Архимандрит Иоанн Крестьянкин - Письма. Часть вторая
Дорогой мой, об этом Вы должны были подумать до того, как решились создать семью. Так что на деле решать вопрос, быть или не быть семье Вашей, предстоит Вам самому. А пока Вы, и только Вы, даете М. право на развод и пред людьми, и пред Богом.
Я же, действительно, не могу ничем, кроме болезни, объяснить Ваше поведение в семье (о котором говорила М.), ведь иначе пришлось бы заподозрить в Вас более страшное.
И я думаю, что надо очень обидеть человека, даже больше, чем обидеть, чтобы он с двумя детьми решился на жизнь без опоры в супруге.
Для меня очень мало значит, как судите обо мне Вы или как судят обо мне другие люди, я и сам не сужу о себе, ибо Господь один может судить нас. Одно ценно — верность своему Господу.
Умудри Вас Бог!
Если Вы очень захотите сохранить семью, то это чувство подскажет Вам путь к сердцу М. А я сейчас ничем не могу помочь Вам, ибо с тем А., о котором говорила М., продолжать семейные отношения нельзя.
Вы вот говорите о Церкви, но за три года Вы не начали созидать ее — свою домашнюю Церковь.
М., М.!
А как же: «милости хочу, а не жертвы», а как же: «кто из вас без греха, первый брось в нее камень». И ведь ни у кого не поднялась рука, и все испарились, гонимые совестью, а Христос тогда сказал: «И где твои обвинители? И я тебя не осуждаю, иди и впредь не греши».
И это ведь было тогда, давно, так давно, что нам в то время не заглянуть. И была ли та блудница исковеркана семидесятилетним безвременьем безбожия? Скорее всего — нет. А и ее Христос не осудил.
Вот смотрю на фотографию Т., на С., благодарную маме за жизнь, так прильнула она к ней, и думаю, какая же она счастливая несчастная мать, всю тяжесть женской и мужской доли взяла на себя, и что у нее впереди. И какое горе, что жене — матери не встретился муж — мужчина, но только художник и поэт. А суду человеческому она не предстоит, а ин суд человеческий, ин Божий. И кто бросит камень теперь в ее крест жизни — крест материнства, который предлежит ей до конца дней, до гроба?
Да, Закон Божий остается неизменен, но в жизни-то у каждого свой путь и свои ухабы на нем. А Господь каждому стучится в сердце, и когда, и как откликнется человек и откликнется ли, нам знать не дано. У Господа терпения много, а любви и жалости еще больше. Он и ждет, и надеется до конца, и не отступает. Вот Преподобный пришел в Вашу жизнь на ее заре, и Он же воззвал Вас из бездны, и Он ведет теперь Вас по жизни, когда близятся сумерки. А все звучат его слова: «Радость моя! Христос Воскресе!» И звучат они для Вас, для С., явившейся в жизнь в день памяти Преподобного, и еще многих и очень многих эти слова возродят к жизни.
Молитесь о Т., о ее маме, молитесь о младенце С., о Н., который "сидит" на скамье подсудимых и который не обременил себя подвигом каждодневной заботы о беззащитной младенческой жизни. Но и то слава Богу, что не отказался дать имя своей дщери.
Молитесь, помогайте, но взрослые пусть решают свою дальнейшую жизнь без Вашего участия, а вот ребенка нельзя не жалеть, нельзя не любить. Ведь Ваша она кровинушка. И она понесет на себе груз родительского наследства.
А св. прп. Серафим-то и медведя кормит, и он у ног его становится кротким агнцем. Вот и приведите и Вы своих под кров любви Преподобного его методами и его силой.
Так-то, М.!
А причаститься три воскресенья подряд или три дня подряд, да еще в П., кто Вам может помешать и воспрепятствовать, если не докладывать каждому своего сокровенного? А теперь в суете сует жизни надо особенно оберегать сокровища души своей, ибо не каждый в состоянии понять и бережно принять чужой дар.
Умудри Вас Господь и укрепи предстательством Преподобного!
А Вы С.-то — бабушка!
Посылаю Вам и Т. в утешение брошюру у Вас книг много, но таких, как мои, нет. Они посылаются с любовью и надеждой, что обе Вы до конца понесете свой крест; она — мамы, Вы — бабушки. И любовь к своему подвигу объединит Вас.
Буди, Господи! Буди!
И с супругом теперь трудно растить чад, а без такой опоры и еще труднее. Но у Господа милости много, лишь бы на Него мы надеялись.
Р. 3. Хорошо, что Вы прислали фотографию Т. Я благословил и маму, и младенчика-дочу. А еще я посылаю вам всем дары к чаю. Но главное, и самое важное, большую просфору от преподобного Серафима, она пришла ко мне из Дивеева, и думаю, что для Вас. Очень рад, что представилась возможность передать все Вам с надежным человеком.
