Робин Шарма - 9 тайных посланий от монаха, который продал свой «феррари»

– Серьезно, Джонатан. Даже не думай об этом.

Я провел вечер уткнувшись в пивной бокал и пытаясь собраться с силами. Когда мои соседи собрались уходить, я сказал им, чтобы меня не ждали. Эван, натягивая куртку, посмотрел на меня, подняв бровь:

– Что ж, удачи.

То, как это было сказано, наводило на мысль, что одной удачи мне будет недостаточно, потребуется как минимум божественное вмешательство.

Я видел, что Анниша сидела за столиком рядом с баром. Часть зала, за которую она отвечала, была пуста. Оказалось, она пересчитывает чаевые. Я подошел и завис над столом, но она меня не замечала.

В конце концов я сказал:

– Привет.

– Ой, привет, – она улыбнулась, поднимая глаза и продолжая улыбаться. Либо она была очень любезной, либо это был хороший знак. Возможно, и то и другое.

– Извини, что отвлекаю, – сказал я, – кажется, мы вместе ходили на занятия по античной истории на втором курсе?

Анниша наклонила голову, словно призадумавшись. Через некоторое время она спросила:

– Инженер, верно? – Она говорила медленно, словно все еще вспоминая.

– Да, точно, – сказал я. – История была у меня факультативным предметом.

Я понял, что переминаюсь с ноги на ногу, и усилием воли заставил себя стоять спокойно. Затем я выпалил:

– Я хотел предложить: может, выпьем как-нибудь вместе кофе?

Она продолжала улыбаться, но ответила не сразу. Она явно взвешивала эту идею.

– На этой неделе я довольно занята, – сказала она. – Мне надо встретиться со многими друзьями, которых я не видела с конца прошлого года.

Я закивал, придумывая, что бы сказать в ответ, чтобы это выглядело так, как будто мне действительно все равно, что она не хочет со мной встретиться.

– Но вот через неделю, думаю, у меня будет время, – она оторвала небольшой клочок бумажки от одного из сложенных перед ней чеков. Написав свой номер, она протянула бумажку мне: – Если что, мое имя Анниша. Прости, твое я забыла.

Ровно в восемь утра Луис стоял у входа в отель. Однако в этот раз он был не на такси.

– Думаю, мы можем начать с небольшой прогулки. Я люблю ездить, но лучше всего знакомиться с городом гуляя пешком.

Прошлым вечером Луису удалось убедить меня, что мне следует потратить оставшееся в Барселоне время наслаждаясь ее архитектурой. Он заявил, что это важнейший вклад Барселоны в мировое искусство.

– Здесь есть девять зданий, которые считаются мировым наследием ЮНЕСКО. Гауди и все те прекрасные современные каталонские здания, которые мы видели вчера вечером. Но архитектура в Барселоне – это не просто какой-то экспонат из прошлого. Мы и сейчас очень ценим эти работы, – Луис объяснил, что город был домом для более чем пяти тысяч архитекторов: – Бьюсь об заклад, ты не сможешь найти больше архитекторов в одном городе нигде в мире.

Я не стал с ним спорить. Он рассказал мне о зданиях Жана Нувеля, Заха Хадид, Фрэнка Гери, Ричарда Роджерса. До этого я слышал только о Гери, но не стал признаваться в этом.

Мы гуляли по городу целый день, прервавшись лишь на ранний ланч. Иногда мы проезжали несколько остановок на автобусе, но большую часть времени ходили пешком, вытягивая шеи и вертя головами по сторонам, рассматривая здания вокруг нас.

Мы посмотрели «Дом Мила», построенный Гауди. Его волнообразные стены, будто бы сточенные водой камни, кованые решетки балконов напомнили мне о потерянной Атлантиде. Определенно город на дне океана мог бы выглядеть именно так. Мы прошли по парку Гуэля с похожей на гриб будкой на входе, мозаичной скульптурой ящерицы, круговой, украшенной черепицей эспланадой. В конце дня мы отправились туда, где были вчера вечером, к храму Святого Семейства, незаконченному творению Гауди, доказательству его проницательности и его веры.

– Я очень люблю это место, – задумчиво сказал Луис, любуясь на четыре устремленных вверх шпиля. – Я уже успел рассказать вам, что мой прапрадедушка работал здесь на стройке?

– Правда? – удивился я. – Он был каменщиком?

– Нет, – сказал Луис. – Думаю, что просто подмастерьем. Он наверняка проводил много времени толкая тележки и перевозя кирпичи. Но, знаешь, как Джулиан говорил, нет незначительной работы. Мне нравится думать, как он, потный и грязный после долгого рабочего дня, поднимал глаза к небу и видел, что над ним поднимается эта великолепная церковь, зная, что без усилий его мускулов и его времени ничего этого просто не произошло бы.

Поздним вечером Луис проводил меня до отеля. У него были еще дела, так что мы оба не хотели засиживаться допоздна. Мой самолет улетал в восемь утра на следующий день, и Луис настоял на том, что заедет за мной в пять и довезет до аэропорта.

