Александр Шевцов (Андреев, Саныч, Скоморох) - Первая Ведогонь
И тогда в исследовании сразу же появилось бы движение, потому что это высказывание тут же вызывает вопрос: а что психологи называют психическими состояниями? И если они именно это ими называют, то подтверждается ли их понимание тем, что интересовало древних?
Не буду говорить о тех разочарованиях, которые бы принесли ответы на эти вопросы, но вот о чем надо обязательно сказать, так это о том, что такая «маленькая тактическая хитрость» в подаче своих построений, на поверку, оказывается хитростью военной. Сообщество по имени Наука все еще ведет сражение за захват власти в мире, а на войне все средства хороши. Наверное, даже истина, когда она полезна. Про ложь и не говорю.
Этот прием или привычка писать то, что надо, а не то, что есть, — важнейший слой сознания всех членов научного сообщества, это, так сказать, важнейшая часть их «психологии». Те, кто начинает говорить, что есть, в ущерб тому, что надо, — предатели и изгои.
Но то дела сообщества и вопрос душевного выбора каждого ученого в отдельности. Я говорю сейчас не о личностях, которые могут быть самыми разными и у ученых, а об «общественной психологии», являющейся одним из слоев сознания всех членов научного сообщества. А через них проникающей в общество, то есть в нас. И опять же, мне нет нужды обвинять в чем-то ученых, как не обвиняет врач пациента в болезни. Я просто описываю явление и создаю орудия самозащиты, точнее, лекарство в виде способа очищения своего сознания от таких заразных загрязнений.
Ученые как хотят, а мы должны знать, как справиться с собственными помехами. Неважно, от кого и как мы их подцепили. А то, что этот вирус очень распространен, я постараюсь показать на примерах.
Итак, часто ученый не только сам не видит, что рассуждает не чисто, но и как бы старается приучить нас питаться подобной «рыбой второй свежести», чтобы с него и не спрашивали другого. Если вы увидели это в предыдущем рассуждении, то без труда распознаете и в следующем высказывании того же Т. А. Немчина.
«В VI в. до нашей эры Гераклитом был отмечен противоречивый характер определения понятия «состояние» и его содержательной трактовки. Гераклит указывал, что само слово «состояние» свидетельствует о постоянстве, устойчивости этого психического феномена» (Там же).
Вот уж не подозревал, что международным языком философии в VI веке до нашей эры был русский! Бедный Гераклит, о котором и свидетельств-то почти не сохранилось, оказывается, был основоположником научной психологии состояний и вел споры о «психических феноменах»!..
Уже по главе, где я еще весьма поверхностно сравнивал слова «состояние» и «state», вы убедились, какое это непростое дело — перевод с одного языка на другой. И какое это счастье, если удается для перевода какого-то иностранного слова найти в родном языке слово, у которого хоть часть значений совпадает с переводимым словом. А о каком греческом слове, используемом Гераклитом, собственно говоря, идет речь?! Нас, что, — обдурили?!
Просто для того, чтобы сделать мое замечание очевидным, напомню, что значения некоторых греческих слов, вроде «логоса» или «Софии», наши христианские богословы выясняли веками размышлений и поиска соответствий в русском и славянском языках. Очевидно, им нужно было понимание. А что хотел Немчин?
Однако не думайте, что это он так плох. Нет, перед нами общий подход всей психологии состояний. Тот же А.О. Прохоров, о котором я уже рассказывал, начинает свою книгу «Психические состояния и их проявления в учебном процессе» с исторического очерка, где говорит:
«Впервые философское определение понятию «состояние» дал Аристотель. По Аристотелю, в категории «состояние» бытие рассматривалось как нечто "претерпевающее "» (Цит. по: Прохоров, с. 13).
Думаю, сейчас будет достаточно, если я просто предложу свой вариант этого высказывания: впервые философское определение понятию, которое наука о состояниях распознает как «состояние», дал Аристотель.
Какому в действительности понятию пытался дать определение Аристотель? Иначе говоря, что он там понимал в глубине своего сознания и пытался выразить словами, для чего писал о категориях? И на какую часть то, что он высказал на греческом языке, значит, через понятия, существовавшие две с половиной тысячи лет назад у греческого народа, совпадает с тем, что обозначается в современном русском языке словом «состояние»?
