Марси Шимофф - КНИГА №1 про счастье ПРАКТИЧЕСКОЕ РУКОВОДСТВО ПО ОБРЕТЕНИЮ СЧАСТЬЯ

Как понять, говорит ли разум правду? Нужно его спрашивать! Если вы недоверчиво отнесетесь к вашим огорчениям и не примете за чистую монету основное исходное условие, вы увидите, как удивительным образом ураган эмоций просто исчезнет.

Следующая история выгодно иллюстрирует пользу от недоверия ко всему, о чем человек думает. В нашей беседе Брюс Фрезер (псевдоним) описал свой путь за пределы страданий, который он осуществил после того, как научился подвергать сомнению свои мысли о различных событиях жизни.

Мы с моей женой сыграли свадьбу больше двадцати лет назад. У нас взрослая девятнадцатилетняя дочь. О чем я всегда думал, так это о том, что существуют твердые обязательства. Если мы захотим разойтись, то, по крайней мере, поговорим об этом. Если мы когда-нибудь расстанемся, то я был уверен, что это решение придет только после долгого периода совместных попыток все наладить.

Я отдавал себе отчет, что мы прожили сложные двадцать лет. Из-за моей работы я временно переехал в другой город, поэтому мы общались на расстоянии и виделись только два-три раза в месяц. Все шло не так уж гладко, но я действительно думал, что мы сможем пережить это.

Мы не смогли.

В один из выходных, когда я был дома, моя жена сказала, что хочет поговорить со мной. "Я много думала, — начала она, — и поняла, что хочу развестись". Я смотрел на нее в изумлении, не веря. Что она сказала?

Она продолжала: "Конечно, я еще люблю тебя и хочу, чтобы мы остались друзьями, но нам надо развестись".

Развод. Это слово потрясло меня до глубины души. Было ощущение, что мне дали под дых. Даже в таком шоковом состоянии я понял, что она не хотела, чтобы мы поговорили о разводе. Она уже все решила сама. Она просто сообщила мне, что наш брак распался.

Я никак не мог поверить, что она даже не пыталась обсудить это важное решение со мной. В течение дня я испробовал все, чтобы изменить ее мнение. Я умолял. Я пытался договориться. Я кричал.

В течение следующей недели ситуация ухудшилась. Моя жена, непоколебимая в своем решении разойтись, наконец, призналась, что встретила другого человека. Это объясняло, почему она не была заинтересована в том, чтобы спасти наши отношения. Она просто хотела свободы, чтобы быть с ним.

Я как будто зашел в тупик. Я чувствовал себя отвергнутым, нелюбимым и непривлекательным. Как она могла так поступить со мной? Мое уныние начало сказываться на моей работе, здоровье и особенно на моем рассудке. В отчаянии я записался на девятидневный семинар, который должен был помочь мне изменить ход моих мыслей.

В начале семинара нас спросили: "Насколько вы счастливы по шкале от 1 до 10?" Мой уровень счастья был низким — я поставил 1 балл.

Следующие два дня я просто сидел и слушал. Основная предпосылка того, чему нас учили, заключалась в следующем: когда с нами что-то происходит, мы реагируем на это, создавая в голове свою версию событий. Не сами события заставляют нас страдать, это наш рассказ о них порождает страдания, поэтому, когда мы из-за чего-то несчастны, нужно задать вопросы рассказу, чтобы понять, правдив ли он. Это имело смысл, но я был слишком парализован своим горем, чтобы что-то делать.

На третий день, когда все казалось абсолютно безнадежным, я наконец начал задавать вопросы моей версии событий, используя прием, который рекомендовал руководитель семинара. Я спросил себя: "Что я действительно думаю об этой жалкой неприятности?" Ответ нашелся сразу: "Моя жена не должна была себя так вести. Из-за ее предательства я потерял дом и семью, я не смогу больше обрести счастье". Не знаю почему, но в этот момент тиски боли разжались, и я смог задать следующий вопрос: "Правда ли это?"

Казалось бы, что все это правда, но я решил копнуть глубже. "Уверен ли я на сто процентов, что ей не следовало так поступать? Уверен ли я в том, что никогда не буду счастлив больше?" К моему удивлению, я ответил «нет» на оба вопроса.

На минуту я был ошеломлен. Я прервал бесконечную цепочку "мысль-боль-мысль-боль-мысль-боль", которая жила в моей голове последние несколько недель. Я почти расхохотался. Без постоянного барабанного боя моих прискорбных мыслей я чувствовал себя тихо и спокойно.

