Шри Ауробиндо - Человеческий цикл
Вторая психологическая истина, которую должен уяснить индивид, заключается в том, что он существует не только сам по себе, но в общес-тве себе подобных — оставим пока в стороне все, что нам не представляется подобным ему. Наша сущность выражает себя не только в индивидуальном, но и в универсальном, и хотя каждый человек должен реализовывать себя своим способом, ни один не может добиться успеха независимо от других. Общество не имеет права подавлять или уничтожать индивида ради собственного лучшего развития или самоудовлетворения; индивид — по крайней мере, если он выбирает жизнь в обществе, — не имеет права во имя своего личного удовлетворения и развития игнорировать других и жить в состоянии войны со своими ближними или эгоистически стремиться исключительно к личному благу. И когда мы говорим «не имеет права», то руководствуемся не общественной, моральной или религиозной точкой зрения, но точкой зрения в высшей степени очевидной и просто самим законом существования. Ибо ни общество, ни индивид не могут иначе развиваться на пути самореализации. Каждый раз, когда общество подавляет или уничтожает индивида, оно наносит ущерб себе самому и лишает свою собственную жизнь бесценных источников энергии и роста. Также и индивид не может достичь расцвета одними лишь собственными усилиями; ибо универсальное — объединение и сообщество ему подобных — является в настоящее время его опорой и источником его силы; именно возможности универсального человек реализует индивидуальным образом, даже когда поднимается выше настоящего уровня универсального и сам в своем феноменальном бытии является одним из его выражений. Упадок общества в конечном счете подрывает основы жизни индивида, а подъем первого способствует подъему последнего. Вот чему учит нас истинный субъективизм: во-первых, наше «я» выше нашего эго или нашей низшей природы; во-вторых, в нашей жизни и нашем существе мы есть не только мы сами, но и все прочие; существует неявная общность людей, против которой наш эгоизм может восставать и бороться, но от которой нам никуда не уйти. Древней Индии принадлежит открытие того, что, во-первых, наше подлинное «Я» есть Верховное Существо, являющееся нашей истинной сутью, которое мы должны открыть в себе и которым должны сознательно стать, и, во-вторых, что это Существо, выраженное в индивиде и обществе, едино во всем, и только признавая и осуществляя наше единство с другими, мы можем полностью реализовать наше подлинное внутреннее бытие.
Человечество имело смутное общее представление об этих двух истинах применительно к индивиду, хотя предпринимало очень слабые и разрозненные попытки считаться с ними на практике и в девяти случаях из десяти старалось отойти от них — даже когда внешне частично провозглашало их справедливость. Однако эти истины применимы не только к индивиду, но и к нации. И вот в чем крылась первая ошибка германского субъективизма. Рассуждая об Абсолюте, индивидуальном и универсальном, Германия обращала взор в себя и видела, что в действительности, в реальной жизни, Абсолют (как ей казалось) выражает себя как эго, и, опираясь на заключения современной Науки, она видела в индивиде просто клетку коллективного эго. Значит, коллективное эго является величайшим реально существующим организованным выражением жизни, и именно ему все должно подчиняться, поскольку это будет лучше всего соответствовать Природе и способствовать ее эволюции. Великое человеческое сообщество существует, но в зачаточном и неорганизованном виде, и скорейшего его прогресса можно достичь, развивая наиболее эффективную из уже существующих форм коллективной жизни, т. е. на практике через рост, совершенствование и господство наиболее прогрессивных наций или одной наиболее прогрессивной нации — коллективного эго, которое лучше всех осуществило замысел Природы, и чья победа и господство являются потому волей Божией. Ибо все формы организованной жизни, все обладающие самосознанием эго находятся в состоянии войны — временами явной, временами скрытой, временами полной, временами частичной, — и выживание достойнейших в этой войне обеспечивает наивысший прогресс человечества. А какая нация была — по общему признанию, равно как и в собственном понимании Германии, — самой достойной, самой прогрессивной, деятельной, высококультурной и наиболее полно реализующей себя, если не германская? Значит, реализация коллективного германского эго и обеспечение его роста и господства были одновременно верным законом разума, высшим благом для человечества и миссией великой и высшей германской расы.
