Самаэль Веор - Революция Диалектики
«Я» всегда превратно. Иногда, оно себя обожает за свои добродетели и даже носит одежды святоства.
Когда «я» хочет прекратить существование, оно это не делает бескорыстно и непорочно. Оно хочет продолжать, но только другим образом. Оно вдохновляется наградой и счастьем.
В эти механические времена жизни, где все производится сериями: серия автомобилей, серия самолетов, серия машин той или иной марки и т. п. Все становится серийным и даже «я» становится серийным.
Мы должны знать серию «я». «Я» развивается в серии и в большие серии мыслей, мнений, желаний, ненавистей, привычек и т. д.
Пусть те, кто делят «я», продолжают делить свое эго на «высшее и низшее». Пусть они продолжают жить со своими теориями и со своим хвастливым и ультра–божественным «я», контролирующим их жалкое низшее «я».
Мы хорошо знаем, что такое разделение на высшее и низшее «я» на сто процентов лживое. Высшее и низшее — это две части одного и тоже. Высшее «я» и низшее «я» — две части сатаны, «я».
Может ли одна часть «я» превратить другую часть «я» в пыль? Может ли одна часть «меня» издать закон по изгнанию другой части «меня»?
Самое большее, что мы можем сделать, это хитро замаскировать то, что нам хочется, скрыть нашу порочность и улыбаться как святые. Такова лживость эга. Это есть привычка обманывать. Одна часть «меня» может скрывать другую часть «меня». Является ли это чем–то необычным? Не прячет ли кот свои когти? Такова лживость эга. Мы все внутри носим фарисеев. Мы все красивы снаружи, но прогнивши внутри.
Мы знали фарисеев, которые приводят в ужас. Мы знали одного, который носил чистые одежды Мастера, его волосы были длинны и бритва никогда не прикасалась к его почетной бороде. Весь мир трепетал перед святостью этого человека. Он был на сто процентов вегетарианцем. Он ничего не пил, что содержало алкоголь. Люди преклонялись перед ним.
Мы не указываем имени этого «лицемерного святого», мы только ограничимся тем, что скажем, что он оставил свою жену и детей под предлогом следовать пути святости.
Он проповедовал прекрасные вещи и говорил ужасы против прелюбодеяния и блуда, но в тайне у него было много любовниц. Своим поклонницам он предлагал противоестественные интимные отношения через несоответствующие пути. Да, он был святым, «лицемерным святым»!
Таковы фарисеи… «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что очищаете чашу и блюдо снаружи, а внутри полны хищений и излишеств.»
Ты не ешь мяса, ты не пьешь алкоголь, ты не куришь… Ты выглядишь для других правильным, но ты переполнен внутри лицемерием и злом.
Из–за лживости эга фарисей скрывает преступления от глаз других, а также скрывает их от себя.
Мы знаем фарисеев, которые усиленно постятся и проходят через устрашающие епитимьи. Они уверены, что они справедливы и мудры, но их жертвы страдают несказуемо. Почти всегда невинными жертвами их злодеяний являются их жены и дети. Но несмотря на это, они продолжают свои священные занятия, уверенные, что они справедливы и святы.
Так называемое высшее «я» говорит: «я преодолею злость, клевету, похоть» и т. п., но так называемое низшее «я» смеется громом смехов Аристофанов и демонов страстей. Ужаснувшись, они убегают, чтобы спрятаться в пещерах различных областей ума. Вот как работает лживость ума.
Любое интеллектуальное усилие растворить «я» бесполезно, потому что любое движение ума принадлежит «я». Любая часть «меня» может иметь хорошие намерения, ну и что с того? Дорога, ведущая в преисподнюю, устлана хорошими намерениями.
Эта игра или лживость, где одна часть «меня» хочет контролировать другую часть «меня» (и которая в свою очередь не хочет быть под контролем кого–то еще) интересна.
Епитимьи этих святых, которые заставляют страдать своих жен и детей, умиляют. Все эти смиренности «самозванных святых» смешны. Эти всезнайки прекрасно эрудированны, ну и что с того? «Я» не может уничтожить «я» и оно продолжает увековечивать себя на протяжении миллионов лет в наших потомках.
Мы должны разорвать оковы колдовства всех этих бесполезных усилий и лживости. Когда «я» хочет уничтожить «я» — это бесполезное усилие.
Только по–настоящему глубоко понимания бесполезную борьбу ума, только глубоко понимая внутренние и внешние действия и реакции, секретные ответы, скрытые мотивы и импульсы, и т. п., сможем мы обрести глубокое спокойствие и молчаливость ума.
