Джон Элдридж - Путь желания

Что произойдет, когда мы окажемся в Царстве Божьем? Увечные встанут на ноги и начнут танцевать джигу. Глухие пойдут и купят себе стереофонический музыкальный центр. Слепые отправятся в кино. Мертвые перестанут быть мертвыми, но будут полны жизни и сядут за обеденный стол со всей семьей. Другими словами, все формы человеческого несовершенства будут исправлены. Царство Божье принесет с собой возрождение. Жизнь будет восстановлена в тех формах, в каких она и должна была быть. «В начале», в Эдеме, все создания были совершенны, потому что они были в точности такими, какими Бог их задумал. И чтобы они снова стали совершенными, они не будут уничтожены, а будут исцелены, обновлены, им будет возвращено их совершенство.

Чудеса, которые творил Иисус, были первыми проблесками грядущего возрождения. Объявляя о наступлении Царства Божьего, Иисус сказал: «Се, творю все новое» (Откр. 21:5, курсив автора ). Он не сказал: «Я сотворю все другое». Он имел в виду, что восстановит то, что стало таким несовершенным. «Ты хочешь сказать, что у меня будут новые очки? — спросил мой сын Сэм. — Или ты хочешь сказать, что у меня будут новые глаза и очки мне больше не понадобятся?» Как вы думаете? Иисус не протягивал костыли тем, кто не мог ходить.

Те из вас, кто был чудесным образом избавлен от серьезной болезни, могли бы рассказать об этом лучше меня. Им доподлинно известно о чуде и радости исцеления. Но большинство из нас не испытывало таких ярких ощущений (пока не испытывало). Поэтому позвольте мне использовать более распространенный образ в качестве иллюстрации. Например, грипп — его симптомы знакомы большинству из вас. Несколько лет назад, под Рождество, вся моя семья заразилась очень опасной разновидностью гриппа. Мы в буквальном смысле слова лежали пластом. Нам пришлось снести одеяла и подушки вниз, в гостиную, потому что никто не мог оставаться в своей комнате. В течение пяти дней мы могли лишь лежать на полу и стонать. Мы ничего не ели и не пили. Наш дом был похож на лазарет. Вы же помните, как все это ужасно — лихорадка, боль и невыносимая скука.

Один за другим мы начали выздоравливать. Сначала мы пили только воду. Казалось, это была чистейшая родниковая вода. Я был готов поклясться, что она текла не из того крана, которым я пользовался все эти годы. Затем мы перешли на фруктовые соки. Их вкус был такой необыкновенный, как будто мы ничего подобного в жизни не пробовали. Каждый «новый» продукт питания был для нас настоящим открытием. Когда я лежал на полу чуть живой, я мечтал, что однажды мы всей семьей отправимся в наш любимый мексиканский ресторан. Когда же мы наконец смогли туда выбраться, это было потрясающе — незабываемые ощущения. Все было необычным и совершенно восхитительным. Даже то, что мы просто были живы, казалось чудом. Наши тела были «возрождены».

После недели, проведенной взаперти, возможность выйти на улицу воспринималась как освобождение из тюрьмы. Мне хотелось летать, хотелось делать все дела одновременно. Остается только представить, что испытывает тот, кто впервые за долгие годы начал ходить. Или тот, кто всю жизнь был слеп и вдруг обрел зрение. Такая радость, такое чудо!

В своей книге Pilgrim at Tinker Creek Энни Диллард рассказывает историю о слепых людях, которые одними из первых перенесли операцию по устранению катаракты:

Маленькая девочка зашла в сад. Она была просто поражена, ее с трудом можно было заставить говорить. Девочка безмолвно стояла перед деревом, которое знала лишь на ощупь и которое называла «дерево с лучами света». …Одна девушка с радостью сообщила своей слепой подруге, что «мужчины вовсе не похожи на деревья», кроме того, она была очень удивлена, что у всех ее посетителей были совершенно разные лица. В конце концов двадцатидвухлетняя девушка была настолько потрясена яркими красками окружающего мира, что две недели не хотела открывать глаза. Когда же она наконец открыла их, то не узнала вокруг себя ни одного предмета, но чем дольше она осматривала то, что ее окружало, тем отчетливее проступало на ее лице выражение радости и изумления, она без конца повторяла: «О, Боже! Какая красота!»

