Уппалури Кришнамурти - Мысль — твой враг

Последующая жизнь Юджи была экспериментом над истиной. Им овладел ненасытный голод выяснить, действительно ли что-то стоит за абстрактными утверждениями так называемых духовных людей. Он встретился с разнообразными мастерами, включая Дж. Кришнамурти и Раману Махарши, и практиковал традиционную медитацию. Он исчерпал все доступные способы достижения «земли обетованной», после чего утратил веру и впал в полное отчаяние.

На свой сорок девятый день рождения он сидел на скамейке, обозревая зелёную долину и изрезанные горы Оберланда в Швейцарии. Внезапно, что-то с ним произошло: «Я всюду искал ответ на свой вопрос: „Есть ли просветление?“, но я никогда не ставил под вопрос сам поиск, так как исходил из существования просветления и необходимости его искать. Но сам этот поиск душил меня и держал в стороне от моего естественного состояния».

Он сказал себе: «Нет никакого духовного просветления, потому что вообще нет никакого духа. Всю свою жизнь я был одурачен поиском чего-то несуществующего. Мой поиск завершён».

Его неуёмное желание найти сказочную страну, обещанную пророками и духовными мастерами, выгорело. Случившееся оказало заметное влияние на его тело. Произошли многочисленные физические изменения, поставившие в тупик врачей и его друзей. После этого из его жизни пропали «заботы о дне грядущем и скорбь по дням ушедшим».

По мнению Юджи, скорбь и радость существуют лишь в области ума. Тело ни в одном из них не заинтересовано. Тело интересует лишь преодоление ежедневных вызовов, возникающих от момента к моменту.

Высказывания Юджи загадочны и, услышанные или прочитанные вне его присутствия, могут быть истолкованы или как продукт высшего интеллекта, или как речь умалишённого. Его слова бросают вызов привычной нам системе взглядов. Юджи исключает возможность любого восприятия, кроме как посредством знания. По его мнению, знание создаёт восприятие, которое в свою очередь подкрепляет знание. Слово «знание» не имеет метафизического или эпистемологического оттенков. Это просто как: это стул или стол, или некоторые ощущения приятны или болезненны. По сути, даже процесс распознания и называния чего-то является частью знания. Процесс в целом называется «мышлением».

Что отличает нас от Юджи, так это то, что знание, действующее посредством мышления, в случае Юджи происходит в расцепленном состоянии, в то время как в нашем случае постоянно течёт подспудный мысленный поток, нравится нам это или нет. Наш ум постоянно перемалывает мысль за мыслью, всевозможных форм, цветов и размеров. Юджи говорит, что посредством такого постоянного мышления мы поддерживаем непрерывность того, что называем «я» или «собой».

У Юджи непрерывность мысли прервалась. Мысли приходят к нему без всякой последовательности, не связанными. Он думает только когда требуется что-то воспринять. В остальное время происходит простая деятельность органов чувств: совокупность фаз стимуляция — отклик. Так как иллюзия «себя» или «я» возникает благодаря непрерывной мыслительной деятельности, у него нет такого чувства «себя» или «я».

Юджи говорит, что мёртвая хватка знания, вцепившегося в физический организм, обладает мощью миллионов лет. Знание, действующее в форме мысли, возвело собственную империю, в противовес природе. Но мысль догадывается о своей недолговечности, и страх мимолётности существования побуждает её к возведению удивительной структуры культуры, цивилизации, религии, политики и всевозможных институтов и ценностей, управляющих как нашими жизнями так и, по сути, всеми нашими начинаниями.

Все эти грани человеческой жизни ничто иное как подпорки, с помощью которых мысль пытается воцариться в постоянстве. Иными словами, то, что мы называем «я» или «вы» — мысль, ищущая постоянства в неисчислимых видах деятельности. Юджи говорит, что лишь когда чудом или по странному стечению обстоятельств живой организм освобождается от мёртвой хватки империи мысли, тело, обладающее собственной исключительной разумностью, может освободить человеческое существо к «погружению» в собственное «естественное состояние».