Божие благословение вам всем.
Дорогой В.!
Если Вы читали мой ответ на письмо 3., то должны были понять, что я предложил 3. и ее маме эту важную для них проблему решать самим, но с рассуждением, и, конечно, обратил внимание на то, что требует особенно серьезного размышления.
Но теперь, познакомившись с Вами по Вашему письму ко мне, уже могу сказать и 3., и Вам, что я не мог бы благословить ваш брак. И объясняется это мое решение очень просто. Ваш брак не будет христианским, вы не будете создавать домашнюю церковь и стремиться строить свои отношения так, как того требует Церковь. Ведь, по Вашему осознанию, Вы — человек неверующий. И вот это-то и есть тот самый «плуг», который пройдет по 3. жизни и перепашет ее. А как она это сможет принять и пережить, я не знаю. Только с уверенностью скажу, что ее христианское мироощущение будет в опасности.
Я не провидец. Я просто человек, проживший долгую жизнь и многое повидавший в ней как священник и, тем более, как духовник. Да ведь и Вы как супруг не сможете мириться с инакомыслием подруги, по праву требуя понимания и сочувствия от нее во всем.
Поэтому еще и еще раз скажу, что я не благословлял такие браки ранее и не возьмусь это делать и теперь.
Каким бы хорошим человеком по своим человеческим душевным качествам Вы, дорогой В., ни были, отсутствие христианского стержня в мировоззрении не позволит мне поднять руку на благословение, да оно Вам и не нужно.
Но я никогда и никого не связывал моим словом. Господь дал каждому полную свободу — Он зовет, но откликнуться или нет на Его зов, решает каждый человек сам. Вот и Вы с 3. в решении вашей дальнейшей жизни свободны. Судить же, какова домашняя церковь 3. сейчас и кто и какой несет в ней крест, мне не дано. От креста же нам не уйти. Но есть во спасение, который несут с помощью Господа и по Его благословению, а есть самодельный, под которым человек часто падает, ибо нет ему помощи свыше, и этот крест не утешает человека надеждой на спасение. Смею думать, что именно таким самодельным крестом было бы это замужество 3... Дорогой мой В., мы с Вами говорим на разных языках, не знаю, поняли ли Вы меня, но я очень хотел бы, чтобы поняли.
Всего Вам доброго!
Дорогая Н.!
Двадцать лет Вы прожили с супругом, и были в этой жизни и радости, и скорби. Сейчас полоса скорбей, но как же мыслите Вы бежать от них, если при бракосочетании (при венчании) супруги до дна пьют чашу жизненных радостей и скорбей? Не должно так мыслить, как Вы сейчас.
Операция хирургическая — всегда последнее средство лечения при тяжелых болезнях, а Вы еще не потрудились помочь страждущему супругу — о нем ведь молиться надо, за него просить Бога надо и всех святых. Читайте Акафист Матери Божией «Неупиваемая чаша», молитесь св. муч. Вонифатию и терпеливо несите крест свой, главное, сердечные намерения свои пересмотрите. Супруги — двое в плоть едину. Страдает один — неминуемо болеет и другой. Но, что Бог сочетал, человек да не разлучит.
В терпении вашем спасайте души Ваши. А сбежать со креста легко, но спасение тогда под большим вопросом.
Дорогая М.!
То, что я писал Вашей маме о Вашем браке, я могу только повторить. И тогда я отвечал на крик души Вашей мамы. Теперь Вы сами уже трижды мама и даже бабушка, — и Ваша душа болит, как и у Вашей мамы. И теперь я думаю, что вам легче понять друг друга.
Вы развелись по благословению и ничего не восстанавливайте. Дорогая моя, ведь было время, когда к браку относились серьезнее и ответственнее, чем теперь, и в то время психическим больным не давали на брак благословения, жалея будущих детей. Прислушайтесь же к детям своим, присмотритесь к ним. Они уже повторяют Ваши родительские ошибки. А чтобы этого не было, Вам надо больше думать о них.
В духовной жизни нет одного рецепта для всех. Поэтому все примеры не прикладывайте к себе.
А благословляю Вас с радостью и письму Вашему я рад. У меня вы все вместе с Вашей мамой в памяти молитвенной давно. С Вас хватит своего креста, уже наполовину самодельного, не берите снова чужой на себя.
Дорогая о Господе Г.!
То, что происходит с А., — духовная брань, а не физическая. Вы с ним хоть и крещеные, но на этом все и кончилось. А без Бога жить никак нельзя. Там, где нет Бога, поселяется враг. Хороший А. не был огражден от воздействия вражия Божией благодатью, — и вот результат плачевный. Сумеете Вы с ним так обратиться к Господу, с такой живой и несомненной верой, что темная сила должна будет отступить?!