Окружающий нас мир действительно необычайно красив. Можете ли вы представить себе, что впервые увидели полевые цветы? Прав был Джерард Мэнли Хопкинс, когда сказал: «Мир пронизан Божьим величием». Возможно, потому «сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса», как говорит Иоанн Богослов, что все мы просто лишились дара речи (Откр. 8:1). И возможно, наши последующие восторженные возгласы, выражающие радость и изумление, — это и есть пение хора, возносящего славу Богу. «Смотрите, какая красота! Да, и вон туда тоже посмотрите! О, Боже! Как это прекрасно!» Даже тем из нас, кто всегда мог наслаждаться красотой окружающего мира, покажется, будто он видит это впервые. Т. С. Элиот писал в своем произведении «Литтл Гиддинг»:

И в конце скитаний придемТуда, откуда мы вышли,И увидим свой край впервые.

Возлюбленные! мы теперь дети Божии; но еще не открылось, что будем. Знаем только, что, когда откроется, будем подобны Ему, потому что увидим Его как Он есть.

1 Ин. 3:2

Говоря о человеке, который не в духе и ведет себя не так, как обычно, мы замечаем: «Сегодня он просто сам на себя не похож». Это удивительная, чудесная фраза, потому что по сути ни один из нас сегодня не похож сам на себя. В нас скрыто то, что пока недоступно нашему взгляду. Я знаю, что моя жена божественна. Я знаю, что она намного прекраснее, чем сама думает о себе. Я видел проблески ее будущего совершенного образа. Иногда от ее лица исходит такое сияние, как будто кто-то приподнимает вуаль, скрывающую ее черты. Я увидел ее такой прошлой осенью, на закате дня.

Мы решили сбежать от всех на пару дней и отправились в Мексику, чтобы подлечиться, отдохнуть и просто побыть немного вдвоем. Наш выбор пал на отель, расположенный вдалеке от обычных туристических маршрутов. Поэтому тем вечером мы оказались практически в полном одиночестве. Мы сидели на веранде, неспешно ужинали и любовались морем. Наступила ночь, на черном небо ярко сияли звезды. Мы сидели и пристально смотрели на водную гладь, прислушиваясь к шуму волн, звуку прибоя и собственному сердцу. Я повернулся, чтобы украдкой посмотреть на свою жену. Она была прекрасна, освещенная лунным светом, загорелая, отдохнувшая, умиротворенная. Она была красива той совершенной красотой, которую, увы, скрывают повседневные заботы.

У каждого нас бывают подобные моменты, когда проявляется наша истинная природа. Они приходят неожиданно, а затем снова исчезают. По большей части жизнь не дает нам предстать во всей нашей славе, скрытой из-за греха, печали или просто усталости. Когда я вижу старую женщину, скрюченную артритом и годами тяжелой жизни, оставившими отпечаток на ее лице, мне хочется закричать: «Что с тобой случилось, Ева?» Как было бы здорово увидеть ее снова молодой, во всем великолепии возрожденной красоты.

Ученики увидели Иисуса на горе Преображения во всем блеске Его славы. Он был сияющий, прекрасный, царственный. Пред ними предстал Иисус, Которого они знали и любили, только еще более величественный. Мы тоже будем величественны. Иисус называл себя Сыном Человеческим, чтобы ясно дать нам понять: предназначение человека — быть таким, как Он. В образе Иисуса отражена и наша с вами судьба. Разве не в этом кроется секрет любой сказки? Как напоминает нам Фредерик Бучнер,

Возможно, важнее всего то, что в сказках происходят превращения и все персонажи в конце концов превращаются в тех, кем они и должны были быть, — гадкий утенок становится прекрасным белым лебедем, лягушка оборачивается принцессой, а красивая, но злая королева предстает в отвратительном обличье. В этих сказках с превращениями герои живут затем долго и счастливо (хотя это происходит далеко не со всеми), обретая постепенно тот прекрасный образ, который был в них сокрыт.

Telling the Truth

Я беседовал со многими людьми, которые верят, что мы станем «духами» после смерти, потеряем свои тела и будем парить в воздухе. Некоторые даже верят, что мы превратимся в ангелов. Но я не хочу терять свое тело, мне очень хочется, чтобы оно было обновлено. Когда мы начинаем размышлять о нашем будущем существовании как о чем-то призрачном, таинственном и полностью отличающемся от того, что мы знали до сих пор, мы оставляем его за рамками всех наших надежд. (Вы можете надеяться только на то, что вы желаете.) «Инаковость» лишает это существование всякой силы. Но давайте посмотрим на первый пример воскресения — на Иисуса. Что произошло с Ним после Его смерти? Конечно, Он воскрес. Он воскрес в каком-то ином образе? Нет, в Своем собственном, только исцеленном и полном жизни. А что с Ним случилось потом? Он стал парить в воздухе? Нет, Он стал обедать.