Сны света. Глубинная дневная практика осознанных сновидений - Эндрю Холечек

а значит, важно замечать те теплоту и заботу, которые вы ощущаете, когда переживаете пустотность. Вы прикасаетесь к пустотности, когда открываете свой ум. И на санскрите, и на пали слово «ум» («читта») также означает «сердце». В практике иллюзорной формы вы открываете своё «сердце-ум». Сердце и ум неотделимы друг от друга, однако в целях учения мы можем сказать, что аспект интеллекта, или «ума», – это пустотность, а аспект чувств, или сердца, – это сострадание. Иными словами, сострадание – это оборотная сторона пустотности. Это две стороны одной медали. Пустотность ассоциируется с мудростью, или прозрением в природу всех явлений, а спонтанным выражением этой мудрости является сострадание, или желание принести пользу всем существам.

Таким образом, сострадание – это мудрость в действии. Практику иллюзорной формы можно было бы назвать «прикладной пустотностью». Вы действуете с состраданием, когда открыты миру. Сострадание – это практика, в ходе которой вы берёте своё прозрение в природу реальности и используете это видение, чтобы вывести других из темноты. Вместо того чтобы слепо блуждать во тьме неведения, вы можете, открыв глаза, проникнуть сквозь поверхностную видимость явлений и приблизиться к сути, чтобы более эффективно помогать другим. Индийский мудрец Нагарджуна, который довёл учения о пустотности до нового уровня утончённости, писал: «Без сомнения, если практикующие развили понимание пустотности, их умы будут преданны благополучию других»[32].

Сейчас мы уже установили, что слова «эго», «я», «форма» и «вещь» – почти синонимы. Мы установили, что синонимами являются слова «иллюзорный» и «пустой», и пришли к пониманию того, что практика иллюзорной формы – это практика пустой формы; это медитация, опирающаяся на понимание этого и размышление о том, что наше ощущение «я», или эго, иллюзорно, или пусто. Наконец, пустотность понимается как отсутствие эго, отсутствие «я», бесформенность и не-вещность.

Таким образом, те, кто постиг пустотность, выражают свою реализацию как безграничную неэгоистичность. То, что казалось теоретическим (пустотность), становится крайне практичным (сострадание). Это открытие становится новым секретом счастья. Буддийский мастер Шантидева написал знаменитую фразу: «Вся радость, которая есть в мире, возникает из желания счастья другим. Все страдания, которые есть в мире, возникают из желания собственного счастья».

4. Via negativa

Мы должны преодолеть тиранию обычных видимостей.

Лама Еше

Нео: «Я думал, что это не реально».

Морфеус: «Реальным это делает твой ум».

К/ф «Матрица»

До сих пор мы пытались принять идею пустотности, говоря о том, что это такое. Мы говорили, что это почти синоним открытости, ясности, равностности и безграничного сострадания. Мы сравнивали её с такими неуловимыми повседневными феноменами, как сновидения и радуги, и говорили в разрезе переживания фундаментального блаженства или смешивания ума с пространством. Мы сказали, что пустотность означает отсутствие эго, отсутствие «я», бесформенность или не-вещность.

Однако в этой главе мы главным образом проясним, чем пустотность не является.

Мы установили, что пустотность не цепляется, не сжимается, не реагирует реактивно и не является состоянием апатии. Однако, что ещё важнее, пустотность – это не ничто. Это ни-что. Пустотность – это не бездонный вакуум и не нигилистическая пустота. Она не говорит об уничтожении чего бы то ни было, за исключением ложных взглядов на природу реальности. Иначе говоря, учения о пустотности так обширны потому, что многое устраняют. Они устраняют страдания, возникающие из наших ложных идей об истинном существовании. Говоря буддийским языком, пустотность устраняет коренной яд неведения. В этом свете учения сродни теологическому подходу, известному как via negativa, где знание Бога считается достижимым лишь через отрицание. Как сказал средневековый теолог Иоанн Скот Эриугена, «мы не знаем, что такое Бог. Сам Бог не знает, кто Он такой, поскольку не является чем-то. Бога буквально нет, поскольку Он превосходит бытие»[33]. Испанец Иоанн Креста считал словом для обозначения Бога nada (исп., «ничто, ничего». – Прим. ред.): Бог – это ни-что. Поэт Кабир писал: «Там, где есть Возлюбленный, нет абсолютно ничего».

В ведийском подходе к аналитическому отрицанию via negativa используется в учении neti neti, или «не это, не то», буквально являющимся путём духовного исследования. Хотя иногда это переводят как «ни это, ни то», настоящий смысл этой фразы скорее «за пределами этого, за пределами того». Иными словами, пустотность, природа реальности, абсолютно запредельна всему, что мы можем о ней сказать. Однако чтобы развить понимание и достичь прямого переживания, мы должны для начала сказать хоть что-то. Мы должны как-то говорить о пустотности, чтобы мог иметь место процесс слушания – первый инструмент мудрости.

Мистик XIV в. Мейстер Экхарт писал: «Душа растёт не через прибавление, а через вычитание». Изучение и практика пустотности подразумевают много отсечения: мы отсекаем видимости, или заблуждения, чтобы достичь реальности, или истины, мы прорываемся через неосознанность, чтобы прийти к осознанности[34]. Чтобы пробудиться и пережить пустотность, вы должны взломать все слои неведения, скрывающие её. Отсекаются концепции и вещи, отсекается всё, что скрывает истину. Эта интеллектуальная хирургия необходима, поскольку большинство из нас ошибочно верит, что явления существуют так, как кажется, словно в неосознанном сновидении. Чтобы устранить это глубоко засевшее убеждение, вам придётся вскрыть фасад простых видимостей.

На научном Западе, где правят бал измерения и математика, вы «не считаетесь», если не умеете считать. Однако прорыв к истине также означает вычитание самих чисел. Писатель Джонатан Бриклин, говоря от лица философа Уильяма Джеймса, написал: «Для Джеймса чувство единства со вселенной не означает, что вселенная – это единица». На самом деле вселенная – это нуль-вселенная. Это обнуление поддерживает Мейстер Экхарт: «Никто не может пустить корни в вечности, не избавивших от чисел». Недвойственность может подразумевать единство или другие формы монизма, однако любая форма «един-ства» по-прежнему будет бить мимо цели. В конце концов, недвойственность – это отрицание, а не утверждение, вычитание, а не сложение.

Дзогчен Понлоп Ринпоче называет это необходимое отсечение «крайним путём к середине». Поскольку все мы – экстремисты в своей крайней вере в материализм и фундаменталисты в своей страсти к формам, сначала нам необходимы крайности, чтобы отсечь плотное видение вещей[35]. Мы так сильно растянулись в направлении материализма на пути между материализмом и нигилизмом, что теперь, чтобы оказаться посредине, нам нужно растянуться в направлении нигилизма – утверждения о том, что ничего не существует. Однако эта противоположная крайность не является нашей целью. Место равновесия, которое мы ищем, – это реальность (пустотность), которая лежит посредине между нигилизмом и этернализмом, между тем, что в настоящий момент кажется нам существованием, и несуществованием.

Многие учения о