Ошо - Нирвана — последний кошмар. Беседы об анекдотах дзен

Но я знаю, как и все остальные, кто достиг, что искание принадлежит этому миру. Не существует духовного искания. Желание — мирское по своей природе. Не бывает духовных желаний. Вместе с желанием приходит мир. И совершенно не важно, чего именно вы желаете. Сам факт, что вы желаете, делает вас приземленными, потому что все желания вырастают из одного заблуждения: вы думаете, что вам чего-то не хватает, что вы нуждаетесь в чем-то. Прежде всего поймите: у вас уже все есть. Вы ни в чем не нуждаетесь.

Мир полон кошмаров именно из-за желания, и нирвана — последний из кошмаров. Именно последний — если вы пробудитесь в поисках Бога и нирваны… Если вы пробудитесь, кошмары исчезнут.

Вы отказались от мира. Теперь вы ищете Бога. Пожалуйста, отбросьте и Его тоже. Это может показаться слегка нерелигиозным, но это не так.

Я как-то прочитал одно высказывание Альберта Эйнштейна. Оно мне очень понравилось. Он заявляет: «Я глубоко религиозный неверующий». Вообще-то, религиозный человек не может быть верующим. Религиозный человек может доверять, но не верить. Доверие возникает из жизненного опыта, а вера — лишь порождение ума. Все верования касаются только идеологий, идей, писаний и философии. Доверие принадлежит жизни.

Как только вы упоминаете «Бога», вы становитесь верующим. «Бог» — это верование. Но жизнь — не верование, жизнь — это опыт. Пусть жизнь станет единственным богом для вас. Других богов не нужно — все они суть человеческие изобретения. Эйнштейн совершенно прав, когда говорит: «Я глубоко религиозный человек, но неверующий — я не верю». Что он имеет в виду?

Быть религиозным — это совсем не то же самое, что быть верующим. Верующий человек верит, потому что желает. Верующий человек верит, потому что надеется найти что-то. Верующий человек верит, потому что не представляет жизни вне ума. Он постоянно ставит между собой и жизнью преграду в виде ума… Так, словно на вашу руку надета перчатка — вы прикасаетесь к возлюбленному, но лишь видимо: ваша рука спрятана в перчатке. Перчатка касается возлюбленного, а вы соприкасаетесь только с перчаткой.

Верование — как перчатка. Оно вас окружает со всех сторон. Вы не открыты для жизни непосредственно, прямо сейчас. Религиозный человек в этом смысле нагой — на нем нет одежд верования. Он находится в непосредственной связи с жизнью… в этой связи происходит слияние, в этой связи происходит растворение, в этой связи вы перестаете быть собой — вы стали целым, целое стало вами. Океан вливается в каплю, и капля превращается в океан.

Верования опасны. Мы меняем их, как перчатки: индуист становится магометанином, христианин становится индуистом, или же религиозный человек — так называемый религиозный — становится коммунистом, теист становится атеистом. Подробности не имеют значения. Вы продолжаете менять перчатки, но перчатки остаются при вас.

Разве вы не видите жизнь непосредственно? Разве сложно просто любить ее? Неужели вы нуждаетесь в каких-то верованиях? Почему нельзя просто довериться жизни?

Я могу объяснить иначе: тот, кто не доверяет, начинает верить. Верование — это суррогат, подделка, обман. Те, кто доверяет, не нуждаются ни в каких верованиях. Достаточно самой жизни. Они не ставят на ее вершину никакого «Бога», никакой нирваны или мокши. В этом нет никакой необходимости. Жизнь достаточна сама по себе. Они просто живут.

Разумеется, если у вас есть некие верования, вы можете выстроить вокруг них будущее. Но если у вас нет верований, то нет и будущего — ведь жизнь происходит здесь и сейчас. Ждать незачем, но мы продолжаем откладывать — и так до тех пор, пока не придет смерть и не заберет у нас священный дар.

Я читал…

Трое мужчин увлечены одним из тех бесполезных разговоров, которые время от времени возникают в нашей жизни. Они обсуждают, кто и что сделал бы, если бы врач сказал, что жить ему осталось полгода.

— Если бы врач сообщил, что мне осталось протянуть только полгода, — говорит Робинсон, — я бы первым делом закрыл бизнес, снял со счета все средства и устроил на французской Ривьере такой кутеж, что весь свет позавидовал бы. Я бы играл в рулетку, пировал по-королевски… но, прежде всего, — девочки, девочки и еще раз девочки.

