Бодхи - Путь к ясному сознанию
Отсюда, конечно же, следует, что существует возможность описать мир психического и физического на едином языке. Создать сверх-всеобщую теорию материи, объединяющую те виды материи, которые мы разделяем на «психический мир» и «мир физический». Перекинуть не только теоретический, но и самый что ни на есть практический мостик между «физиками» и «лириками». Объединить то, что давно уже отчаялись объединить. Открывать законы физики в результате «путешествий сознания». Открывать законы психики с помощью уравнений. Путешествовать не «приборами», а «чувствами». Не посылать в далекие галактики марсоходы, а путешествовать там, «высаживаться» и исследовать их в «психическом теле» или в «трансформированном физическом теле», что будет почти синонимом.
Представления о материи изменятся снова кардинальным, революционным образом (Сознающая материя?? Чувствующий атом??? Бред!), но физикам к этому не привыкать. Все это кажется совершенно уж полным бредом, но не в силу необоснованности гипотезы, а в силу исключительной непривычности выводов. «Полный бред» — эпитет, которым в свое время были награждены и теория относительности с ее искривлениями пространства, и квантовая механика с ее туннельными эффектами и плотностями вероятностей вместо твердых частиц, и гипотеза шарообразности земли с вытекающей отсюда необходимости «хождения вверх головами» и «непроливающимся морем», и теория суперструн с ее множественными измерениями, свернутыми в складках пространства, и совсем уж невообразимая «м-теория», выросшая из теории суперструн. Давайте лучше посмотрим — к чему приведет продолжение путешествия в мир озаренных восприятий. А еще лучше — поучаствуем в этом, ведь каждый может стать исследователем — нет необходимости ни в ускорителях стоимостью в миллиарды долларов, ни в институтах с тысячами сотрудников, ни даже в маленькой лаборатории с колбами и микроскопами. Сам человек — и уникальный прибор для исследования, и объект исследования, и субъект. Сам человек — и «путешествие» и «путешествующий» одновременно. Ситуация, при которой агрессивный и тупой ученый сидит за приборами, совершает открытия и при этом разлагается заживо от болезней — отойдет в прошлое, станет невозможной в принципе. Ученый будущего в процессе своих исследований будет эволюционировать сам, и масштабы его эволюции будут ограничивать масштабы его исследований. Засилье «второй природы», и связанные с этим ужасные последствия — засирание планеты, обреченность человека на психическую и физическую деградацию и полную зависимость от технологий — все это постепенно начнет уходить на задний план как кошмарный сон.
07-02-03) Будущее несомненно будет. И оно несомненно будет непохожим на «сейчас». Можно спорить о том — каким оно будет, но вряд ли кто-то будет спорить с тем, что оно будет очень, ну очень сильно отличаться от настоящего. Темпы изменений нарастают. Возьмите книжки, почитайте — как жили люди сто лет назад, вчувствуйтесь в их жизнь, проникнитесь представлениями и мире того времени. Разница с современностью — колоссальная, неописуемая, невыразимая никакими словами, образами или цифрами. Темпы изменения образа жизни стали так велики, что предыдущие эпохи представляются нам застывшими! Понятие «девятнадцатый век» сопряжено в голове современного человека с чем-то застойным, едва-едва шевелящимся, «ничего-не-происходит», ну может раз в десять лет что-то там чуть-чуть менялось… Между тем тот, кто помнит то время, подтвердит — современники воспринимали жизнь в 19-м веке как сумасшедшую гонку (я говорю о так называемом «западном мире»)! Какой-то бесконечный вал открытий в науках, преобразований в технологиях, сумасшедший темп жизни, неперевариваемый поток информации, куча социальных преобразований, которые неузнаваемо меняли всю жизнь общества вплоть до мелочей. Было чувство абсолютного переполнения, «дальше гнать некуда». И уж конечно какой-нибудь четырнадцатый век в Европе воспринимается нашим современником просто как однородное темное пятно — уж совершенно точно «ничего не происходит», «мрачное средневековье», ну воевали там, коптили небо кострами (печки были изобретены только в конце века), махали мечами (порох в своем самом раннем, примитивном виде начал распространяться только во второй половине века), ну варили еду и ели ее. Рождались и умирали словно в полусне. Но тот, кто помнит жизнь в те времена, подтвердит — люди воспринимали свой век как… сумасшедший! Сумасшедшая гонка технологий (!! — да-да, то что сейчас нам кажется просто элементарным, давно забытым и выкинутым на свалку за ненадобностью, тогда активно изобреталось) — люди просто не успевали за сменой технологий! Где вчера еще стоял дремучий лес, сегодня уже появился город, новые экономические отношения, новые социальные отношения, новые идеи, новые цели — все давит на чувства, все захватывает. Наверное странно звучит фраза «четырнадцатый век — век бурного развития технологий, социальных и экономических преобразований»? Странно, но это факт, пусть даже современная наука пока этот факт и не признает в силу острой дефицитности дошедших до нашего времени артефактов.
