Дарья Лав - Сколько стоит мечта?

Оплатив штраф за изменения в билете, я подумала, что теперь меня вряд ли что-то сможет удивить. Но девушка — сотрудница авиалиний с искренним удивлением вдруг спросила:

— А почему вы летите раньше? Ваш обратный вылет ведь должен быть значительно позже?

Я: — Как это, почему? Потому что, мягко говоря, я некомфортно себя чувствую при землетрясении.

Д: — Вы уверены, что хотите поменять билет? Это единственная причина?

Я: — Да, уверена. (И подумала: «Еще я давно не видела «рыбьих глаз».) Ближайший рейс до Москвы был обозначен на табло как вылетающий уже через час. Не помню, чтобы я еще когда-то так быстро бегала по аэропорту. Но на все мои попытки поторопить службу досмотра, потому что я опаздываю на рейс, я только слышала:

— Не переживайте так, не создавайте панику.

Я: — Значит, меня подождут, если я немного задержусь?

С: — А вы опаздываете на посадку?

Я: — Возможно.

С: — Значит, не подождут.

Я: — Но как? Ведь неизвестно, когда будет следующий рейс и вообще будет ли?

С: — Зачем же вы тогда опаздываете?

Ну, вот что тут ответить? Как будто только у меня одной земля под ногами постоянно вытанцовывала, или только я добиралась по полуразрушенным магистралям, чтобы усложнить себе жизнь.

Я: — Да я и сама не знаю. Наверное, я просто катастрофически безответственная!

Когда я все же добралась до нужного мне выхода на посадку, оказалось, что вылет задерживается еще на два часа. Поначалу меня это обрадовало. Соотечественники в количестве примерно 9–12 человек — все, кто смог добраться в аэропорт, ждали спасительной посадки. Но потом вылет снова перенесли, затем опять и опять. Уже стемнело, подтянулись еще несколько человек. На все наши вопросы представители авиакомпании отвечали, что пока нет возможности вылететь. Нам выдали купоны на горячее питание и предложили покинуть зону вылета, вернувшись в основное здание аэропорта, так как вылет перенесен на утро. Люди стали заметно нервничать и отказались покидать свое маленькое пространство, с которого, как луч надежды, можно было наблюдать стоящий рядом самолет.

Масло в огонь и без того бушевавшей паники и нервозности подливали пассажиры американских авиалиний, которые по соседству с нами устроили целый скандал, требуя немедленно посадить их в самолет, потому что они не хотят умирать вместе со всеми японцами. Дети плакали, взрослые кричали, представители авиакомпаний не знали, что им предпринять. Такое поведение пассажиров повергало их в глубочайший шок. Я попыталась предпринять еще пару попыток что-то изменить. Для начала узнала, есть ли возможность улететь любым другим рейсом в любом направлении.

Оказалось — нет. Ни один самолет не мог вылететь из-за погодных условий. Затем от лица всех пассажиров позвонила консулу РФ в Японии. Он лишь попросил, чтобы мы составили список всех присутствующих и передали представителю авиакомпании. Все единогласно отказались составлять этот список, потому как он навевал на мысль, что станет посмертным для отчета правительству.

Реальной помощи не предлагалось. Американцев все-таки посадили в самолет, а нас перевели в ВИП зал ожидания, предварительно собрав паспорта, с которыми особо буйные и уже успевшие как следует успокоиться алкоголем граждане расставаться совсем не хотели. Ночь, проведенная в красивом зале в золотых тонах, показалась невероятно долгой. Спать не получалось, лишь только задремать на несколько минут, что не трясло. Но с каждым толчком мы открывали глаза и молча переглядывались в каком-то зловещем ожидании неизвестного. Наконец настало утро, и в тот момент, когда встало солнце, мне захотелось, чтобы этот рассвет никогда не заканчивался, но и чтобы он не был последним. Я раньше никогда не замечала, насколько красивым и завораживающим может быть восход, а ведь он случается каждый день. Долгожданная посадка была, наконец, объявлена, и мы потянулись к своему выходу, ставшему уже родным. Было ощущение, что мы все пережили какую-то войну и, сплотившись, тоже стали родными. Перед выходом на посадку к нам вышли первый и второй пилоты и, раскланявшись, долго извинялись, что не смогли в срок добраться в аэропорт ввиду сложившихся непредвиденных обстоятельств. Просто для заметки — российская авиакомпания Аэрофлот подняла цены на билет до Москвы как минимум в три раза, цена доходила до пяти тысяч долларов в один конец. Наши соседи по выходу на посадку — американцы — так и провели ночь в самолете, до сих пор не вылетев. А мы в составе 15-ти — максимум 20-ти человек расселись в огромном боинге и, набрав скорость, взлетели. Утро было ясным и солнечным, олицетворяющим новую страницу жизни. По возвращению домой я обнаружила на почте электронное письмо от представителя языковой школы и адвоката с извинениями о том, что встреча не состоялась по причине невозможности добраться до места назначения. Вот такая вежливость.