Этот человек, должно быть, откладывал жизнь до самой смерти. Если бы врач сказал, что жить осталось только полгода… Но это, скорее всего, такое же желание. У него не получилось бы — ведь когда смерть стоит на пороге, человек так напуган, абсолютно разбит… Когда смерть дышит вам в спину, разве можете вы наслаждаться? Вы не могли наслаждаться, когда жизнь была доступна вам — как же вы сможете наслаждаться и праздновать, когда жизнь отступает с каждой минутой все дальше и дальше? Это всего лишь очередной повод поверить: если это случится, тогда я незамедлительно начну жить. Но кто мешает вам начать прямо сейчас?

Второй мужчина говорит:

— Если я услышу такое из уст своего врача, я первым делом отправлюсь в туристическое бюро и организую кругосветное путешествие. Есть тысяча мест, которые я так и не посетил, но хотел бы увидеть перед смертью: Великий Каньон, Тадж-Махал, Ангкор-Ват — я бы посетил все эти места.

Кто вас держит? Почему вы ждете смерти, чтобы отправиться и посмотреть Тадж-Махал? Сможете ли вы тогда его увидеть? В ваших глазах станет так темно, что Тадж-Махал вряд ли будет похож сам на себя. Когда смерть войдет в ваш ум, вы уже не сможете ничего видеть — она ослепит вас. Внутренний страх завладеет вами всецело. Вы не в состоянии будете ни слышать, ни видеть, ни даже дышать. Но почему люди продолжают откладывать?

Настал черед третьего собеседника.

— А если бы мне врач сказал, что жить осталось всего полгода, — говорит он, — я бы поспешил проконсультироваться с другим врачом.

Это так характерно для всего человечества! И вы поступили бы точно так же. Вы не начнете жить даже тогда, когда вам скажут: через полгода вас не станет. Вы будете искать другого врача, который вновь даст вам надежду, подарит будущее, скажет: «Не стоит беспокоиться — продолжайте откладывать. Не торопитесь, смерть еще далеко». Вы будете искать — вы найдете кого-то, кто даст вам надежду.

Надежда — это лишь способ откладывать жизнь. Все ваши желания служат лишь тому, чтобы отсрочить момент жизни, и все ваши верования — это отказ от того, что есть, в пользу того, чего не существует. «Бога» не существует. Существует жизнь. Прошу вас, не отправляйтесь на поиски «Бога». «Нирваны» не существует, существует только жизнь. Пожалуйста, не становитесь на путь поиска «нирваны».

И если вы перестанете искать нирвану, вы обнаружите ее в самой жизни. Если вы перестанете искать Бога, вы обнаружите божественность повсюду… в каждой частице, в каждом моменте жизни. Бог — это просто еще одно имя жизни. Нирвана — это просто другое название проживаемой жизни. Но вы знаете только слово жизнь — а это не то же самое, что живой опыт.

Отбросьте все верования — они лишь препятствия на вашем пути. Не будьте христианином, не будьте индуистом, не будьте мусульманином. Будьте просто живыми — пусть это станет вашей единственной религией.

Жизнь — единственная религия. Жизнь — единственный храм. Жизнь — единственная молитва.

Я слышал…

Ученик приходит к дзенскому мастеру, кланяется, касается его стоп и спрашивает:

— Как долго придется мне ждать просветления?

Мастер долго, очень пристально смотрит на него. Учеником овладевает беспокойство. Он снова обращается к мастеру:

— Почему ты так долго смотришь на меня? Почему не хочешь отвечать?

И мастер отвечает — в духе дзен:

— Убей меня.

Ученик не может поверить, что это и есть ответ на его вопрос. Он отправляется за советом к старшему ученику. И тот, смеясь, говорит:

— Он и мне говорил то же самое. И он прав. Он пытается сказать: «Что ты все спрашиваешь меня? Отбрось этого мастера, отбрось все вопросы. Убей меня. Отбрось всякую идеологию. Кто я такой? Я тебе не мешаю. Жизнь перед тобой. Почему ты не начинаешь жить? Почему все готовишься, спрашивая, когда и как?»

Кажется, нет ничего сложнее для человеческого ума, чем просто жизнь — естественная, необработанная жизнь. Жизнь без всяких прикрас и приготовлений, жизнь в настоящем моменте. В этом и заключается суть учений всех великих учителей, но вы продолжаете превращать их в философию. Тогда вы создаете доктрины и начинаете верить в них.

Существует много последователей дзен, которые верят в дзен, но дзенские мастера не верят — они доверяют. Меня окружают многие люди, верящие в меня, я же учу другому: не верьте, но доверяйте. Если вы доверяете жизни, тогда вы доверяете и мне. Не нужно никаких умственных усилий, никакой веры.

Пусть эта истина проникнет в вас как можно глубже: жизнь уже здесь, она наступила. Вы уже на месте — не спрашивайте о пути.