Я осознал, что если бы более широко посмотрел на ситуацию, у меня не возникало бы мысли определять ее как «плохую» или «хорошую». Это было просто не в моей власти — знать, должна ли была моя жена так поступить. Внезапно все, что я думал о моей ситуации раньше, показалось мне подозрительным. Страх перед моим «разрушенным» будущим исчез, и вместо него я почувствовал эмоциональное возбуждение. Я подумал: "Может быть, все будет еще лучше, чем было".

Это состояние длилось всего три-четыре минуты, пока я не представил мою жену с другим человеком. В сердце снова вспыхнули боль и гнев: "Как она могла так поступить со мной?!"

Однако облегчение, которое я ощущал в течение нескольких минут, расшатало мою версию событий. Я еще раз посмотрел на нее и увидел новый пласт: я верил в то, что моя жена любит кого-то другого сильнее, чем меня. Я глубоко вздохнул и задал себе все тот же вопрос: "Правда ли это?"

Опять мне показалось, что это правда, поэтому я задал следующий вопрос: "Могу ли я быть абсолютно уверен, что она любит его больше, чем меня?"

"Нет, не могу". Мысль о том, что она любит кого-то больше, заставила меня согнуться от боли. И все же я не мог быть в этом уверен. Меня поразило, что одна мысль — то, как я отвечал на вопросы, — могла повлиять на мое счастье.

Это было озарение. Все, что я услышал на семинаре, внезапно встало на свое место. Все было очень просто: мой рассказ о ситуации родился в моей голове в виде констатации фактов и вызвал непроизвольную реакцию страдания и уныния. Когда же я начал разбираться в этом изложении фактов, они оказывались совершенно неубедительными. Осознание того, что ситуация сама по себе не была источником моей боли, ужаснуло меня и одновременно утешило. Меня так взволновало это открытие, что всю следующую неделю я охотно продолжал задавать вопросы моим мыслям и убеждениям.

К концу девятого дня я был уже не таким отчаявшимся и измученным человеком, который пришел в первый день на семинар. Я успокоился и ощущал безмятежность и приятие мира. Я понял, что мои мучения всегда вызваны моей версией событий. Теперь меня интересовало настоящее. Какая свобода!

Когда я вернулся с семинара, я позвонил жене и сказал, что готов отпустить ее от себя. Я предложил ей свою помощь в переезде. Я даже сказал ей, что, если она видит что-то важнее наших отношений, ей стоит добиваться этого. И я был с ней искренен.

Год спустя это ощущение свободы все еще со мной. Иногда возникает остаточная боль, но как только я ловлю себя на рассказе о том, что я потерял и как много это значит, я останавливаюсь. Я смотрю на мою версию и задаюсь вопросом: какое убеждение прячется за этой болью? После того как я осознаю убеждение, я перехожу к ключевому вопросу: правда ли это? Сначала мне требовалось делать сознательные усилия, но позже это стало происходить непроизвольно.

Я помню момент — это было спустя несколько недель после семинара, — когда я наткнулся на нашу с женой любимую фотографию, которая всегда стояла у меня на столе. Когда я смотрел на наши улыбающиеся лица и вспоминал все счастливые моменты, пережитые вместе, волна грусти и тоски захлестнула меня. Я остановил себя и задал себе вопрос: "Хорошо, какое убеждение прячется за этим?" Это было мое старое убеждение "я никогда больше не буду счастлив". Тогда я задал крайне важный вопрос: уверен ли я, что так и будет? Тут я неожиданно рассмеялся, вспомнив день, в который мы сделали эту фотографию. Не все тогда шло гладко, мы препирались периодически в течение всего дня. На самом деле я был счастливее за минуту перед тем, как увидел фотографию, чем в тот день, когда мы ее сделали.

Суть заключалась в том, что мысли приходят и уходят, отношения приходят и уходят, боль приходит и уходит. Я понял, что держаться за свои рассказы о том, что я хочу и что мне нужно, — это прямой путь к страданию.

Сегодня я добился настоящего спокойствия и умиротворения, я либо выкидываю из головы лишнее, либо принимаю события как должное, такими, какими они являются, и не более. Эта простая перемена сделала меня счастливее, чем я мог себе представить. По шкале от 1 до 10 я ставлю себе 9 баллов, стремлюсь к 10 и не оглядываюсь назад.

Людей мучают не вещи, а представления о них. Эпиктет, греческий философ

Мне тоже чрезвычайно помог метод «самовопроса» (называемый "Работой"), который Брюс описывает в своей истории. Его разработала Байрон Кэти (все называют ее просто Кэти). «Работа» состоит в том, чтобы задать себе четыре простых вопроса по поводу тягостных мыслей и убеждений:

1. Правда ли это?

2. Знаете ли вы это наверняка?