Возможно, после столь неудачной попытки, когда сама судьба вмешалась в планы по достижению цели, нужно было отступить и отказаться от столь смелых решений в дальнейшем. Но такие эпизоды лишь закаляют. Как сказал когда-то Мао Цзэдун, «то, что мыслимо, то осуществимо. И человек, который почувствовал ветер перемен, должен строить не щит от ветра, а ветряную мельницу».

Для меня это стало еще одной причиной, по которой не стоит бояться идти к своим целям: если даже этому не суждено сбыться, судьба сама вернет на исходную позицию, дав понять, что была выбрана ошибочная цель.

Конечно, далеко не сразу, но мысль вернулась. Ожидание решения по канадскому вопросу затягивалось и обрастало все новыми требованиями. Необходимо было сдавать языковые тесты. Но даже после того, как необходимые сертификаты с высокими баллами были получены, тишина все равно не прекращалась. Решение найти временную работу в стране с высоким уровнем жизни и желательно теплым климатом привело к тому, что я остановила свой выбор на ОАЭ. Естественно, прежде чем оформлять рабочую визу, нужно было присмотреться к перечню требующихся услуг на рынке труда, как и к стране в целом. Самостоятельно оформив через интернет визу сроком на месяц, я вылетела в Дубай. Мне приходилось и раньше бывать в этом городе, но я никогда не смотрела на него глазами жителя. К слову, коренное население составляет совсем небольшой процент от числа всех проживающих в этом городе людей. В основном это наемные рабочие и обслуживающий персонал, который и работает непосредственно на это самое коренное население. Мне не была близкой ни культура, ни история, ни религия этого народа, мне даже не были симпатичны их ценности и взгляды на жизнь.

Но поскольку вариант длительного пребывания в стране мной не рассматривался, я решила подыскать или хотя бы присмотреть какой-нибудь временный вариант. Вообще, ничего выдающегося в их культуре и истории развития я для себя не обнаружила и уж точно проникнуться глубоким уважением, как к Японии, к этой стране у меня при всем желании бы не получилось. Было множество различных противоречий в поведении людей, в их мыслях и убеждениях, ни у кого не было никаких четких позиций, вся их жизнь была какой-то праздной и в тоже время смертельно скучной.

Очень явно ощущался целый набор комплексов и некая ущербность, прикрываемая сводом различных правил. Единственным плюсом для меня был порядок в этой неспешной арабской жизни.

И так как одно из правил гласило о том, что днем Бог неустанно следит за грешниками, а с заходом солнца всем можно абсолютно все, включая походы в клуб, азартные игры (пусть даже только посредством интернет-ресурсов) и алкоголь, то я решила пройтись по нескольким клубам в поисках работы. Удивительно, но полные снобизма и напускной надменности люди, приходя в клуб, становились абсолютно нормальными людьми, с которыми даже иногда было интересно поговорить. Работу я нашла, но меня сразу предупредили, что, не имея рабочей визы, я могу, опираясь лишь на свой собственный страх и риск, работать до тех пор, пока не нагрянет какая-нибудь проверка. И в таком случае меня никто не знает и видит в первый раз. Я решила выйти на один вечер, чтобы присмотреться и оценить соотношение риска с возможной выгодой. Несмотря на то что таких заведений для такой строгой мусульманской страны было в городе предостаточно, все же посещаемость оставляла желать лучшего. Но тем не менее зарабатывать получалось неплохо. С одной стороны, имея возможность длительного пребывания без риска быть пойманной за работу по туристической визе, можно было бы неплохо заработать. С другой, даже если получить все необходимые документы, огромное давление чужой культуры обуславливало нешуточный дискомфорт. Так, например, ко мне подошел один человек и сделал весьма недвусмысленное предложение.

Ч: — Возможно, вас заинтересует предложение о работе?

Я: — Возможно. Что за работа?

Ч: — Я — доверенное лицо одного весьма уважаемого человека, шейха по имени… (не удосужилась запомнить). И он был бы крайне счастлив, если бы вы своим обществом скрасили его досуг.