Дэн Хёрли - Стань умнее. Развитие мозга на практике
«Мы прилагаем огромные усилия, чтобы создавать веселые и интересные игры, играть в которые намного приятнее, чем ходить в тренажерный зал, – говорит Скэнлон. – У нас, по сути, та же задача, что у тренажерных залов вроде 24 Hour Fitness. Люди приходят к нам из лучших побуждений, им нравится видеть свой прогресс, но жизнь есть жизнь. Так что львиная доля нашей повседневной работы здесь состоит в том, чтобы сделать продукт максимально приятным и привлекательным; повысить, так сказать, степень податливости потребителя».
Мой вывод: хотя не все игры Lumosity могут похвастаться доказательствами, неоспоримо подтверждающими их ценность, адекватную ценности N-back или укрепляющих рабочую память задач Cogmed, по многим играм такие доказательства имеются. Кроме того, разнообразие игрушек само по себе можно считать ценным активом, особенно если учесть, что научное сообщество еще не пришло к полному согласию по поводу того, какие задачи наиболее полезны для конкретных людей в конкретных ситуациях. Еще не проведено ни одного исследования, в котором сравнивалась бы эффективность, скажем, развивающих игр Cogmed с, предположим, пользой N-back. Следовательно, поскольку нам пока достоверно известно далеко не все, вполне возможно, что «шведский стол» Lumosity из сорока с лишним игр включает в себя и такие, которые со временем окажутся мощнее, чем все, что предлагает Cogmed. Хотя, честно говоря, наверняка найдутся и совершенно бесполезные. Впрочем, цена продукта более чем привлекательна – в кофейне Starbucks я оставляю в день больше, чем ежемесячно плачу за доступ к сайту Lumosity, – да и тот факт, что его продукты доступны двадцать четыре часа в сутки, весьма и весьма приятен.
В итоге я, хоть и не без колебаний, включил Lumosity в свою тренинговую схему наряду с N-back.
Posit Science
В двух кварталах от штаб-квартиры Lumosity в веренице скучных, неприглядных кабинетов, которые больше подошли бы для какой-нибудь бухгалтерской фирмы, я нашел гораздо более трезвый и ориентированный на медицину подход. Он был предложен пионером этой сферы психологии Майклом Мерценихом, исследователем в области нейронной пластичности, чьи ранние исследования в свое время вдохновили Торкеля Клингберга. Один из самых известных нейробиологов конца XX века, Мерцених сыграл ключевую роль в создании и развитии кохлеарных имплантатов для людей с тяжелыми нарушениями слуха{59}. Майкл родился в 1942 году и по возрасту годился Скэнлону в дедушки. Седой и внушительный, Мерцених считается своего рода «серым кардиналом», неофициальным авторитетом в своей сфере деятельности, этаким эксцентричным самодуром.
«Если вам мало исследований, подтверждающих эффективность когнитивных тренингов, значит, вы идиот, – заявил он мне. – Стоит просто взглянуть на количество контролируемых исследований из данной области, чтобы сразу найти массу доказательств их несомненной пользы. С этим уже никто и не спорит. Разве что те, кто ни черта не смыслит. Но наше общество все еще одержимо лекарствами. Мы по-прежнему свято верим, что все проблемы можно и нужно решать с помощью пилюль».
В 2007 году Мерцених уволился с поста содиректора Центра интегративных нейронаук имени Кека при Калифорнийском университете в Сан-Франциско и полностью посвятил себя Posit Science, компании, основанной им в 2004 году. В фокусе внимания Мерцениха и, следовательно, его фирмы лежит использование тренинговых программ для лечения серьезных когнитивных расстройств, начиная с болезни Альцгеймера и черепно-мозговых травм и заканчивая шизофренией.
«Мы инициируем в Управлении по контролю за продуктами и лекарствами (FDA, Food and Drug Administration) слушание дела по поводу лечения шизофрении с использованием компьютера в качестве медицинского оборудования, – сказал Мерцених. – Мы считаем его лекарственным средством. Его использование приводит к позитивным изменениям в мозгу пациента».