Из этого эгоистического представления Германии о себе логически вытекал ряд положений, каждое из которых, взятое по отдельности, представляло ошибку ложного субъективизма. Во-первых, поскольку индивид является лишь клеткой сообщества, его жизнь необходимо полностью подчинить продуктивной жизни нации. Его необходимо сделать действительно полезным — нация должна позаботиться о его образовании, надлежащих средствах к существованию, тщательной профессиональной подготовке, об упорядочении его жизни и о контроле за его деятельностью — но как деталь социального механизма или послушное орудие Жизни нации. Инициатива должна исходить от сообщества, выполнение вменяется в обязанность индивиду. Но что представляет собой сообщество и каким образом оно может выразить себя не только как некая единица, обладающая самосознанием, но и как организованная и деятельная коллективная воля и самонаправляемая энергия? — Государство, вот в чем крылся секрет. Нужно сделать Государство совершенным, господствующим, всепроникающим, всевидящим, все-осуществляющим; только тогда коллективное эго сможет сконцентрироваться, обрести себя и достичь предельной силы, организованности и эффективности своей жизни. Таким образом Германия породила и упрочила ныне углубляющееся заблуждение, заключающееся в культе Государства, и систему постепенного подчинения индивида обществу, ведущую в конечном счете к полному его подавлению. Мы видим, чего она достигла: колоссальной коллективной силы, своего рода совершенства, научно обоснованного использования всех средств для достижения цели и высокого общего уровня экономической, интеллектуальной и социальной эффективности не говоря уже о громадной единовременной силе, которую придает человеку или народу блистательное осуществление великой идеи. А то, что она начала терять, пока еще мало заметно: всю ту глубинную жизнь, духовное видение, силу интуиции, силу личности, душевную мягкость и широту, которые свободный индивид приносит в качестве дара человечеству.
Во-вторых, поскольку Государство превыше всего, поскольку оно является представителем Божественного или высочайшей реально существующей формой организации человеческой жизни и имеет божественное право требовать послушания, безоговорочного повиновения и подчинять своим интересам всю деятельность индивида, служение Государству и сообществу является единственным абсолютным законом морали. Внутри Государства он может включать в себя и санкционировать все прочие нравственные законы, потому что здесь не допустим никакой мятежный эгоизм, поскольку индивидуальное эго должно раствориться в эго Государства или стать его частью, и любая возможность скрытого или явного противостояния должна быть устранена в согласии с соображениями общественного блага, определяемого общественной волей. Но в сфере отношений с другими Государствами, с другими коллективными эго, обычное состояние и действующий закон по-прежнему остаются состоянием и законом войны, борьбы между резко расходящимися эгоистическими интересами Государств, каждый из которых стремится осуществить себя, встречая препятствия и ограничения со стороны других на своем поле деятельности. Таким образом, единственная возможная позиция Государства в отношении других Государств — это состояние войны: войны вооруженной, войны торговой, войны идейной и культурной, войны коллективных личностей, каждая из которых жаждет господства или, по крайней мере, доминирующего положения и первенства в мире. Здесь не может идти речи ни о какой иной морали, кроме морали успеха, хотя претензия на мораль может оказаться полезной военной хитростью. В служении Государству, германскому сообществу, которое является высшим и подлинным «я» индивида, заключается дело каждого немца — не важно, на родине или в другой стране, — и все средства, способствующие достижению этой цели, оправданны. Безнравственны лишь неспособность, некомпетентность и неудача. В военное время оправдан любой метод действий, который ведет к военному успеху Государства, в мирное время — любой метод действий, который подготавливает военный успех; ибо мир между народами есть лишь состояние скрытой войны. И как война является средством физического выживания и господства, так и торговля является средством экономического выживания и господства; на самом деле это лишь другой род войны, другой способ борьбы за жизнь: в первом случае это война физическая, во втором — витальная. А жизнью и телом, как уверяет нас Наука, исчерпывается все существование.
