Бхагаван Раджниш - Суть тантры
Король был шокирован, потому что Сараха был брахманом. Если он хотел стать саньясином, он должен был бы стать индуистским саньясином, но тот выбрал буддийского Мастера. Семья Сарахи тоже была очень обеспокоена; фактически, все они стали врагами: это было неправильно. Но затем все стало еще хуже — мы вскоре об этом узнаем.
Настоящее имя Сарахи было Рахул — имя, данное его отцом. Мы скоро узнаем, как он стал Сарахой — это красивая история. Когда он пришел к Шри Кирти, первой вещью, которую Шри Кирти сказал ему, было: “Забудь все свои Веды, и все свое учение, и всю эту чепуху”. Это было трудно для Сарахи; но он готов был поставить на карту все. Что-то в Шри Кирти привлекало его; Шри Кирти был великим магнитом. Он отбросил все свое учение, он опять стал неученым.
Это одно из самых великих отречений. Легко отказаться от богатства, легко отказаться от великого королевства, но отказаться от знаний — самая трудная вещь в мире. Во-первых, как от них отказаться? — они там, внутри вас. Вы можете сбежать от вашего королевства, вы можете уйти в Гималаи, вы можете раздать ваше богатство — как вы можете отказаться от ваших знаний? И потом, это так болезненно — снова стать невежественным. Это самый величайший аскетизм, который только есть — снова стать невежественным, снова, стать невинным, как ребенок.
Но Сараха был готов. Прошли годы, и со временем он стер все, что знал. Он стал известен своей медитацией. Также, как до этого он был известен как большой ученый, теперь распространялась слава о нем как о великом медитирующем. Люди начали приходить издалека, только чтобы взглянуть на этого молодого человека, который стал таким невинным, как молодая листва или как утренняя роса на траве.
Однажды, когда Сараха медитировал, он вдруг увидел видение — видение, что на рынке есть женщина, которая должна стать его настоящим учителем. Шри Кирти только поставил его на путь, но настоящее учение должно было прийти от женщины.
Теперь, это тоже нужно понять: лишь Тантра никогда не была полна мужского шовинизма. Фактически, чтобы войти в Тантру, вам понадобится сотрудничество с мудрой женщиной, без мудрой женщины вы будете не в состоянии войти в сложный мир Тантры. К нему пришло видение: женщина на рынке. Итак, первое — женщина; второе — на рынке. Тантра расцветает в миру, в гуще жизни. Это не отношение отрицания, это абсолютная позитивность.
Сараха встал. Шри Кирти спросил его:
— Куда ты идешь?
И он сказал:
— Ты показал мне путь. Ты убрал мое учение. Ты сделал половину работы — ты очистил место. Сейчас я готов завершить другую половину.
С благословениями Шри Кирти, который смеялся, он пошел прочь. Он пошел на рынок— он удивился: он действительно нашел женщину, которую видел в видении. Женщина изготовляла стрелу; она была кузнецом.
Третья вещь, которую нужно помнить о Тантре: она говорит, что чем более человек культурный, чем более человек цивилизованный, тем меньше возможности для тантрической трансформации. Чем менее цивилизованный, более примитивный, тем более человек живой. Чем более цивилизованным вы становитесь, тем более пластиковым вы становитесь — вы становитесь искусственным, вы становитесь слишком культивированным, вы теряете свои корни в земле. Вы боитесь грязного мира. Вы начинаете жить в отдалении от мира, вы начинаете делать вид, как будто вы не от мира.
Тантра говорит: чтобы найти настоящего человека, вам придется пойти к корням.
Так, Тантра говорит: те, кто по-прежнему нецивилизованны, необразованны, некультурны, — они более живые, у них больше жизненности. Таково наблюдение и современных психологов. Негр более живой, чем американец — это страх американца. Американец очень боится негра. Страх, что американец стал очень пластиковым, а негр по-прежнему живой, по-прежнему приземленный.
Конфликт между черными и белыми в Америке — это, в действительности, не конфликт между черным и белым, это конфликт между пластиковым и настоящим. И американец, белый человек, очень боится: в основе своей он боится того, что, если негру будет позволено, он потеряет свою женщину, белый американец потеряет свою женщину. Негр более жизненный, сексуально более жизненный, более живой; его энергия по-прежнему дикая. И это один из самых больших страхов цивилизованных людей: потерять своих женщин. Они знают, что если будут доступны более жизненные люди, они будут неспособны удержать своих женщин.
