Бхагаван Раджниш - Мгновения вечности
Сегодня она давала показания ФБР. Ее доказательств достаточно для того, чтобы признать их вину, потому что она была одним из членов банды Шилы. Все, что она сказала, подтвердили также сотни саньясинов.
Теперь все зависит от правительства, они должны позаботиться о том. Чтобы поймать всех этих людей.
Рона привела двух саньясинов в комитет по землеустройству. Они сожгли здание комитета, и она повела их обратно. Поэтому никто не может быть лучшим свидетелем, чем она. Она присутствовала на всех их встречах, на которых Шанти Бадре поручили отравить моего врача, и когда Шанти Бадра подсыпала яд, Ава была в комнате с Шилой, когда к ним ворвалась Шанти Бадра со словами: «Я сделала это, я сделала это!»
Она не могла понять, что она сделала. Только позже она поняла, что вчера вечером говорилось о том, чтобы отравить врача Девараджа, и Шанти Бадра исполнила этот план.
Дополнительная информация о преступлениях Шилы
Мы получили дальнейшую информацию о преступлениях, совершенных Шилой.
— Вы говорите, как эта шайка отравила или пыталась отравить других людей. Судья округа Васко заболел после того, как посетил вашу общину.
— Да, я услышал об этом сегодня, ему показалось, что его отравили именно здесь. Это возможно. Эта самая шайка могла это сделать.
— В прошлом году в Далласе была эпидемия сальмонеллы. Вы верите в то, что саньясины имеют к этому какое-то отношение?
— Да.
— У вас есть свидетельства этого?
— Свидетельства должна найти полиция, но у моих саньясинов есть много информации насчет этого.
Вчера вечером мы внезапно обнаружили пятьсот красивых рыбешек, которые умерли в пруду Патанджали. Это означает, что перед тем, как покинуть это место эта шайка вылила отраву в пруд Патанджали. К счастью мы не брали в последнее время воду из этого пруда для питья. Мы использовали ее только для полива, иначе многие из вас заразились бы, как эти мертвые рыбы.
Сегодня ко мне приехала мать...
Это самое отвратительное, что только может быть. Шила сделал много отвратительного. Лакшми пришлось делать операцию, в результате которой ей удалили яичники, и некоторые другие части желудка. Она была больна несколько дней, ее госпитализировали, и потом ей стало лучше. Она вернулась обратно к себе домой, и чувствовала себя очень хорошо, она поправлялась.
Вчера когда Шила уехала, за час до этого Пратикша, сестра Шилы, пришла к ней со стаканом сока, а все время, пока Лакшми была здесь, Пратикша ни разу не приходила повидать ее. Лакшми выпила сок, и сразу ей стало очень плохо. Сейчас она на грани смерти.
Зачем им отравлять ее? Они, должно быть, подумали, что опасно оставлять ее в живых, после того, как они вернулись из Индии, они совершили много преступлений. Они подумали, что теперь они уже не вернутся больше, так что можно делать все, что угодно. После того, как их не будет уже в Америке, правительству и бюрократам нужно много времени для того, чтобы все раскопать, а Лакшми знает все, и она может быть опасна, лучше прикончить ее.
Мне кажется, убивать — стало для них обычным делом. Проще сделать, чем ломать голову, но осторожно.
Когда Шила покинула общину, мы обнаружили книги по ядам, и полиция взяла уже показания. Для чего Шиле были такие книги? Там было написано, как убивать людей, как делать бомбы. Они нашли химические вещества, которые необходимы для изготовления бомб. В книгах по ядам описывались всевозможные яды, и только один яд там был подчеркнут, тот, о котором мне рассказывал Деварадж, который невозможно определить. Там было написано, что этот яд не убивает человека, а постоянно ослабляет его.
Если его давать шесть месяцев, человек умрет естественной смертью. А вас невозможно поймать, потому что этот яд неопределим. Человек при этом умрет не сразу, не внезапно, и никто даже не заподозрит, он будет просто слабеть, и однажды просто умрет. Его нужно просто давать с определенной периодичностью. Его можно подкладывать в пищу, в чае, в кофе, делать укол, и давать с водой.
Хасья, новый президент и мой секретарь, в комнате Шилы нашла подземную комнату, о которой никто не знал, из которой был подземный ход. Дом окружен со всех сторон забором, а туннель ведет за предел этого забора. И даже если бы полиция окружила дом, она смогла бы скрыться от них, и добраться до аэропорта. Там мог ждать самолет, готовый к вылету, и она могла сразу вылететь.
Если совершать столько преступлений, любой человек может стать параноиком. Если убивать людей, если их отравлять...