На чистых водах океана Вселенского Ума сможем мы осмыслить в состоянии экстаза всю жестокость и злость множественного «я».
Когда «я» больше не может спрятаться, оно приговаривается к смерти. «Я» любит прятаться, но когда оно не может больше спрятаться, то жалкое «я» умирает.
Только когда наш ум безмятежен, сможем мы увидеть «я» таким, каким оно есть, а не таким, каким оно кажется. Видеть «я» и полностью его понимать становится интегральным целым. «Я» разрушается после того, как мы его полностью поняли, потому что оно неизбежно превращается в пыль.
Спокойствие океана ума не есть результат, это естественное состояние. Вздутые волны мыслей есть следствие производимое монстром, которое есть «я».
Глупый ум, упрямый ум, ум, который говорит: «со временем я достигну безмятежности, однажды я до этого дойду», приговорен к провалу, потому что безмятежность ума не принадлежит времени. Все, что принадлежит времени, это «я». «Я» само по себе временно.
Те, кто хочет смонтировать безмятежность ума, собрать это, как кто–то собирает машину, интеллектуально соединяя все ее части, на самом деле провалятся, потому что безмятежность ума не состоит из нескольких частей, которые можно собрать, организовать или дезорганизовать, соединить или разобрать.
Напряжение
Чтобы испытать Истину, человеку не надо напрягаться никоим образом. Люди привыкли напрягаться во всем, что делают, и ошибочно полагают, что нельзя испытать Истину, не напрягаясь.
Нам может быть надо напрягаться, чтобы заработать себе на хлеб насущный, играть в футбол или нести очень тяжелый груз. Но абсурдно верить, что напряжение необходимо, чтобы испытать то, что есть Истина.
Когда человек старается глубоко понять истину, которая скрыта глубоко внутри в каждой проблеме, то полное понимание заменяет напряжение.
Нам не нужно какое–либо напряжение, чтобы глубоко понять каждый дефект, который мы носим внутри и который скрывается на разных уровнях ума.
На не нужно напряжение, чтобы полностью понять, что зависть — это один из самых мощных побудителей социальной машины. Почему столько людей хотят прогрессировать? Почему столько людей хотят иметь прекрасные дома и очень элегантные машины? Весь мир завидует тому, что принадлежит другим. Зависть — это горечь из–за благополучия других.
Женщины, которые не совсем элегантны, завидуют более элегантным женщинам, и это усиливает их борьбу и боль. Те, у кого этого нет, хотят это иметь, и вместо еды покупают всякого рода одежду и украшения. Они это делают с единственной целью, чтобы не быть меньше, чем другие.
У каждого героя великого дела есть завистники, которые его морально ненавидят. Слабый, подавленный, подлый человек под мантией судьи или под одежной святого и мастера, или под софизмом аплодисментов, или под прекрасным смирением маскирует свою зависть.
Если мы хорошо поймем, что мы завистливы, то логически, зависть перестанет существовать и на ее месте появится звезда, которая будет сиять и радоваться за благополучие других.
Есть люди, которые хотят перестать быть завистливыми, но кто это, кто желает перестать быть завистливым. Вот вам другая форма зависти.
Есть мужчины, которые напрягаются, чтобы обрести добродетель целомудрия, но когда они видят красивую женщину на улице, то они говорят ей лестный комплимент. А если женщина — друг, то они не могут ничего поделать, как усиленно навязывать ей свое внимание: они говорят ей красивые слова, восхищаются ей, хвалят ее прекрасные качества и т. п. За всем этим кокетством скрываются тайные намерения и исходят они от скрытого побудителя в подсознании — глубоко спрятанная отвратительная похоть.
Когда мы хорошо понимаем без какого–либо напряжения все хитрые приемы похоти, то она уничтожается и вместо нее рождается чистый цветок целомудрия.
Только не напрягаясь, сможем мы обрести эти добродетели. «Я» усиливается, когда оно напрягается для обретения добродетели. «Я» любит декорации, медали, звания, славу, добродетели, прекрасные качества и т. п.
В греческом предании говорится, что Аристофан, философ, желая продемонстрировать свои мудрость и смирение, облачился в старую тунику в заплатках и дырах и, держа философский жезл, прошелся по улицам Афин. Когда Сократ увидел его около своего дома, то он громко воскликнул: «Ох, Аристофан, твое тщеславие можно увидеть через дыры твоей одежды!»