Да какое это имеет значение?! Значение явно имеет нечто иное.
Далее Прохоров разворачивает некую последовательность шагов, которая позволяет понять, как рождалось и наполнялось — удержанием действительное понятие «психического состояния». Этот образ понятия стоит воспроизвести.
Как я показал выше, первую составную часть этого образа научное сообщество извлекло из учения Стагирита о категориях. Что же было взято из Аристотеля?
«Он отличал состояние вещи от свойств этой вещи. Кроме того, Аристотель считал, что всякое состояние предмета проявляется лишь в определенных отношениях и вне этих отношений судить о наличии того или иного состояния невозможно» (Там же).
Как вы понимаете, Аристотель вовсе не говорил этого. Все эти слова принадлежат Прохорову. Он же взял их у переводчика Аристотеля, поняв так, как понял. А тот, в свою очередь, перевел Аристотеля так, как смог или захотел понять…
Но для КИ-(культурно-исторического) — психологического исследования нам и неважно, что говорил Аристотель. Пусть этим занимаются философы. Нам важно лишь то, что привносится в наше сознание текстом, который мы читаем. А это текст Прохорова, как представителя Психологии состояний. В сущности, ею, самою Психологией состояний, и привносится. И это именно она сейчас заявила первое основание своего понятия «состояние», подкрепив его авторитетом Аристотеля.
Второе основание было извлечено из начал естественной науки. И это очень красноречивое основание:
«Дальнейшее развитие понятия «состояние» связано с развитием Физики (Ньютон), Механики (Лейбниц, Лаплас и др.). Состояние выступает как момент проявления существования объектов, которые можно качественно описать» (Там же). Бред о «моменте проявления существования объектов» я не понимаю. Зато я понимаю, что так психология состояний подсадила себя к древу физической механики, чтобы стать полноправной наукой в глазах общественного мнения. Как эти механические понятия сочетаются с Гераклитом или нирваной, один бог знает… Но разбирать противоречия между тем, как понимает «состояние» механика и как его понимали самые разнообразные и по сути религиозные мыслители, я не в силах.
Да и важно лишь то, что теперь психология сверяет свое понимание с физикой, внося в него непоправимые искажения. Ведь эти понятия могут совпадать лишь механически, но для описания сознания механика может служить не более, чем самым примитивным символом. В сущности, это есть потеря и подмена собственного предмета исследования на то, что покупается лучше.
Соответственно, следующий шаг ведет нас к тому, как понимают «состояние» психологи естественнонаучного склада, и уводит от того, что можно было увидеть как народное понимание, проступающее сквозь слова обычного языка. Обосновывается эта подмена с помощью Канта.
«Кант противопоставляет состояние, как непрерывно изменяющееся, тому, что в предмете относительно устойчиво. Этим относительно устойчивым является субстанция» (Там же).
Иными словами, «состояние» постепенно начинает пониматься психологией как процесс, в отличие от устойчивого вещества.
Я пропускаю мнения более поздних исследователей. Итог всей этой работы профессора Прохорова — определение «психического состояния».
«Психическое состояние — это отражение личностью ситуации в виде устойчивого целостного синдрома (совокупности) в динамике психической деятельности, выражающейся в единстве поведения и переживания в континууме времени» (Там же, с. 37).
Поняли? Может быть, хотя бы сможете использовать? Например, чтобы решить, действительно ли это то, о чем сказано: интерес к тому, что психологи называют психическими состояниями, появился в глубокой древности… В глубокой древности появился интерес именно к отражениям личностью ситуаций в виде устойчивого целостного синдрома?
Трудно. Но путь, каким достигалось такое состояние науки о состояниях, показан мною точно, потому что я всего лишь шел вместе с ее творцами, шаг за шагом, подсвечивая то, как к поиску истины добавлялись какие-то побочные цели. Вроде целей психологии стать уважаемой, как физика.
Да мне, в действительности, и не важно, какие цели двигали учеными, когда они вносили искажения в свои понятия. Важно лишь то, что искажения эти есть. И есть определение состояния, которое невозможно ни понять, ни использовать. Но за которое требуется простить автора, и узнать что-то самому… Мы же, все-таки, интеллигентные люди!
