Сергей Николаев - Путь к свободе. Начало. Понимание.

Мы читаем слова Христа: "Не судите, да не судимы будете", считаем себя христианами, однако продолжаем судить, продолжаем мстить за то, что совершили другие. Мы не прощаем. Многие из нас считают себя религиозными людьми, мы говорим о боге и о вере, однако если дело касается нас, то мы не прощаем, мы хотим наказать, а это означает, что почти все мы лицемеры и эгоисты. Не знаю, видите ли вы это? Осознаете ли? Я не обвиняю, иначе я сам был бы таким. Я хочу лишь указать вам на то, что есть, на то, кто мы такие. Ведь если мы способны увидеть себя такими, какими мы являемся, то мы можем это изменить, просто перестав серьезно относиться к себе. Посмотрите на это. Это очень просто, хотя поначалу и очень больно. Ведь если мы перестаем обманывать себя, создавая и поддерживая собственный праведный (или не очень) образ, если мы перестаем оправдывать себя, и начинаем видеть себя такими, какими мы на самом деле являемся, то есть злыми, глупыми (пусть не очень, даже умными), живущими из вторых рук, эгоистичными существами, в которых есть все зло мира (ведь мы живем интересами личности, своим эго, которое и есть единственное зло), то мы способны мгновенно измениться. Способны просто игнорировать себя, просто наблюдая за собой. Ведь видение и есть действие.

Я несколько отвлекся от темы. Итак, что у нас получается? Я вижу, что есть лишь настоящее, что все, что я могу, если я настоящий, если я не лицемерю, не обманываю себя, если я действительно серьезен, — это быть ответственным за то, что я делаю сейчас. Ведь кроме "сейчас" нечего никогда ни будет. Вы осознаете, что вам тогда некуда бежать? Не за что прятаться? Понимаете, насколько велика ваша мера ответственности? Чувствуете, как вам хочется себя обмануть? Убежать в "уже" или в "потом"? Однако видение реальности, приносит вам энергию, внимание. Вы наблюдаете за собой, за тем, как мечется мысль, как прыгает "я", как мысль создает различные способы бегства, но так как вы понимаете, что мысль — это прошлое, то в вашем внимании без выбора она просто приходит к концу. Вы уже можете смеяться над собой. И что же происходит? Это совершенно удивительное состояние. Вы просто смотрите вперед, смотрите вокруг в тишине, как в первый раз. Прошлого нет. Вы мертвы. Вы умираете каждый момент. Вы постоянно можете умирать и рождаться заново. Это совершенно удивительно. Есть лишь радость сейчас. Этой радости, этой любви столько, что она просто разрывает и приходится как-то сдерживать себя (нельзя же все время ржать, как идиот). И вы становитесь ответственными, то есть вы адекватно отвечаете на вызов настоящего. Вы никому не можете причинить боль. Да и как вы можете это сделать, если никто не может причинить боль вам? Вы просто видите, что происходит вокруг. Вы видите их страхи, тревоги, прошлые обиды. Но вы не разрушаете, вы действуете из добра, из радости, из любви, из разумности и адекватности. Вы можете это делать, можете быть адекватным, ведь уже можете видеть себя такими, какие вы есть, на себя не реагируя. Не реагируя на свои прошлые реакции, хотя они и проявляются время от времени.

А если получается так, что какая-то из ваших прошлых реакций оказывается быстрее, чем ваше осознание настоящего момента (что, конечно же, случается, ведь мы же только начали и пока всего лишь умерли), то, в очередной раз обнаруживая себя действующим, как полный идиот, вы можете лишь посмеяться над собой, и у вас есть лишь один выход из создавшегося положения, есть лишь одна свобода — быть безупречным там, где вы себя обнаружили, то есть в "здесь и сейчас".

Кстати, это та вещь, которую я осознал много лет назад, и которая сейчас стала еще более ясной: все, что может воин, уже в который раз обнаруживший себя действующим, как полный идиот, без какого-либо просветления, — это быть безупречным в данный конкретный момент. Его единственная свобода — в безупречности, то есть в отсутствии реагирования на самого себя. Я полагаю, вы уже понимаете, что это такое, ведь мы уже это обсуждали.

9. НИЧТОЖНОСТЬ.

— Воистину человеческие существа ничтожны, дон Хуан, — произнес я. — Я совершенно точно знаю, о чем ты думаешь, — сказал он. — Совершенно верно, мы — ничтожны. Однако именно в этом и состоит наш решающий вызов. Мы — ничтожества — действи- тельно способны встретиться лицом к лицу с одино- чеством вечности.