И все равно — несмотря на понимание колоссальной разницы образа жизни людей разных эпох, наш современный образ жизни кажется окончательным, извечным, непоколебимым, правильным, хорошим и т. д. Но так не будет. Уже через 10 лет жизнь изменится очень сильно, а через 20 — почти неузнаваемо, а через 50 — точно неузнаваемо. А тебя уже не будет — ты умрешь. Тебя не будет. Мы не знаем, мы не можем постичь, представить — ну как это — «меня не будет»? Но ведь не будет, как нет тех, кто уже умер. Теория перевоплощений дает довольно слабое утешение — ты можешь заметить это, когда сильно заболеешь: увещевания типа «да ладно тебе переживать, перевоплотишься в следующей жизни» кажутся издевательством и только усиливают панику и тоску. Очень жить хочется. А ведь в будущем жизнь непременно будет другой — более интересной, более насыщенной. Вот сейчас, к примеру, все работают. По восемь часов в день плюс два-четыре часа на дорогу. И это кажется незыблемым, вечным. Но так было не всегда. Еще сто лет назад (а кое где и сейчас) люди работали не по восемь часов, а с рассвета до темноты — по 12, 14 часов. И им это тоже казалось незыблемым. Но оказалось, что так жить нельзя, это не жизнь, а каторга. А людям хочется жить, получать удовольствие — и чем больше этих удовольствий становится известно и доступно, тем больше их хочется. И сейчас люди уже не хотят работать по восемь часов — они жить хотят! Экономика Европы испытывает серьезный спад и будет неизбежно падать и падать дальше — жители Европы устали корячиться, устали прогорать на работе. Они хотят выше зарплату, короче рабочий день и длиннее отпуск. Да и на работе они хотят поменьше работать, а побольше отдыхать в комнатах релаксации. Жителям России, Китая, Индии, Бразилии, Малайзии, Аргентины и т. д. этого пока не понять — у них нет приличной квартиры, нет стиральной машины и телевизора, а у многих и еды не хватает — о каком сокращении трудового дня тут говорить? Будем вкалывать с утра до ночи. И вкалывают. И экономика их стран растет и будет расти в десять раз быстрее Европы. И Европа неумолимо отодвинется на задворки цивилизации. Она и сейчас уже там, вообще говоря, и экономика ее уже вовсе не растет. Вам известен уровень проникновения интернета в Испании или Португалии? На уровне российской сельской школы. Вам известен уровень конкуренции в Голландии? Ее там нет — конкуренцию там душат на уровне закона — зачем конкуренция? Она мешает испытывать довольство: у тебя есть магазинчик на рынке, и открыть там другой такой же магазинчик просто не разрешат. Все спокойно. Европа быстро уйдет на экономические задворки, а те, кто еще не напокупался стиральных машин, кто еще не наелся досыта, в течение 50-100 лет напокупаются и наедятся. И пойдут вслед — хватит работать, хватит менять шило на мыло — одну машину на другую почти такую же. Не стоит все это моей жизни! У меня есть машина, она катает меня 10 лет и еще столько же прокатает. А сосед купил новую модель! «Во дает — мне бы так» — подумает современный россиянин. «Идиот! Тратить свою жизнь на смену жестянок!» — так он подумает уже через 20–30 лет. А чем кончится? Я уверен, что все кончится тем, что люди сведут время, затрачиваемое на работу, к такому минимуму, который сейчас покажется нереально смехотворным — скажем, три раза в неделю по 2 часа. И отпуск — 4 месяца. А многие люди и вовсе перестанут работать — то увеличение качества жизни, которого они добьются работой, не будет стоить потери времени своей ЖИЗНИ. И один трудяга, который зачем-то вкалывает как ежик по 4 часа в день, будет способен обеспечить приемлемый уровень жизни своим десяти неработающим родственникам и любовницам. И я предлагаю всем — прилагайте усилия, чтобы перестать работать вовсе или работать по минимуму. Все эти новые жестянки вместо старых не стоят твоей жизни. НИКТО и не ставит перед собой цель перестать работать — чего же удивительного, что они этой цели и не достигают? В нашем обществе доминирует высшая ценность новых жестянок — и конечно, это в силу душевной нищеты. Чем беднее твоя психическая жизнь, тем больше ты захочешь заткнуть серость новой жестянкой. Замкнутый круг, который можно раскрутить в обратную сторону.
