Dmitry - Кен Уилбер Б Л А Г О Д А Т Ь И С Т О Й К О С Т Ь
Впрочем, доктора согласились, что, если в течение двух лет у меня не появятся раковые клетки, я смогу забеременеть снова. И пусть Кен все еще не определился— из него выйдет; прекрасный отец. Дети его любят. Он острит: это потому что эмоционально он—их сверстник. Как бы там ни было, в нас проснулся инстинкт гнезда, и в итоге мы покупаем прекрасный дом на озере Тахо!
Мы и раньше думали про озеро Тахо: там горы, а я их люблю, и это недалеко от Сан-Франциско (всего час езды). Во время нашей первой поездки туда мы проезжали по южной стороне, и там было довольно противно. Но северный берег просто чудесен, и особенно — Инклайн-Вилледж. Это довольно новый городок, ему где-то лет пятнадцать; там есть маленький каток, две площадки для гольфа и два частных пляжа для горожан. Кен считает, что все это «немного слишком», как он выражается. «1осподи, мы же переезжаем в элитный загородный клуб. Мне это нужно так же, как второе сатори*». Но ему нравится озеро, особенно оттенок, который появляется у воды в изгибах белого песчаного пляжа, — и он, как и я, жаждет вырваться из Сан-Франциско (ему нужен покой, чтобы поработать). Мы несколько раз были там и пересмотрели кучу домов — последний раз мы заезжали туда по пути в Аспен — и наконец нашли то, что нам нужно.
Слов нет, как мы рады... Хороший подъезд к дому, фантастический вид — лучший из всех, что мы видели, а планировка очень удачно позволяет сделать кабинет для Кена. Дом еще продолжают доделывать, так что мы можем сами решать, что будет внутри — ковры, обои, цвет стен и т. д. Я знаю, что ты два с лишним года будешь за границей, но потом ты просто обязана к нам приехать. Может быть, к тому времени у нас уже будет ребенок!
Еще раз огромное спасибо за атлас.
С любовью, Терри
Куда ты?— спрашиваю я ее.
Я сейчас вернусь. Хочу налить себе чашку чая. Ты что, чего-то боишься ?
Кто, я ? Что ты, все в порядке. — Огонь погас, лишь несколько угольков продолжают тлеть. Кажется, что Трейя вышла на несколько минут, но потом эти минуты превращаются в часы. Становится холодно.
Трейя! Милая! Трейя!
<* Сатори — японский термин, обозначающий в дзен-буддизме состояние просветления.— Прим. пер.>
Нам с Трейей нестерпимо, отчаянно хотелось свить гнездышко на озере Тахо. В этом виделось укрытие, убежище, освобождение от суеты. Мы были готовы к созданию полноценной семьи, я был готов вернуться к работе, и стало казаться, что жизнь прекрасна.
Впервые за этот год мы почувствовали облегчение...
ГЛАВА 5. В С Е Л Е Н Н А Я В Н У Т Р И
Почему же раньше мне так нравилось путешествовать?
Почему же чувствую я себя связанной,
Если вот так не могу просто подняться, пойти?
Извиваюсь, кручусь в новой форме своей, как в тюрьме, Сопротивляюсь... и, может быть, снова пытаюсь искать Бога вовне?
Может быть, если я стану свободней,
Полностью веря в себя, отказавшись от внешних опор,
Просто откроются дальние страны во мне,
И закружатся внутри дивные виды, и запахи,
Мысли меня увлекут в те, другие края,
Что уже ждут, что уже молят о том, чтобы я осмотрела
их и впитала в себя,
И поделилась с другими; и так исполнялись бы все
сокровенные смелые мысли мои.
И африканский базар у меня в животе,
И храм индуистский, пропахший сандалом, с толпой
обезьян — в груди у меня,
Высокие белые Гималаи стремятся в бездонное небо —
у меня в голове;
Все мое тело танцует в такт ароматным ямайским ветрам,
Лувр и Сорбонна, умытые утренним кофе...
Эта планета, наш дом, весь этот маленький мир — в сердце моем.
Трейя,1975
Мы оба — и Трейя, и я — занимались медитацией много лет, но после того, как все так резко изменилось в прошлом году, медитация стала для нас просто насущной необходимостью. Поэтому, пока мы готовились переезжать на озеро Тахо, Трейя отправилась на десятидневный ретрит[26] с одним из своих любимых учителей, Гоенка[27], который обучает форме буддистской медитации, известной как «ви- пассана» или инсайт-медитация.
