Бхагаван Раджниш - Мгновения вечности
Но если вы немного сведущи в человеческой психологии, пусть совсем чуть-чуть... Человек готов. Он хочет увидеть чудо, жаждет его. Он готов принять мессию. Он стремится найти того, что выше и сильнее его, чтобы последовать за ним. Но я отсек все корни...
Когда-то я был знаком с одним человеком. Ко мне пришла его жена. «Я прошу вас придти к нам, — сказала она. — Мой муж никого не послушает, кроме вас. Он захворал. Вот уже две недели он не в себе. Наверно, он серьезно болен. Он слабеет с каждым днем, но не желает идти к врачу. Он не хочет даже объяснить причину, по которой отказывается идти к врачу».
Я пошел в дом этого человека. Я велел всем выйти из комнаты и закрыл дверь. «Что с вами стряслось?» — спросил я. — Почему вы избегаете визита к доктору? Если у вас что-то не так, скажите мне».
«Хорошо, — согласился он. — Дело не в докторе, а во мне самом. Я боюсь, что у меня рак. Мой отец умер от рака, как и дед. Моя первая жена умерла от рака. Я видел в нашем доме так много смертей от рака, что уже не могу забыть об этом недуге. Мне кажется, у меня рак».
«Вы полагаете, что неизвестность улучшает ваше состояние?» — спросил я.
«Нет», — вздохнул он.
«Но если врач скажет, что у вас нет рака, вы сразу же излечитесь, — предположил я. — И если он найдет другой недуг, то вас можно будет вылечить. Скорее всего, у вас нет рака. Вы зря беспокоитесь. Решать вам, это же ваша жизнь. Я не стану докучать вам. Мне уйти или подождать ответ?»
«Подождите», — пробурчал он.
Спустя минуту он сказал: «Наверно, вы правы. У меня есть пятьдесят процентов возможности того, что я не болен раком. Возможно, я просто занимаюсь самовнушением».
Привели врача. Оказалось, что этот человек и в самом деле болен раком. «Вот видите!» — воскликнул он.
«Ничего страшного, — не смутился я. — Всегда лучше знать врага в лицо, чем пребывать в неведении. Тогда вы сможете лучше бороться с ним. Теперь мы знаем, что у вас и в самом деле рак, и будем бороться. Не беспокойтесь, вы не умрете».
Все, что имеет отношение к людям, не может быть в полной мере объективным. Нужно оставить место и для субъективности.
Верно, что одно и то же лекарство, прописанное разными врачами, действует по-разному. Верно и то, что одно и то же лекарство, прописанное одним врачом разным пациентам, также действует по-разному. Человек — не камень.
Например, люди заметили, что три человека могут страдать от одного заболевания, но им не поможет одно лекарство. Одному человеку оно действительно поможет, тогда как на другого окажет маловыраженный эффект. А на третьего человека это лекарство вообще не подействует. Болезнь одна и та же, но причина различна. Если врач будет заниматься причиной, тогда он сможет находить разные подходы к своим пациентам.
Один мой приятель был хорошим хирургом в Нагпуре. Они был искусным доктором, но не очень порядочным человеком. Все свои операции он делал с большим успехом, но его доходы были в пять раз больше доходов его коллег.
Мы жили с ним в одном доме. «У тебя слишком высокий доход, — заметил я. — Ты за одну и ту же операцию получаешь в пять раз больше денег».
«Мой успех обусловлен разными факторами, — ответил он. — Если человек дает мне в пять раз больше денег, значит, он очень хочет выжить. Я не просто жаден до денег. Если человек сам выражает пожелание дать заплатить мне в пять раз больше, хотя может оперироваться дешевле, значит, он всей душой хочет выжить. И его решимость гарантирует половину удачной операции».
Некоторые люди не хотят выжить. Они не желают взаимодействовать с врачом. Они принимают лекарства, но у них нет воли к жизни. Напротив, они надеются на то, что лекарство не поможет, чтобы их не обвинили в самоубийстве, тогда как они все-таки избавятся от жизни. В душе такой человек уже отказался от жизни. Лекарство не может помочь ему психически, а без внутреннего стержня пациента врач почти бессилен. Одних только таблеток для здоровья явно недостаточно.
Этот хирург на многое открыл мне глаза. «Ты не понимаешь меня, — сказал он. — Иногда я поступаю просто неприлично, но я вынужден вести себя подобным образом, чтобы помочь своему пациенту».
«Что ты имеешь в виду?» — спросил я.
«Все коллеги осуждают меня», — ответил он.
Все врачи Нагпура действительно поносили его. Они говорили, что еще ни разу в жизни не видели такого шулера.
