Бхагаван Раджниш - Мессия. Том 1
Тысячи людей погибли в Индии из-за запрещения алкоголя. Люди выпускали свой собственный алкоголь. Они не знают, как делать его, они не знают, что продается на черном рынке. Тысячи людей отравились алкоголем, который доставали на черном рынке, поскольку теперь не было и речи каком-либо стандарте или правительственном контроле.
Алкоголь, по крайней мере, вегетарианский продукт. Я скажу Татхагате когда он вернется: «Сходи туда; еще одна норма необходима: никому в позволено пить свою собственную мочу. Можно употреблять чью-нибудь; еще, это дело другое...»
— Хорошо, Вимал?
— Да, Мастер.
7. ЛЮБОВЬ НИЧЕМ НЕ ВЛАДЕЕТ
11 января 1987.
Возлюбленный Мастер,
Любовь дает лишь себя и берет лишь от себя.
Любовь ничем не владеет и не хочет, чтобы кто-нибудь владел ею;
ибо любовь довольствуется любовью.
Если ты любишь, не говори: «Бог — в моем сердце», — скажи лучше: «Я — в сердце Божием».
И не думай, что ты можешь направлять пути любви, ибо если любовь сочтет тебя достойным, то она будет направлять твой путь.
У любви нет другого желания, кроме как обрести саму себя. Но если ты любишь и нуждаешься в желаниях, пускай твоими будут желания — таять и походить на бегущий ручей, который напевает ночи свою мелодию.
Познавать боль от слишком сильной нежности.
Ранить себя собственным постижением любви. И истекать кровью добровольно и радостно.
Подниматься на заре с окрыленным сердцем и возносить благодарность за еще один день любви.
Отдыхать в полуденный час, размышляя о любовном экстазе. Возвращаться вечером домой с благодарностью.
И засыпать с молитвой о возлюбленном в сердце своем и с песней хвалы на устах.
У Альмустафы глубочайшее проникновение в любовь — такого не показывал никто и никогда. Это не слова философа, это переживания мистика.
Альмустафа — просто имя. Это Халиль Джебран говорит через него — и по особой причине. Он мог бы говорить прямо от своего собственного имени, и не было бы нужды в медиуме, Альмустафе. Но Халиль Джебран не хочет создавать религию, хотя все, что он сказал, — это основы религиозности. Избежать... Ведь во имя религии было причинено столько бесчеловечного человеческим существам, было столько кровопролитий...
Миллионы людей были убиты; тысячи были сожжены заживо. В миг, когда любая религия становится организованной и кристаллизованной, она превращается в угрозу для всего ценного в жизни. И тогда она — уже не путь к Богу, она становится предлогом для войны.
Халиль Джебран скрывает себя за Альмустафой, поэтому люди не бросаются поклоняться ему, поэтому люди не продолжают свое безобразное прошлое. Не говоря прямо того, что он хочет сказать, он создал средство — Альмустафу. Из-за Альмустафы его книга не считается священной книгой, хотя она одна из самых священных книг мира. В сравнении с ней все другие святые книги не выглядят святыми.
Он создал Альмустафу с тем, чтобы его книгу принимали за вымысел, за поэзию. В этом его сострадание, и в этом его величие. Можете заглянуть во все священные писания — вам не найти слов настолько живых, что они летят прямо, как стрелы, в ваше сердце. И вы увидите, как много бесчеловечного, недостойного остается в тех священных писаниях. Но человек так слеп — небольшой вымысел Альмустафы, и люди забыли о простом факте: эти истины невозможно утверждать, если вы не пережили их, если они не ваши собственные.
Халиль Джебран подготовил почву для меня. Он посеял зерна в неведомых полях, «в незапамятные времена».
Я здесь, и сейчас самое время для жатвы.
Вы — мой урожай. Вы — плоды и цветы.
Беседа о Халиле Джебране нужна лишь затем, чтобы напомнить вам о ваших зернах. А также о чем-то более значительном...
Есть древняя легенда в стране Халиля Джебрана, в одном из самых прекрасных мест на планете — Ливане. Ливан знаменит лишь двумя вещами: Халилем Джебраном и тысячелетними кедровыми деревьями, которые упорно стремятся достичь звезд.
Халиль Джебран тоже стремился к звездам. Ливанские кедры еще не достигли успеха, а Халиль Джебран достиг. Быть может, однажды те кедры тоже достигнут звезд.