Можно по-разному объяснять, что такое медитация, в чем ее суть, как ей научиться. Одни говорят, что медитация — это способ расслабиться. Другие — что медитация — это способ развить и укрепить сознание; метод сконцентрироваться, сфокусироваться на себе; способ на время отказаться от вербального мышления; метод, позволяющий успокоить центральную нервную систему; способ снять стресс, усилить уверенность в себе, поднять настроение.
Во всем этом есть доля истины: клинически доказано, что медитация способна делать все перечисленное. Но я хотел бы подчеркнуть: сама по себе медитация есть духовная практика и всегда была ею.Медитация,будь она христианской, буддистской, индуистской, даосской или мусульманской, была придумана, чтобы указать душе путь вовнутрь, где она в результате достигает высшего единения с Божественным. «Царствие Небесное внутри нас» — и медитация с самого своего появления была царской дорогой к этому царству. Каким бы другим целям ни служила медитация (а достоинств у нее множество), в первую очередь она — поиск внутреннего Бога.
Я бы сказал, что медитация — практика духовная, но не религиозная. Сфера духовного связана с реальным опытом, а не просто с некими верованиями; с Богом как основой бытия, а не с образом космического «отца»; с пробуждением подлинного «Я», а не с молитвами ради своего мелкого эго; с дисциплиной сознания, а не ханжеской церковной моралью про алкоголь, курение и секс; с Духом, живущим в сердце каждого, а не с духом того или иного вероисповедания. Махатма Ганди — духовный деятель, а Орал Роберте — религиозный. Альберт Эйнштейн, Мартин Лютер Кинг, Альберт Швейцер, Эмерсон и Торо, святая Тереза Авильская, Юлиана Норвичская, Уильям Джеймс — духовные деятели[28]. Билли Грэхем, архиепископ Шин, Роберт Шулер, Пэт Робергсон, кардинал О'Коннор — религиозные[29].
Медитация — духовная практика, молитва — религиозная. Точнее, молитвы-просьбы, в которых мы просим Бога дать нам новую машину, помочь продвинуться по службе и т. д., — религиозные; они нужны, только чтобы потакать нашему маленькому эго в его желаниях и прихотях. Напротив, медитация вообще стремится выйти за пределы эго, она ничего не просит у Бога, реального или вымышленного, — скорее приносит самого человека в жертву ради обретения высшего сознания.
Следовательно, медитация — это не столько элемент той или иной конкретной религии, сколько часть универсальной духовной культуры всего человечества; это попытка заставить сознание охватить все аспекты жизни. Иными словами, это элемент того, что называют «вечной философией».
Непосредственно перед нашим переездом на Тахо я должен был дать интервью как раз по этим вопросам. Мы были заняты переездом, у меня не было времени встретиться с журналистами, и я попросил их выслать мне список вопросов. Трейя, которая разбиралась в этой теме так же хорошо, как и я, прочитала эти вопросы, добавила к ним свои собственные и сыграла роль наивного интервьюера. Одновременно она стала напористым «адвокатом дьявола»*.
Одной из главных тем этого интервью была фундаментальная мистическая доктрина, согласно которой человек должен умереть в своей отдельной Самости, для того чтобы найти универсальную Самость, или Бога. Постоянно нависающая над нами угроза физической смерти Трейи придавала интервью некоторую вымученность, и в какой-то момент мне стало трудно говорить дальше. В расшифровке было написано просто — «долгая пауза», как будто я раздумывал над каким- то сложным вопросом.
Но в этом-то и была вся суть: возможная смерть Трейи стала серьезным духовным наставником для нас обоих. Физическая смерть еще больше убеждала в неоспоримости смерти психологической. Как постоянно
<* Выражение «адвокат дьявола» восходит к католической традиции: перед канонизацией святого церковь устраивала диспут, во время которого один из участников настаивал на том, что кандидат достоин быть канонизированным (он назывался «адвокат Бога»); его противник утверждал, что не достоин (он назывался «адвокат дьявола»). — Прим. пер.>
говорят нам все мистики, только если ты готов принять смерть, ты можешь обрести жизнь.
ТРЕЙЯ КИЛЛАМ УИЛБЕР: Давайте начнем с объяснения того, что вы понимаете под «вечной философией».
КЕН УИЛБЕР: «Вечная философия» — это мировоззрение, которое разделяло большинство величайших духовных учителей, философов, мыслителей и даже ученых во всем мире. Она называется «вечной» или «универсальной» потому, что ее можно обнаружить абсолютно во всех культурах мира и во все времена. Ее можно найти в Индии, Мексике, Китае, Японии, Месопотамии, Египте, Тибете, Германии, Греции...