Антропоцентризм. Все, наверное, знают значение этого слова. Оно почти для всех несет в себе, скорее, отрицательную окраску, но мы, тем не менее, в большей или меньшей степени, живем этой концепцией. Все мы придаем очень серьезное значение человеку, его поступкам, его жизни и смерти, его страданиям. Никто из нас, по-видимому, почти никогда не осознает свою истинную ничтожность. В этом, наверное, нет ничего странного, и все же это очень странно. Ведь для того, чтобы осознать ее, нам достаточно просто посмотреть на звездное небо и почувствовать, что действительно значат эти микробы, ползающие по поверхности этой, совершенно крохотной планеты и насколько смехотворно их стремление к становлению и серьезное отношению к условностям их крохотной жизни.

Каждый день нас рождаются и умирают миллионы. Мы просто свечи перед сиянием этих великолепных звезд. Мы живем лишь краткий миг. И чем больше мы пытаемся показать свою власть над другими людьми и над тем, что нас окружает, тем больше мы подтверждаем собственное ничтожество. Хотя подавляющее большинство из нас совершенно этого не осознает. Для обычного человека все выглядит как раз наоборот. Именно власть над своими ближними и над тем, что нас окружает, и говорит о нашей значительности, о значительности человека. Ниже я постараюсь показать, что это не так.

Для любого здравомыслящего человека совершенно очевидно, что существует сила, которая поддерживает эту вселенную, этот порядок, которая и является этой вселенной, и благодаря которой (силе), мы осознаем и существуем. И сила эта, конечно же, обладает полной властью над жизнью любого из нас. Она может отобрать нашу жизнь в любой момент. По-моему, это совершенно очевидно. По крайне мере, для человека, вышедшего из глупого дуализма добра и зла. Что мы для нее? Мы есть ее маленькие частички. Мы не отделены от целого. А она — это все. Это — высшая разумность и т. д. Итак, вы согласны, что она может уничтожить любого из нас в любой момент? Не согласны? Тогда можете не продолжать читать эту главу, она не будет иметь для вас никакого смысла, вы еще не готовы к этому, вы слишком серьезного о себе мнения.

Теперь вернемся к предыдущему абзацу. К утверждению о том, что чем больше мы пытаемся показать свою власть над другими людьми, тем больше мы подтверждаем собственное ничтожество. Вы когда-нибудь думали над этим? Вы связывали это утверждение с тем, что сила может лишить нас жизни в любой момент? Я помогу вам сделать это. Во все времена в человечестве существовали тираны, которые по собственной прихоти убивали миллионы людей. Понимаете, миллионы. Однако, делая это, они продолжали жить. Силе не было до них никакого дела, потому что они не делали ничего. Они лишь задували миллионы свечей, в то время как должны были неизбежно (или нет) зажечься миллионы других. Своим насилием и демонстрацией своего мнимого могущества они лишь подчеркивали свою действительную ничтожность, действительную ничтожность человека, как такового.

Нам может лишь казаться, что мы делаем что-то значительное, что разрушаем что-то серьезное, что можем совершить или уже совершили что-то непоправимое. Однако это — иллюзия. Мы слишком маленькие. Наш диапазон возможностей слишком ничтожен перед лицом этой бесконечности, перед лицом этой непостижимой гармонии. Все, что мы можем, — нам позволено. На самом деле наши самостоятельные действия — это иллюзия. Как утверждает теологический детерминизм — вся причинность относится к богу. И, при всех странностях этой теории, это — действительный факт. Мы — это часть силы. Своими действиями мы, будучи ее частью, выражаем ее команды. Так что на самом деле, хотя и по нашей воле, но нашими руками действует бог, сила, поддерживающая вселенную. Мы — это она, мы — ее частички. И когда кто-то убивает, насилует, разрушает, то это делает не он; это по воле личности, по воле "я", по воле иллюзии делает сила. Это делает бог. Странно звучит, но это — факт. Его, конечно, не просто принять и осознать, однако при понимании иллюзии добра и зла, равнозначности, тотальности и человеческой ничтожности, в этом нет ничего сложного.

Кто-то может сказать, что подобные утверждения и теории ведут к вседозволенности, безнаказанности и хаосу. Однако этим сторонникам антропоцентризма я могу сказать, что, во-первых, это не теория, а факт, а во-вторых — и что здесь, наверное, самое важное — следует понимать, что все свои разрушительные и насильственные действия человек совершает лишь потому, что не осознает всего выше написанного, не осознает своей ничтожности. Он разрушает и насилует лишь вследствие того, что придает неоправданную важность себе и своим поступкам, а так как этого не осознает практически никто, и все общество живет сообразно системе ценностей, в которой определенные человеческие действия считаются ужасными, крайне жестокими и т. д., то человек, то есть его "я", стремясь к самоутверждению, и совершает их, считая, как и все, кто его окружает, что совершает нечто значительное. Его "я" живет этим, этим ощущением значительности совершенного, а, следовательно, ощущением собственной значительности. То внутреннее возбуждение, ту интенсивность, то есть те эмоции, которые испытывает человек, совершая разрушительные (или созидательные) действия, дают ему (то есть его эго), ощущение реальности собственного бытия, дает ему возможность убежать от собственной пустоты, от осознания иллюзии личности, от осознания собственной ничтожности.