Один из наиболее значительных голландских художников, Винсент ван Гог, — возможно, самый значительный, если речь идет об интуиции, понимании; во всех его картинах деревья растут выше звезд, звезды остаются внизу. Современники считали его безумным. Его спрашивали снова и снова: «Где ты видел деревья, растущие выше далеких звезд?»
Винсент ван Гог говорил: «Я не видел их, но сидя рядом с деревьями, я слышал их стремления. И я пишу цветок раньше, чем посеяно зерно».
Все его звезды удивительны: он изображал их в виде спиралей. Даже художники смеялись над ним: «Ты, должно быть, безумец. Звезды не спирали». Он отвечал: «Что я могу поделать? Не только в своих снах, но даже наяву я всегда ощущаю своим сердцем, что они — спирали». Ему не удалось продать ни единой картины за всю свою жизнь — кто станет покупать такие картины? А он писал их своей кровью, самой своей жизнью. Он обычно брал у своего младшего брата немного денег каждую неделю — лишь чтобы питаться дважды в день в течение семи дней. Он голодал три дня в неделю и благодаря этому покупал краски, холсты. Ни один художник не писал с таким страстным желанием, с такой глубокой любовью.
Он жил только для того, чтобы заниматься живописью; он умер, когда ему было тридцать три. А всего несколько месяцев назад — сто лет спустя — физики пришли к заключению, что звезды являются спиралями.
Поэт каким-то неведомым путем сокращает познание вещей. Он не может доказать этого. Он не ученый, он не логик. Но современники отстают от него на тысячи лет. Очень редко встречается подлинно современная индивидуальность. Раджив Ганди, премьер-министр Индии, победил на выборах единственным лозунгом: «Я хочу, чтобы Индия вступила в двадцать первое столетие». И ни один человек в этой огромной стране девятиста миллионов людей не спросил его, достигла ли страна даже двадцатого столетия! Люди живут суевериями тысячелетней давности, в их идеологии нет места истине. И они не желают выходить из своей темноты.
Мне хотелось бы, чтобы мои люди были людьми не только этого столетия или двадцать первого столетия; мне хотелось бы, чтобы мои люди были людьми всего будущего. Когда вы можете быть хозяевами всего будущего, зачем оставаться нищими?
Прислушайтесь к этим словам, ибо это не слова, это живое пламя. Чистый огонь. Если он не может охватить вас, вы не услыхали его: Любовь дает лишь себя и берет лишь от себя...
Такое потрясающее утверждение всегда будет оставаться свежим. Я не могу представить себе какое-то время в будущем, когда это утверждение станет устаревшим. Если вам удается понять его, если вам удается прожить его, — все будущее также становится вашим. Оно может открыть двери неведомой реальности, которая ожидает вас.
Любовь дает лишь себя... Вы тоже даете, когда любите, — цветы, мороженое, бхелпури. Но это не любовь, это торговля, бизнес.
В небольшой школе учительница настаивала на величии Иисуса уже почти целый час перед школьниками. Школа принадлежала церкви; это была интернациональная школа.
Спустя час она спросила: «Может кто-нибудь сказать, кто величайший человек в истории?»
Маленький мальчик, американец, сказал: «Авраам Линкольн».
Учительница не могла поверить этому. Уже целый час она вдалбливала в их головы, что Иисус Христос — высший пик человеческого сознания, достигнутый когда-либо, а этот идиот говорит: «Авраам Линкольн»!
Она сказала: «Ты не ошибся, но также и не прав. Садись».
Другая девочка встала, чтобы ответить на тот же вопрос, она сказала: «Уинстон Черчилль».
Учительница произнесла: «Боже мой!» Но так как школа находилась в Англии, а Уинстон Черчилль был премьер-министром, она не могла сказать: «Ты не права». Она сказала: «Ты очень близка к истине».
И тогда совсем маленький мальчик замахал рукой — странно, он никогда раньше не делал этого. Он был самым тихим.
Учительница спросила: «Что же ответишь ты?»
Он сказал: «Нет проблем. Всем известно: Иисус Христос величайший человек в мире».
Учительница поразилась еще больше: ведь мальчишка-то был еврей. Но грамота дожидалась — всякий, кто дает верный ответ, выигрывает грамоту. Следом за маленьким мальчиком, уносившим большую грамоту, пошла учительница, и догнала его возле школы. Учительница сказала: «Послушай, ты разве не еврей?»
Он ответил: «Разумеется, да. В чем дело? Почему вы идете за мной?»
Она сказала: «Будучи евреем... ты объявляешь Иисуса Христа величайшим человеком в мире?»
