Карл Ренц - ПРОСВЕТЛЕНИЕ И ДРУГИЕ ЗАБЛУЖДЕНИЯ

В.: Моя Суть планирует иначе, чем я, — значит, я могу забыть о собственной воле?

К.: Это называется: дьявол создал свободную волю, чтобы овладеть тобой. Поскольку свободная воля является идеей того, что ты существуешь отделенным. Это дьявольская идея. Только когда ты есть в качестве отделенного, существует свободная воля, совесть, ответственность, только тогда существуют все эти адские чары.

В.: Как мне выйти из этого?

К.: Ты не можешь их избежать. Вся суть Махабхараты, Библии индусов, — это приятие ада. Совершенное приятие страдания. В этом приятии исчезает всякое представление об аде и небесах. Но пока есть кто-то, кто бы хотел попасть из ада на небеса, кто вообще бы хотел убежать или повернуть какую-то ситуацию к лучшему, до этих пор «я» остается реальным. И пока «я» с его идеями спасения и силы воли реально, до тех пор реален ад.

В.: Но спасение все-таки есть?

К.: Пока ты хочешь спастись, ты остаешься в плену. Желание спастись, желание убежать означает: хотеть избежать самого себя. Это невозможно. Даже если ты сто раз убьешь себя, ты все еще здесь. Ты не можешь убежать от того, что ты есть. Это ни у кого не может получиться. Я могу только показать тебе совершенную безнадежность этой попытки. И когда ты полностью познаешь, что ты не можешь убежать, что ты даже не можешь убежать от попытки убежать, тогда не может быть никакого выхода «наружу», потому что нет ника­кого «внутри»!

В.: Черт возьми.

К.: Это только игра. И ты - Сознание, которое играет каждую роль, самую маленькую и самую большую, в том числе и главную.

В.: Ну, тогда я могу не жаловаться.

К.: Нет, этого тоже не можешь!

СОЗНАНИЕ — САМА НЕПРЕДСКАЗУЕМОСТЬ

Вопрос: Раньше я тосковал по пробуждению. Теперь я ощущаю, что с удовольствием сделал бы паузу, но, похоже, не получается.

Карл: Если тебя больше ничто не может удовлетворить, кроме того, что ты есть, тогда просыпается необуслов­ленная воля. Не твоя воля. Это не личная воля. Это со­вершенно безличностная динамика, которую невоз­можно вывести из твоей личной истории и логику ко­торой ты не понимаешь. Ты больше не знаешь, что происходит. Более мощная сила вступает в права. Она зверь, который вырывается из тебя. Сознание — сама непредсказуемость. То, что происходит с тобой, невоз­можно вычислить и предвидеть. Оно не следует ника­ким условиям.

В.: Звучит таинственно.

К.: Ты и есть тайна. Это называют Милостью, когда просыпается то, что, казалось, до этого спало. Оно осознает само себя — и больше не допускает ничего другого. Больше ничто не может принести удовлетво­рение. Только Это находится в фокусе. Все остальное делается плоским, серым, бессмысленным. Что я здесь еще вообще делаю? Это депрессия. Это ужас.

В.: Депрессии возникают неизбежно?

К.: Под депрессией я имею в виду появление пустоты. Это неизбежно. Депрессия — это когда в личности возникает пустота. Когда ничто ни форма, ни чело­век, ни мысль — не может больше сделать счастливым. Жизнь становится абсолютно бессмысленной. Да, это возникает, всегда.

В.: А связанные с этим чувства?

К.: Чувства — это вибрации и мысли. Назови их ме­ланхолией, скорбью, депрессией. Так они называются по общественной договоренности. Но это исключи­тельно вибрации. Чувства — это энергетические виб­рации в теле. Энергия, ставшая формой. Тебе нет нуж­ды об этом беспокоиться.

В»: Я представлял себе пробуждение более приятным.

К.: Когда нисходит Милость, многие пытаются убежать. Так они себе это не представляли. Так безжалостно милостиво. Так неумолимо. Настолько всеотнимающе. Тебе ничего не дают, у тебя все отнимают.

В.: И жизнь больше не имеет смысла?

К.: Бессмысленность — это одновременно свобода ото всякого представления. Любая надежда и любой смысл, который ты придаешь миру, только лишь со­здают его и делают реальным. И вот ты уже зависишь от своего творения и хотел бы выдавить из него немно­го счастья. Теперь же твое творение снова сжимается, как долгое время натянутая и наконец оглушенная ре­зинка. Вот и нет его, нет больше никакого представле­ния, нет смысла, только свобода.

В.: Сожалею, но меня это скорее пугает.

