Ошо - Удар по скале. Вечерние беседы с современным Буддой
Никогда не навешивай на вещи негативные ярлыки. Если появляется гнев, используй его. Гневайся любя — в этом нет никакого противоречия. Хоть это и выглядит парадоксальным, но таковым не является. На самом деле ты гневаешься только тогда, когда кого-то любишь. Если я люблю тебя, забочусь о тебе, иногда мне приходится гневаться. Но за этим гневом кроется любовь. За занавесом прячется любовь.
Что-нибудь еще?
Да. Я почувствовал, что я еще больше сдался тебе с тех пор, как я здесь.
С каждым днем ты все больше и больше будешь это чувствовать, потому что это путешествие, которое начинается, но никогда не заканчивается. Когда ты говоришь, что сдался мне, это лишь начало. Это всегда начало, потому что сдаваться можно все больше и больше. Бесконечно больше — больше, чем ты можешь себе представить. Каждый раз, когда ты приходишь, ты чувствуешь, что сдаешься мне все больше и больше. Чем больше ты сдаешься, тем более способным на это ты себя чувствуешь.
Человек обучается, делая что-то — иного способа нет. Ты идешь на реку и начинаешь учиться плавать. Чем больше ты плаваешь, тем лучше умеешь это делать. Сдача — это погружение в глубину сознания, это плавание. Чем больше ты делаешь, тем лучше умеешь. Чем лучше умеешь, тем больше приключений тебе открывается, больше испытаний. И я буду подбрасывать тебе все больше и больше испытаний.
Ты хочешь, чтобы по окончании этих трех месяцев я поехал домой?
Я хочу, чтобы ты поехал домой. Я хотел бы, чтобы некоторые люди постоянно приезжали и уезжали. Как только почувствуешь себя уставшим, возвращайся. Как только почувствуешь, что тебе нужно подзарядиться, возвращайся. Как только почувствуешь, что соскучился по мне, возвращайся — подзаряжайся от меня и снова поезжай домой.
*
Помощник ведущего группы говорит, что группа была лучше, что она была более интенсивной, более энергичной, чем предыдущая.
Работай так, будто ты сумасшедший. Я чувствую, что ты все еще сдерживаешься, ты не отдаешься работе целиком и остаешься на периферии. Ты всегда оставляешь пространство — чтобы было куда ретироваться, если станет слишком тяжело. Каждый раз, когда работаешь, сжигай за собой все мосты, чтобы не было возможности вернуться. Достигнув высоты, отбрасывай лестницу. Тогда тебе придется идти вперед или умереть, но ты не сможешь вернуться. Никогда не создавай такую ситуацию, чтобы ты мог в любой момент, когда захочешь, уйти в себя. Нет, так ты не станешь настоящим ведущим группы, а я хочу, чтобы ты стал им.
Быть помощником — это одно. Ты работаешь, как тень, и ответственность лежит не на тебе. Но как только ты станешь ведущим, вся ответственность будет на тебе, и тогда пятьдесят процентов не помогут. Взорвись, взорвись на все сто процентов. И этот взрыв поможет людям. Когда группа видит, что ты отдаешься процессу наполовину, остальные отдаются еще меньше. Если ты отдаешься на пятьдесят процентов, то они — на двадцать пять. Группа идет только на половину того, на что готов пойти ведущий. Чтобы начать испаряться, ты должен закипеть на сто процентов. Только тогда они отважатся идти за тобой.
Весь смысл терапии и групповых процессов в том, чтобы создать ситуацию, в которой люди смогут отважиться, вот и все. А как ты это сделаешь — неважно. Ты даешь им толчок и бросаешь вызов. Ты открываешь перед ними бездну и соблазняешь на прыжок. Группа необходима, потому что в одиночестве они никогда не отважатся, они будут слишком сильно бояться.
Но когда они увидят, что один прыгнул и остался жив (и не просто жив, а теперь он живее, чем раньше), когда они увидят, что бездна — это не смерть, а изобилие жизни, когда они увидят, что тот, кто открылся, нечто приобрел, что он не только ничего не потерял, но и стал богаче, более наполнен жизнью — они отважатся. Один осмеливается, и за ним следует другой, затем еще один, и тогда все становится просто, очень просто. Но для этого ты сам должен быть отважным. Так что на следующей группе будь настолько отважным, насколько только сможешь. В этом не может быть чрезмерности. Что бы ты ни делал, этого всегда будет меньше, чем можно сделать.
*
Я чувствую себя сейчас более открытым, и очень часто мои эмоции доходят до крайностей, буквально в один и тот же день.
Дай им выход, ведь всю свою жизнь ты подавлял их. Так что дай им выход, и вскоре крайности исчезнут. Представь, что кто-то несколько дней постился, а затем ты приглашаешь его на пир. Он будет объедаться до тех пор, пока его не начнет тошнить. Это не может продолжаться вечно. Если ему позволить есть, вскоре он угомонится.