Оказавшись в номере, я заказал ужин, написал пару заметок в блокнот, а затем достал телефон, чтобы отправить сообщение Адаму. Я скучал по нему не меньше, чем в Мексике. Меня поражало, как я мог проводить столько времени, не звоня ему и не заезжая, когда я был дома. Я начал сообщение с жалоб: «Я так скучаю по тебе, приятель». Но потом подумал о печали во взгляде Адама, когда я целовал его на прощание перед поездкой в Стамбул. И стер сообщение. Я хотел быть рядом с ним, пусть даже только в форме сообщения, а не подчеркивать мое отсутствие. Так что вместо этого я написал о храме Волшебника и о руинах майя, которые мне довелось увидеть. Я написал о пении птиц, скрывающихся в листве деревьев, и о пумах, что бродят по лесам Юкатана, – и как мне ужасно повезло, что я ни одной из них не встретил. А потом я написал, что сегодняшний день провел в Барселоне.

Помнишь, прошлым летом мы строили замки из песка на пляже и с помощью капель мокрого песка пытались сделать их башенки высокими и острыми? Именно так и выглядит та церковь, которую я вчера видел. Она покрыта остроконечными башенками. И ее спроектировал человек по имени Антонио Гауди, и спорю на что угодно, когда он был мальчишкой, он тоже строил замки из песка, так же как ты.

Я задумался. Затем написал:

Когда я вернусь, мы с тобой поедем на пляж на выходные.

Я понимал, что опасно давать обещания, но я собирался сдержать его во что бы то ни стало. Если бы я не справился, это разбило бы сердце мне, да и Адаму тоже.

Первые лучи солнца еще только начали появляться над горизонтом, когда Луис высадил меня из такси у терминала. Он был столь же бодрым и веселым, как обычно, но явно заметил, что я еще поглощен своим обычным утренним унынием. Доставая мой чемодан из багажника, он с тревогой взглянул на меня:

– Джонатан, ты уверен, что ничего не забыл?

Я проверил: кошелек и паспорт лежат в кармане, – и тут на меня накатила паника. Талисманы! Висит ли мешочек у меня на шее? Я не чувствовал его.

Я расстегнул куртку, чтобы нащупать мешочек под футболкой, и, разумеется, он был на месте. Как я мог не заметить его? Казалось удивительным, что, несмотря на то что сейчас он был тяжелее, чем когда-либо, мне больше не казалось, что кожаный ремешок впивается в шею. Я достал мешочек из-под рубашки и засунул его в карман. Мне же придется еще положить его в пластиковый контейнер на пункте досмотра.

Пройдя регистрацию и оказавшись в зоне вылета, я нашел тихий закуток и позвонил Аннише. Должно быть, у нее уже поздно, может, около полуночи, но я очень хотел поговорить с ней, услышать, как дела у Адама. Когда она ответила, я извинился за столь поздний звонок, но, казалось, она была рада меня услышать.

– Я так рада, что ты позвонил, – сказала она. – Сегодня в школе было небольшое происшествие, о котором я хотела с тобой поговорить. Видимо…

Анниша замолчала. И я услышал тоненький голос на заднем плане.

– Мама, – говорил Адам, – я не могу заснуть.

– Ох, милый, – я слышал, как ответила Анниша. – Иди сюда и посиди со мной. Хочешь поговорить с папой о том, что тебя тревожит?

Когда Адам подошел к телефону, я спросил, как у него дела.

– Нормально, – ответил он тихим голосом.

– Что нового? – вновь попытался я.

– Ничего.

Затем я услышал голос Анниши:

– Помнишь, ты хотел рассказать папе, что произошло в школе?

После уговоров с моей стороны и подначиваний со стороны Анниши Адам рассказал, что один из второклассников поставил ему подножку, сбил с ног и забрал его батончик мюсли во время ланча.

– Что же ты сделал? – спросил я.

Адам ответил, что рассказал учителю, мисс Вандервис, которая дежурила во дворе. Мисс Вандервис вызвала того мальчишку к себе в кабинет.

– С тобой такое случалось? – спросил Адам. – Когда ты был маленьким, тебя когда-нибудь задирали другие ребята?

Я рассказал Адаму о Филе Стефаке, который украл все мои бейсбольные карточки и смеялся надо мной из-за моих очков. Я рассказал, что Фил часто ходил за мной по дороге домой, выкрикивая оскорбительные замечания. Я сказал, что боялся рассказывать об этом кому-либо, но однажды, когда Фил буквально сорвал очки с моего носа и стал топтать их ногами, я пожаловался учителю. Я никогда так и не узнал, что произошло. Но после этого Фил только сверлил меня взглядом. Он больше никогда меня не трогал. Мы еще долго болтали, прежде чем Анниша забрала телефон у Адама. Я посмотрел на часы.