Тантра говорит: в мире тех, кто по-прежнему примитивен, есть возможность начать расти. Вы выросли в неправильном направлении; они еще не выросли — они все еще могут выбрать правильное направление, у них больше потенциал. И им не нужно ничего переделывать, они могут прямо отправиться в путь.
Женщина-кузнец — это женщина низшей касты, и для Сарахи — ученого, знаменитого брахмана, который принадлежал к королевскому двору — идти к женщине-кузнецу — символично. Учение должно идти к жизни, пластиковое должно идти к реальному. Он увидел эту женщину — молодую женщину, очень живую, излучающую жизнь — вырезающую стрелы, не смотрящую ни направо, ни налево, но целиком поглощенную изготовлением стрелы. Он тут же почувствовал в ее присутствии что-то необычное, что-то, с чем он никогда не встречался. Даже Шри Кирти, его учитель, бледнел перед этой женщиной. Нечто такое свежее, из самого источника...
Шри Кирти был великим философом. Да, он сказал Сарахе отбросить все знания. И все же он был ученым. Он сказал Сарахе отбросить Веды и писания, но у него были свои собственные писания и свои собственные Веды. Хотя он был антифилософом, его антифилософия была видом философии. И вот женщина, которая не является ни философом, ни антифилософом, которая просто не знает, что такое философия, которая просто пребывает в блаженном неведении о мире философии, о мире мысли. Она — женщина действия, и она полностью погружена в свое действие.
Сараха осторожно наблюдал: стрела готова, женщина закрывала один глаз и открывала другой — принимала позу, как будто бы прицеливалась в невидимую цель. Сараха подошел еще ближе... Теперь цели не было, она просто стояла в позе. Она закрыла один глаз, другой ее глаз был открыт, и она смотрела на какую-то неизвестную цель — невидимую, ее там не было. Сараха начал чувствовать какое-то послание. Эта поза была символичной, он чувствовал, но все же оно было очень темным и неясным. Он мог чувствовать, что там что-то есть, но он не мог уловить, что это было.
Он спросил женщину, была ли она профессиональным лучником, и женщина громко засмеялась, диким смехом, и сказала:
— Ты глупый брамин! Ты оставил Веды, но теперь ты поклоняешься высказываниям Будды, Дхаммападе. Так какой же смысл? Ты поменял свои книги, ты поменял свою философию, но все время ты остаешься тем же глупцом.
Сараха был в шоке. Никто с ним так не говорил; так может говорить только некультурная женщина. И то, как она смеялась, было так нецивилизованно, так примитивно — но все же что-то было очень живое. И он чувствовал, что его притягивает: она была великим магнитом, а он был кусочком железа.
Тогда она сказала:
— Ты думаешь, ты буддист?
Он, должно быть, был в одежде буддийского монаха, желтом одеянии. Она засмеялась снова и сказала:
— Значение Будды можно узнать только через действия, не через слова и не через книги. Достаточно для тебя, или не достаточно? Ты еще не сыт этим по горло? Не теряй больше времени в этом бесполезном поиске. Иди и следуй за мной!
И что-то произошло, что-то подобное общению. Никогда раньше он не чувствовал ничего подобного. В тот момент Сараху осенила духовная значительность того, что она делала. Не глядя ни налево, ни направо, он видел ее — глядя прямо в середину.
Впервые он понял, что подразумевал Будда под пребыванием посередине: избегать крайностей. Сначала он был философом, теперь он стал антифилософом — от одной крайности к другой. Сначала он поклонялся одной вещи, теперь он поклоняется прямо противоположной — но поклонение продолжается. Вы можете двигаться слева направо, справа налево, но это не поможет. Вы будете как маятник, качающийся слева направо, справа налево.
И — наблюдали ли вы? — когда маятник идет направо, он получает импульс, чтобы идти налево; когда он идет налево, он опять получает импульс, чтобы идти направо. И время продолжается... и мир продолжается. Быть в середине означает, что маятник просто висит посередине, ни вправо, ни влево. Тогда часы останавливаются, тогда мир останавливается. Тогда больше нет времени... тогда состояние не-времени...
Он так много раз слышал это от Шри Кирти; он читал об этом, размышлял об этом, обдумывал это; он спорил об этом с другими — что правильно быть посередине. Впервые он увидел это в действии: женщина не смотрела ни направо, ни налево — она смотрела прямо посередине, была сфокусирована посередине.
Середина — это точка, где происходит переход. Подумайте об этом, поразмышляйте над этим, понаблюдайте это в жизни. Человек гонится за деньгами, помешан, помешан на деньгах; деньги — единственный Бог...