Например, он кладет пациента на стол в операционной. Врачи-ассистенты и медсестры приготовили инструменты, студенты затаили дыхание на верхней галерее.
А он шепчет пациенту: «Мы с вами сошлись на десяти тысячах долларов. Этого недостаточно. У вас более серьезные трудности со здоровьем. Если вы готовы заплатить мне двадцать тысяч долларов, тогда я, пожалуй, возьмусь за скальпель. Если же вы не согласны, тогда вставайте и отправляйтесь домой. Вы можете оперироваться и за меньшие деньги».
Вообразите такую ситуацию... У пациента в самом деле есть деньги, иначе с какой стати ему соглашаться? И он говорит хирургу: «Я заплачу вам двадцать тысяч долларов, только спасите меня!»
«Его может спасти любой хирург, но только я могу дать стопроцентную гарантию, — объяснил мне он. — Он заплатил мне двадцать тысяч долларов и полностью слился со мной. В нем появился стержень. Люди осуждают меня, потому что не понимают мой метод. Разумеется, непорядочно просить десять тысяч долларов, а потом класть пациента на стол и шепотом требовать у него двадцать или даже тридцать тысяч долларов. Я говорю пациенту, что он может вставать и уходить, потому что я сразу не сообразил, что болезнь зашла так глубоко. Я рискую, ставлю на кон всю свою докторскую репутацию. Я довожу до сведения пациента, что не стану делать операцию за десять тысяч долларов. Я говорю ему: "Ни разу в жизни я не потерпел неудачу. Успех мне гарантирован. Я оперирую, только если полностью уверен в счастливой развязке. Решайте сами. У меня не очень много времени, меня ждут и другие пациенты. Даю вам две минуты. Соглашайтесь или уходите". Разумеется, он согласится отдать мне все свое имущество. Он станет упрашивать меня делать операцию. Мое поведение незаконно, безнравственно, но я скажу тебе, что моя методика оказывает мощное влияние на психику больных».
С человеком не всегда можно общаться прямо.
У меня был еще один приятель. Теперь этот врач сидит в тюрьме, потому что у него, как оказалось, не было диплома. Он никогда не учился, а все его дипломы были липовыми. Но я до сих пор полагаю, что с этим человеком поступили несправедливо, потому что по большому счету от дипломов мало толку. Он помог тысячам людей, особенно тем, кто уже потерял надежду, кто безрезультатно ходил по дипломированным докторам. А этот человек обладал способностями спасать людей.
У него не было ученой степени, но была большая сила духа. Он превратил свою больницу в страну чудес. Пациент переступал порог больницы и открывал рот от изумления. Он побывал в самых разных больницах... К нему приходили отчаявшиеся люди. Все они знали, что пришли к шарлатану, он и не скрывал отсутствие у него квалификации.
Но если вам объявили о вашей скорой смерти, тогда попытка не пытка.
Сначала человек попадал в его сад, а потом в приемную... В его приемной работали очень красивые женщины, это было частью его терапии. Даже если человек умирает, при виде красивых женщин в нем просыпается воля к жизни. Он хочет жить дальше.
Из приемной человек попадал в кабинет. Но лекарь хотел, чтобы пациент понял, что его будет осматривать необычный доктор. Весь кабинет был завален бесполезным хламом: трубками, щипцами, колбами с булькающей разноцветной водой. У пациента складывалось впечатление, будто лекарь проводит какие-то грандиозные эксперименты.
Затем он представал перед самим доктором. А лекарь никогда не пользовался обычными методами определения пульса. Пациент ложился на особое ложе с кнопками управления. От клемм, которые прикладывались к пульсу человека, тянулись электрические провода к большим колбам. В них при каждом ударе сердца булькала вода.
Точно так же определялась работа сердца, обычный стетоскоп не применялся. Лекарь делал все напоказ, чтобы пациент осознавал, что пришел к талантливому врачу, великому гению от медицины.
Но у лекаря не было медицинского диплома, он ничего не смыслил в лечении. Его фармацевт имел диплом, он-то и выписывал все лекарства, потому что лекарь в этом ничего не понимал.
По сути, лекарь не совершал преступления. Он ни разу не выписал лекарство, не поставил ни одной подписи. Выписывал лекарства дипломированный фармацевт, который имел на это право. Но именно он создал предприятие и вывесил на стене какие-то чудаковатые дипломы... Таких дипломов в природе не бывает, поэтому их нельзя назвать незаконными подделками. Он не присваивал себе законные дипломы, не называл никакие конкретные университеты, в которых учился. От начала и до конца все было выдумкой, но такой метод оказался эффективным.