Двоих людей Шила поместила в зону для больных СПИДом по той простой причине, что они не хотели выполнять ее требования. Это было наказанием для них, лучшего наказания найти нельзя. Их кровь перемешали с кровью больных СПИДом, или просто изменили результаты проверки, и поэтому проверка дала положительные результаты. После того, как она уехала, их кровь еще раз проверили, и выяснилось, что у них нет СПИДа.
Вы видите, насколько преступен ее ум? Посадить двух саньясинов в зону с больными, там находилось восемь других больных, это было так опасно для них, они могли заразиться. Они не могли ничего сказать, потому что проверку делали за пределами общины, но кровь, которая отсылалась на проверку, была, скорее всего, взята у действительно больных СПИДом.
Пуджа была помощницей Шилы в преступлениях, именно она хранила вирус СПИДа. Я не вижу в этом никакого смысла. Но, скорее всего, смысл был в том, что каждого неугодного они собирались при помощи этого вируса сажать в зону для больных. Это все равно что убить человека.
— Около шести месяцев назад был пожар, в комитете по землеустройству в Далласе. Не знаете ли вы, виновна ли Шила в ее банда в этом?
— Спасибо, что напомнили мне, потому что именно эта шайка была вовлечена в это.
Она попросила одного из наших пилотов: «Положи эти бомбы в самолет и направь самолет на здание комитета по землеустройству в Васко. Перед тем, как самолет врежется в здание, спрыгни сам с парашютом».
Он ответил: «Но столько бомб, взрыв будет такой мощный, что он уничтожит не только здание комитета по землеустройству, но уничтожит полгорода. Огонь будет неконтролируемый, я не буду делать этого!»
И его сразу отослали в Германию, под тем предлогом, что он им там срочно понадобился. Они боялись гласности. Он не был из числа особо приближенных.
Эти двадцать человек, среди них не было пилота. И в этом было несчастье. Им пришлось попросить пилота, который не был членом банды. Он отказался. Он сказал: «Раджниш не может говорить таких вещей. Он не способен даже убить муравья. Что уж говорить об уничтожении целого здания... Я не могу в это поверить, чтобы Раджниш мог сказать такое!»
Шила сказала пилоту: «Так сказал Раджниш».
Но пилот ответил: «Я не верю тебе. Я знаю Раджниша больше тебя».
И его мгновенно отослали. Ему не разрешили больше оставаться в общине даже несколько минут, и он не смог рассказать об этом никому, чтобы эти сведения достигли меня. Его послали в Германию, в такое место, где не было аэропорта, не было самолета, и он удивлялся, какая срочная необходимость в нем могла возникнуть.
Это было просто наказание.
Шесть месяцев он пробыл там. Он просил несколько раз вернуться. Но ему отказали.
И как только Шила покинула общину, он сразу позвонил. Я спросил у него: «В чем дело. Почему ты уехал в Германию?» И он мне все рассказал.
Теперь он дает показания. Он дал показания ФБР. Теперь он будет давать показания в суде.
Вы будете удивлены и шокированы узнать о том, что даже моя комната, моя гостиная и спальня, прослушивались. Он говорили, что любят меня, что готовы умереть ради меня, но для чего тогда прослушивать мою комнату? Вивек подозревала это, потому что ее комната также прослушивалась. Также прослушивалась комната Хасьи, и все телефоны. Саньясины не говорят с политиками по телефону, говорят с друзьями, с возлюбленными.
Я подозревал это. Я спросил у нее об этом как-то. Шила ответила: «Нет. Мы прослушиваем и записываем телефонные разговоры только тех, кто может оказаться правительственным шпионом».
Я спросил: «За четыре года сколько информации вы собрали? Покажите мне!»
Они не нашли ни единого свидетельства. И тогда я сказал: «К чему тогда это? За четыре года ни одного свидетельства?»
Это был просто предлог, чтобы прослушивать разговоры саньясинов. Это отвратительно, это ниже человека, это не демократично, это преступление, это вмешательство в личную жизнь человека.
Я не знал, что они прослушивают даже мою комнату. Вам будет трудно поверить в это, но вчера мы открыли и отсоединили прослушивающее устройство.
Она все время настаивала на том, чтобы в моей комнате был звонок, чтобы подать сигнал охранникам если что.
Я сказал Шиле: «Но что может случиться внутри? Снаружи охранники. Если что-то случится со мной, несчастье придет извне. У них должен быть звонок, чтобы сообщить мне об этом, а не у меня. Я живу в единении. Никто не может меня даже увидеть снаружи, и я не могу никого увидеть за пределами моей комнаты. Звонок совершенно не нужен!»
