена. Его жизнь будет долгой, его здоровье будет великолепным. Его разум будет высочайшим. Но решают родители, советуясь с идиотами-астрологами; какое дело звездам до вас? Вы живете на такой маленькой планете, что звезды, может, даже и не знают о ней… они так далеко. Некоторые звезды настолько далеки, что они никогда не будут знать, что какие-то планеты, вроде Земли, вообще существовали.
У лучей света огромная скорость — предельная скорость. Когда Земли не было — ведь Земле только четыре миллиарда лет, — четыре миллиарда лет назад начали движение лучи от тысяч звезд — не ради Земли, это их естественное излучение. Но они так далеко… хотя скорость их лучей предельна — нет другой скорости, большей, чем эта; луч проходит сто восемьдесят шесть тысяч миль в секунду. Просто представьте себе одну минуту; вам придется увеличить число в шестьдесят раз. Представьте целый день; вам придется увеличить это число в двадцать четыре и еще в шестьдесят раз. Представьте себе целый год! Вам придется увеличить это число в триста шестьдесят пять раз.
У нас не было подходящего понятия, ведь мили не могут служить мерой: вам придется исписать целую книгу! Тысячи и тысячи нулей, просто чтобы сказать о ближайшей звезде. Ближайшая звезда присылает свои лучи за четыре года, поэтому там, где вы видите ее, помните — ее уже нет. Она находилась там четыре года назад. Поэтому ночью вы видите полную иллюзию — нет звезды там, где вы видите ее. Может быть, тысячу лет назад, миллион лет назад, четыре миллиона лет назад она была там. За это время она могла переместиться на миллионы миль…
А есть звезды еще более далекие, их лучи до сих пор не достигли Земли, и, быть может, ко времени, когда их лучи подойдут, ее здесь не будет вообще.
(Тут электричество погасло, и остановились аудио- и видеозапись. После нескольких мгновений молчания, Бхагван возобновляет разговор.) Возможно, кто-то пытается следить за нами — это похоже на полицейского комиссара, ведь, по его приказам, нам не дозволено делать перерывы в наших лекциях!
В этой огромной Вселенной Земля так мала, ничтожна. Даже по сравнению с Солнцем она очень маленькая, Солнце в тысячи раз больше, чем Земля, — а наше Солнце само по себе весьма посредственно. Есть солнца в тысячи раз большие, их вы видите как звезды. Они выглядят маленькими из-за того, что они так далеко. Такая небольшая Земля, а мы поделили ее на сотни мелких частей и сделали человека иностранцем для других людей.
Только посмотрите на всю эту глупость: до 1947 года некоторые люди, живущие в Пакистане, не были иностранцами — теперь они иностранцы. Люди, живущие в Бангладеш, не были иностранцами — теперь они иностранцы.
Политики не могут прожить, не создавая конфликты, борьбу, войну. Для этого и нужны все эти деления, и каждая часть пытается удержать своих людей внутри своего загона. Это и есть причина, почему вы не можете вступить в брак с мусульманской женщиной или мужчиной индуистом. Ваше общество возжаждет крови — один мужчина или одна женщина выходит из загона, это одним голосом меньше. Истина не в счет, как и благополучие человека. Все, что учитывается, это власть, — а власть нужна самым худшим людям.
Человек не может есть власть, не может пить власть — зачем столько усилий? Зачем он хочет быть наверху, контролировать все? Он страдает комплексом неполноценности. В глубине ему известно, что он никто, и он боится, что если не покажет себя чем-то особенным, необычайным, то перед людьми откроется его ничтожность, его заурядность.
Настоящая личность высшего порядка не имеет жажды власти. Жажда власти возникает от внутренней нищеты; страсть к деньгам — от внутренней нищеты. Родители не заинтересованы в радостной жизни своих детей, они заинтересованы в их богатстве, больших связях, потому что те связи, те контакты полезны в восхождении по лестнице власти.
Поэтому уже тысячи лет брак был одной из отвратительнейших вещей, изобретенных власть имущими людьми.
Альмустафа не ведет речь о браке, известном вам. Он не говорит даже о браке по любви — этом последнем достижении в развитых странах. Детские браки исчезли, и люди вступают в брак, когда влюбляются. Но любви они не знают; тайна любви абсолютно неведома для них. Фактически, они зовут любовью нечто другое. Они называют страсть любовью — ваши так называемые браки по любви — не что иное, как слепая страсть.
Любовь не бывает слепой. Из-за того, что существует путаница и не разграничены понятия, люди начали говорить о «слепой любви». Любовь дает вам кристальное зрение, свежие глаза. Страсть без сомнения слепа, ведь она биологична, у нее нет ничего общего с вашей духовностью.
Потом вновь заговорила Альмитра: «Что скажешь ты о браке, Мастер?»
Впервые она обращается к Альмустафе как к Мастеру… потому что время разлуки близится. А все, что он сказал о любви, может сказать только Мастер — тот, кто знает, тот, кто знает из своего собственного опыта.
И отвечал он: «Вы родились вместе…» Не поймите неверно это утверждение. Он не говорит, что каждый мужчина рождается одновременно с возможной женой где-то в другом месте. Он говорит нечто совершенно иное. Он говорит: Вы родились вместе. Вы рождены вместе в любви, ибо вы стали обновленными, вы стали свежими, вы стали молодыми, вы превратились в песню, вы превратились в танец, которого у вас никогда не было. И вместе вы пребудете вечно.
Если вы рождены из любви, если ваша совместность не от страсти, ваша любовь будет углубляться день ото дня. Страсть все уменьшается, ведь биологию не интересует, остаетесь ли вы вместе или нет. Она заинтересована в воспроизведении; для этого любви не нужно. Вы можете продолжать производить детей без всякой любви.
Я наблюдал все виды животных. Я жил в лесах, в горах, и меня всегда озадачивало: всякий раз как они занимались любовью, они выглядели очень печальными. Я никогда не встречал животных, занимающихся любовью радостно; будто какая-то неведомая сила принуждает их делать это. Это не их собственный выбор; это не их свобода, а их зависимость. Поэтому они грустны.
То же я видел и у человека. Встречали вы мужа и жену на улице? Вы можете не знать, что они муж и жена, но если оба они грустят — можете быть уверены, это так и есть.