Но Юджи считает, что естественного состояния нельзя достичь по собственной воле или следованием какой-либо суровой дисциплине, это состояние за пределами сферы воспринимаемого. Юджи часто даёт такое описание: «Как всё произошло? Я не знаю. Что же такое случилось? Я не знаю. Случилось ли вообще что-либо?» Он говорит, что случившимся с ним некому поделиться, и что естественное состояние нельзя выразить или облечь в мысль. А потому «общение невозможно, и в диалоге нет необходимости».

Какой смысл людям в так называемом «естественном состоянии», если они в нём не находятся? В конце концов этот вопрос поставлен с перспективы неестественного состояния смертными, ищущими панацеи от всех своих бед. Мы все гонимся за покоем и счастьем, а «естественное состояние» Юджи не предлагает нам никаких подобных переживаний. Так что мы остаёмся с собственными взглядами на личность, зависящими от наших предвзятости и обусловленности. Называйте его ошибкой или причудой природы, но оказавшись неподалёку от вихря присутствия Юджи, вы оказываетесь ошарашенными. Ваши ожидания и мнения поколеблены. Остаётся лишь гадать об источнике, из которого происходят его высказывания. Под этой видимой человеческой формой есть нечто не поддающееся описанию.

Глава 1. Ни ума, ни души, только тело

Человеческое мышление появилось из некого неврологического дефекта человеческого тела. А потому всё порождённое человеческой мыслью разрушительно.

Религия изобрела такую замечательную вещь как милостыня. Это наиболее порочное и пошлое из всего, что мы сделали. Природа щедро одарила нас. Но мы несём персональную ответственность за неравенство в мире.

В самой своей основе мысль противостоит функционированию живого организма.

Все прозрения, какими бы необычайными они ни были, — бесполезны, потому что они созданы мыслью, поддерживающей собственную непрерывность и существующее положение вещей.

Мысль не предназначена помочь нам жить в гармонии с окружающей жизнью. Вот почему вы создаёте все эти экологические проблемы. Но в опасности не планета — в опасности мы.

Мою убеждённость в отсутствии ума нельзя передать никому другому, как сильно бы я ни старался. Вы не готовы принять это утверждение потому, сама та штука, с помощью которой мы сейчас общаемся, находится под угрозой.

Мысль мертва и никогда не сможет коснуться ничего живого. Она не может поймать жизнь, захватить её, выразить. В момент, когда пытается коснуться жизни, она уничтожается живым качеством жизни.

В: Юджи, я хотел бы остановиться на самой сути вашего революционного и бескомпромиссного высказывания об отсутствии души.

О: Нет личности, нет я, нет духа, нет души и нет ума. Так вычёркивается весь список, и у вас нет способа выяснить, с чем вы остаётесь. Вы легко можете спросить меня: «Зачем ты рассказываешь людям о способе своего функционирования?» Лишь для того, чтобы подчеркнуть, что мы веками пользовались неким приспособлением — мышлением или умом, или как ещё вы его назовёте — чтобы освободиться от совокупности того, что вы называете «я» или «личность» и т. п. Вот на что направлен весь духовный поиск. Но как только вас озаряет, что не от чего освобождаться, так эти вопросы больше вообще не возникают. Я сам не могу понять, как это меня так озарило.

В: Обычным людям, вроде меня, интересно, могли бы вы найти ответы для нас?

О: Я даю ответы только чтобы подчеркнуть, что всё, с чем мы остаёмся, так это с функционированием живого организма. Всё, что я пытаюсь объяснить, выделить и особо выделить всё время, это то, как этот организм действует. Я заинтересован каким-либо образом показать вам, что вся ваша попытка понять, с чем вы остаётесь, — проигрышная.

В: Вы хотите сказать, что есть только физическое тело и ничего более, так?

О: Даже это утверждение не может быть воспринято тем, что осталось здесь. Когда однажды всё это вымывается из вашего организма, даже утверждение «нам остаётся только физическое тело и вселенная» не может больше оставаться.

В: Но я хотел бы вникнуть в это…

О: Чем большим количеством вопросов вы меня забрасываете, тем больше необходимость подчеркнуть физический аспект нашего существования, а именно, что нет ничего того, во что мы поверили. Все наши проблемы возникли из-за нашего допущения, что реальность мира или реальность нашего существования познаваемы. Я говорю о том, что нет способа воспринять что-то неизвестное. Так что всё, что вы можете воспринять с помощью вашего знания, — тщетно. Это проигранная битва.