Все человечество живет впроголодь, изголодавшись по множеству вещей. Любовь запрещена, секс запрещен, гнев запрещен. Смех запрещен и плач тоже запрещен. Люди настолько искалечены, что просто чудо, что они все еще продолжают существовать. Почему мы до сих пор не сошли с ума? Вот уместный вопрос. Вопрос не в том, почему несколько человек не сошло с ума, а в том, почему мы все не сошли с ума!
Дело в том, что когда смеешься впервые за многие годы или даже за многие жизни, смех доходит до крайности. Так долго подавляемый, он взрывается. Если ты плачешь, то слезы льются, не переставая, и кажется, будто им нет конца. Но не сдерживай их, и вскоре они прекратятся, поскольку крайности не свойственны природе.
Природе свойственна середина, золотая середина. Природа всегда находится в равновесии. Но если что-то подавляется, ум создает дисбаланс, и чтобы снова установить равновесие, приходится впадать в другую крайность. Поэтому несколько дней — не обязательно долго, всего несколько дней — позволь происходить всему, что происходит, и отдавайся этому. Не думай об идеалах. Например, если ты рыдаешь, и льются слезы, не спрашивай себя, что подумают люди. Общество с самого детства твердило тебе, что нельзя быть девчонкой, что надо быть мужчиной, только девчонки могут плакать — будь жестким и непробиваемым.
Так человек становится непробиваемым и теряет нежное сердце. Он теряет способность плакать, которая удивительно прекрасна. Глаза, не способные плакать, не способны познать поэзию. Сердце, не способное рыдать, не способно познать тайну. И если ты не умеешь плакать, ты не умеешь и смеяться — эти две способности неразрывно связаны друг с другом, как две стороны одной медали. Поэтому если ты подавляешь плач, ты подавляешь и смех. В лучшем случае ты можешь улыбаться, но эта улыбка кажется нарисованной, натянутой, фальшивой, неестественной. Она не похожа на цветок, который прорастает изнутри и распускается. Она навязана извне, она идет от головы.
Ты в этом мире не для того, чтобы оправдывать чьи-то ожидания. Единственная твоя обязанность — это стать собой, реализовать то, кем ты являешься. А это возможно лишь в том случае, если ты реализуешь все свои внутренние потенциальные возможности, если они проявятся без подавления, открыто и свободно.
Сделай сейчас вот что: закрой глаза и позволь себе что-нибудь такое, чего никогда не позволял. (Ошо светит на мужчину ручкой-фонариком, и тот издает короткий громкий крик.) Хорошо. Очень хорошо. Три недели сходи с ума, и все само собой придет в равновесие. Это хорошее переживание. По крайней мере, ты хоть что-то можешь делать. Хорошо.
*
Я был потрясен. Я очень отчетливо ощутил ограничения, в которые себя заковываю.
Ты носишь очень прочные доспехи. Но хорошо, что ты начинаешь осознавать это. Это всего лишь доспехи, они не прикованы к тебе. Это ты приковываешь себя к ним, поэтому, как только ты осознаешь это, ты сможешь их отбросить. Доспехи мертвы. Если ты не будешь их носить, они исчезнут. Ты их не только носишь, но и постоянно подпитываешь и подзаряжаешь.
Но такова цивилизация — она пребывает в очень невротичном состоянии. Цивилизация — это невроз, приносящий доход, и именно поэтому мы решили быть невротичными. Но постепенно, по мере того, как человек становится все более и более осознанным, ему становится ясно, что вся эта затея слишком дорого обходится. Кое-что она, конечно, дает, но отбирает больше, чем дает. Она дает многие вещи, но отбирает душу. Она дает более высокий уровень жизни, но убивает вас.
Каждый ребенок текуч, в нем нет блоков, все его тело — одно органичное целое. Голова не является самой важной его частью, а ноги — менее важными. В действительности, разделения вообще не существует, никаких разграничений нет. Но постепенно они начинают появляться. И тогда голова становится господином, начальником, а все тело разделяется на части. Некоторые части принимаются обществом, а некоторые нет. Некоторые части опасны для общества, и их необходимо уничтожить. Это и создает проблему.
Итак, ты должен посмотреть, где в теле ты чувствуешь ограничения. Где именно ты осознал ограничения — в ногах?
Точно, в ногах — и еще в шее, в груди и в горле.
Начни делать три вещи. Во-первых, когда идешь или сидишь, что бы ты ни делал, глубоко выдыхай. Акцент должен быть на выдохе, а не на вдохе. Выдыхай глубоко: выбрасывай из себя, выдыхая ртом, как можно больше воздуха. Но делай это медленно, не спеша — чем больше времени будет занимать выдох, тем лучше, потому что тогда он будет глубже. Когда из тела выходит весь воздух, тело вдыхает само. Ты не вдыхаешь. Выдох должен быть медленным и глубоким, а вдох — быстрым. Это избавит тебя от брони в области груди и горла.