Для облегчения бреда и галлюцинаций, которые считаются главными симптомами шизофрении, давно используются антипсихотические препараты, однако зачастую к наихудшей нетрудоспособности ведут так называемые негативные симптомы заболевания: резкое ослабление рабочей памяти и навыков простого логического мышления, для которых пока еще не найдено доказавших эффективность препаратов. Именно этот пробел и призваны заполнить тренинговые программы Posit Science. Два недавних исследования, проведенных под руководством Софии Виноградовой, вице-председателя отделения психиатрии Калифорнийского университета в Сан-Франциско, показали, что от 50 до 80 часов этого тренинга существенно улучшают вербальную рабочую память пациентов, а также их способность обучаться, отличать реальность от фантазий и относительно нормально функционировать в социуме{60}. И этот эффект сохраняется целых полгода. В настоящее время Виноградова проводит еще три исследования, в которых в общей сложности участвует 260 человек; она надеется удовлетворить всем критериям FDA, необходимым для утверждения тренинговой программы как средства для лечения симптомов когнитивных нарушений.
«На мой взгляд, у нас есть очень хорошие шансы добавить новый метод лечения ко всему тому, что мы сегодня предлагаем пациентам с психическими расстройствами. Мы намерены предложить подход, радикально отличающийся от применения лекарственных препаратов или психотерапии, – сказала мне Виноградова. – Эта форма вмешательства нацелена непосредственно на ослабление или устранение некоторых ключевых аномалий в области обработки информации, способствующих развитию болезни, а не просто на паллиативные симптомы, как это делают лекарства, или на обучение более адаптивным реакциям, для чего предназначена психотерапия».
9 апреля 2012 года Национальный институт психического здоровья организовал конференцию в городе Бетесда, чтобы обсудить состояние дел в области использования когнитивных тренингов для лечения психических расстройств{61}. В отчете по результатам встречи делается вывод, что необходимо провести более тщательно подготовленное исследование, которое, в частности, должно показать, как эти тренинги позитивно сказываются на каждодневном функционировании больного. В документе также отмечается: «Недавно опубликованные материалы можно назвать обнадеживающими, поскольку они позволяют сделать вывод, что программы когнитивных тренингов способствуют важному, хоть и незначительному, повышению эффективности по всем основным нейропсихологическим критериям оценки конкретных когнитивных навыков (таким как память, внимательность, решение проблем и задач и т. д.)».
Ознакомившись с заданиями, которые входят в тренинг Posit, я поразился тому, насколько некоторые из них похожи на игры Lumosity. Просто Posit предлагает пользователю следить за движением двух или трех шариков, перемещающихся по компьютерному экрану на фоне других шариков, а Lumosity – за красивой оранжевой рыбкой, плавающей в аквариуме. У обеих компаний есть игра, в которой на неком фоне (часто на периферии экрана) быстро появляются и исчезают птицы, а вам надо увидеть и кликнуть там, где мгновением ранее была одна из них. Только Posit назвала свою версию Hawk Eye («Ястребиный глаз»), а Lumosity – Eagle Eye («Орлиный глаз»).
Уникальность Posit начинается там, где другие поставщики когнитивных тренингов практически бездействуют, – речь идет о задачах, которые бросают вызов способности человека быстро воспринимать зрительные или слуховые градиенты. Суть задачи состоит в том, что вы слушаете звуки, громкость которых нарастает или спадает, подобно приближающейся или удаляющейся сирене скорой помощи. Чем быстрее проигрываются звуки, тем труднее разобрать, когда они становятся громче или тише. При смене градиента каждые 100 миллисекунд – то есть каждую десятую часть секунды – мне было совсем просто, но уже к 34 миллисекундам я бился, что называется, на пределе возможностей. По словам Мерцениха, проблема заключается в том, что мой мозг, мозг человека среднего возраста, воспринимает звуки (и образы) намного медленнее мозга молодого человека. Он, как в случае с цифровой фотографией со слишком малым числом пикселей или «пережатой» MP3-записью, просто не воспринимает поступающую в него информацию в достаточном объеме.
«Механизм вашего мозга плохо записывает звук, – сказал мне Мерцених. – Иными словами, вам нужно исправить основополагающий механизм. Вам следует улучшить свою способность восприятия, для чего необходимо задействовать и тренировать данный механизм на пределе возможностей. Именно в этом и заключается суть предлагаемых нами задач».
Я никак не мог взять в толк, какое отношение такие штуки имеют к интеллекту, но Мерцених объяснил мне, что считает задачи подобного типа частями континуума от простейших до самых сложных – они как бы перетекают одна в другую и требуют все более и более точной настройки слуха либо зрения.