К.: Когда У. Г. Кришнамурти пришел к Рамане, он спросил: «Ты можешь дать мне то, что я есть?» Рама­на сказал: «Немедленно, но сможешь ли ты это взять?» Это ведь всегда здесь. Ни одну секунду это не бывает не здесь. Но эта легкость, эта невыносимость Бытия, ты можешь его вынести? Ты можешь принять, что не ты решаешь, что приемлемо, а что нет? Ты готов освободиться от всех различий и больше не выбирать между приятным и неприятным? Ты можешь принять то, что неприемлемо: вечное страдание двойственности как аспект твоей реализации? Ты можешь вынести вечность? Ушел ли ты настолько далеко, насколько никогда не можешь уйти? Можешь ли ты, бесконечная двойственность, вынести вечное одиночество?

В.: Поживем — увидим!

К.: Способен ты вынести одиночество? Или все, что ты делаешь, — это избегание одиночества? Потому что у тебя есть идея о том, что в одиночестве ты не можешь существовать и нуждаешься в чем-то втором, чтобы ты мог быть и жить? Или же в одиночестве больше вооб­ще нет никакого другого, даже тебя нет как одного? М-да, кто может вынести такое? Ты можешь вынести мысль о безмыслии? Или тебя это ужасает?

В.: Ужасает.

К.: Но ничего другого тебе не остается, кроме как все принять. Ты это и делаешь. Ты уже есть это. Ты есть приятие неприятия. Ты есть Сущность приятия и не­приятия и тем самым абсолютное приятие. Пробужде­ние часто описывают как смену отождествленного со­знания на неотождествленное. Но в обоих случаях все еще есть кто-то, кто отождествляет себя — пусть даже с неотождествленным сознанием. Ты же есть пустота пустоты. Ты есть наполненность наполненности. При всех обстоятельствах ты есть, что ты есть. Ты ни фор­ма, ни не-форма. Ты есть до всех этих идей. В том чис­ле и то, что является Сознанием, не есть то, что есть ты. Ты есть то, что есть Сознание, но ты - не Сознание.

В.: Сдаюсь.

К.: Кто бы мог сдаться?

ОТКАЗ И БОЖЕСТВЕННЫЙ НЕСЧАСТНЫЙ СЛУЧАЙ

Вопрос: Я хожу кругами. Всякий раз, когда я думаю: «Теперь наконец я это обрел», оно снова исчезает.

Карл: Прекрасно! В этом вся прелесть. Что никто не может обрести это или постичь. Все, что ты можешь обрести или постичь, является объектом, и потому пре­ходяще. Но то, что ты есть, непостижимо. И в этом от­казе от идеи того, что ты когда-либо сможешь постичь себя, сможешь понять себя, когда-либо найти некий смысл, — вдруг возникает Совершенство. Но только в этом совершенном отказе. Ты записался на попытку найти себя. С отказом ты снова себя выписываешь. Из идеи того, что ты можешь найти себя, ты отступаешь в свое райское состояние неведения. В Совершенство, свободное от всякого желания узнать себя.

В.: Что случается, когда я полностью сдаюсь?

К.: Ты просто выплевываешь кусок яблока, которое до этого надкусил с древа познания. Яблоко с древа по­знания означает: ты хочешь познать себя. Для этого ты отделяешься от себя — якобы. Ты выходишь из себя, чтобы иметь возможность познать себя. В этом выходе ты отделяешь себя. От себя. И теперь ты страдаешь от идеи отделенности — до тех пор, пока в момент отказа ты входишь в себя обратно.

В.: И это называется раем?

К.: Рай — это то, что есть ты. Ты есть «до этого» мни­мого. Ты больше не мнимость. Ты есть то, что реально. Ты выходишь из мнимости познания — потому что все, что ты можешь познать, мнимо, — обратно в то, что не мнимо. Это то, в чем это Все происходит. И это, не зная того, что оно есть, совершенно.

В.: Но я не могу этого достичь — я просто наталкива­юсь на это в какой-то момент?

К.: Да, по-индийски это называют «божественным несчастным случаем», когда идея «тебя» исчезает. Бо­жественным, потому что этот несчастный случай происходит спонтанно. Ты не можешь повлиять на него. Иначе срочно пришлось бы учить: как мне уст­роить несчастный случай. Все учителя хотят расска­зать тебе, как тебе избежать несчастного случая: «Ос­торожно, там дерево, там, пожалуйста, обойди». Нет, иди прямо на него! И бах! Столкновение с Бесконеч­ностью! Это божественный несчастный случай. Это лопается!

В,: Но это кое-чего стоит.

К.: Это стоит тебя всего. Для большинства это слишком много. Они не готовы платить такую цену. Это стоит тебя самого. Это стоит идеи, что ты есть. Что ты существуешь. Это стоит всего твоего Бытия.

В.: Тогда мне уже больше не надо было бы искать постижения?

К.: Больше не было бы того, кто ищет постижения.

В.: Меня можно было бы оплевать или унизить...

К.: Что? Да ведь больше нет никого. Кого это волнует?

В.: Ах вот что. Но как я почувствую, что меня уже нет?

К.: Забудь «как», «почему» и «отчего». Забудь время. Только во времени ты есть. Там, где больше нет времени, нет даже тебя.

В.: Этого я не могу себе представить.