Кен Уилбер - Благодать и стойкость: Духовность и исцеление в истории жизни и смерти Трейи Кимам Уилбер
В Аспене мне делали потрясающий массаж, но что мне особенно нравилось — так это молитва, с которой Джанет начинала каждый раз (она бывшая монахиня). Это была короткая целительная бахаистская[141] молитва.
Имя моего исцеления — Господь мой,Память о Тебе — мое лекарство,Близость к Тебе — моя надежда,Любовь к Тебе — моя подруга.Твое милосердие — мое исцеление и моя поддержкаИ в этом мире, и в том, который грядет.Твое искусство есть поистине вся щедрость,Все знание,Вся мудрость.
«Смирись пред Господом» — по-прежнему моя мантра. Рамана Махарши говорит: «Смиряйся перед Ним и принимай Его волю, появляется Он или исчезает. Жди Его воли. Если ты хочешь, чтобы Он делал то, чего хочешь ты, то ты не смиряешься, а приказываешь. Нельзя просить, чтобы Он слушался тебя, и при этом считать, что ты смиряешься… Пусть все будет в Его воле…» Чем пристальней я проверяю свою способность к такому смирению — а я привыкла считать, что она у меня развита слабовато, — тем больше я понимаю, что оно приводит меня к тому же, к чему приводит спокойствие, приятие вещей как они есть, без попыток управлять или изменить их. Вот так опять буддизм[142] помог преодолеть мое отторжение христианской терминологии и осознать общие истины и учения.
Мне очень нравится в учении Раманы Махарши этот акцент на «всегда-уже». Мы уже просветлены и всегда были просветлены; мы уже составляем одно целое с Самостью и космосом — и всегда так было. Он говорит следующее:
«Люди не могут понять простой и неприкрашенной истины — истины своего каждодневного, нынешнего и вечного сознания. Эта истина — «Я». Есть ли хоть кто-то, кто не осознает «Я»? Но при этом они даже слышать об этом не хотят, они жаждут узнать о том, что находится вовне, — о рае, об аде и о реинкарнации. Они любят тайны и не любят очевидных истин, поэтому религии потакают им — только для того чтобы в конце сделать круг и вернуть их к «Я». Сколько бы ты ни блуждал, в конце концов ты неизбежно вернешься к «Я» — так почему бы не обрести себя в «Я» здесь и сейчас?
Благодать присутствует всегда. Благодать — это и есть «Я». Благодать не нуждается в том, чтобы ее искали. Единственное, что нужно, — это осознать ее существование…
То, что не является вечным, не стоит того, чтобы его осознавать. Поэтому то, что мы ищем, не должно иметь начала — мы ищем только то, что вечно и наличествует прямо сейчас, наличествует, как твое собственное осознавание».
Об усилиях: «Мы совершаем все мыслимые аскетические подвиги, только чтобы стать тем, кем мы уже являемся. Все усилия направлены лишь на то, чтобы освободиться от ложного впечатления, что мы ограничены и связаны скорбями самсары (земной жизни).
Сейчас для тебя невозможно жить, не совершая усилий. Когда ты дойдешь до глубины, для тебя будет невозможно жить, совершая усилия».
20 октября
Недавно я закончила вторую очистку организма и печени. Очень увлекательное дело — избавлять организм от той дряни, которая прячется в толстой кишке и желчном пузыре! Это часть программы Келли, и, поскольку многие мои друзья заинтересовались этими двумя программами очистки, я прилагаю инструкции, где можно заказать все необходимое. Для меня программа общей очистки началась с того, что на протяжении нескольких месяцев из меня выходило то, что называется «слизистыми комками». Когда я в первый раз занялась очисткой печени, у меня ничего не получилось — думаю, потому что я не пила яблочный сок. Во второй раз я на пять дней подняла дозу инсулина, чтобы можно было съесть много яблок, — и в результате из меня вышло примерно тридцать больших желчных камней (размером от горошины до большого боба) и еще тридцать с лишним размером поменьше. Да-да, они действительно зеленые, как я и слышала, но ни разу не видела! Очень многие считают, что каждый человек должен делать такое раз в год, чтобы кишечный тракт был здоровым. После того как очистка закончилась, я сказала Кену: «Жизнь моя свелась к исследованию собственных фекалий!»
Что касается Кена, то он делает для меня почти все, пока я живу жизнью пожилой леди. Он всегда рядом, чтобы помогать мне во всем на свете. Он смущается, но я по-прежнему называю его «мой герой». Он готовит мне еду, ухаживает за мной, следит за моей диетой, возит по врачам, помогает мне с инъекциями инсулина, даже помогает мне принимать ванну, если я устала. Каждый день он встает в пять утра, чтобы помедитировать перед тем, как посвятить весь оставшийся день мне. Во время этих медитаций происходит что-то поистине чудесное. Он говорит, что обучился искусству служения и его поступки великолепно это подтверждают! Когда я говорю ему, как мне жаль, что мой рак сломал ему карьеру, он смотрит на меня из-под своих густых бровей и отвечает: «Да я самый счастливый человек на свете!» Какой же он прекрасный!
Что же происходит с другими частями моего организма?
У Трейи не было возможности закончить это письмо, потому что она ослепла на левый глаз. Примерно тогда, когда она стала дышать через кислородную подушку, я заметил, что она не очень хорошо различает то, что находится у нее в левом зрительном поле. Анализы подтвердили: опухоль мозга повредила зрительный центр, и Трейя, возможно, навсегда, утратила возможность видеть левым глазом.
Произошло ли это из-за роста опухоли или ее омертвения, мы не могли определить. Естественно, традиционная медицина сказала, что из-за роста, Гонзалес сказал, что из-за омертвения. Но в любом случае факт состоял в том, что масса опухоли в мозге увеличивалась, и именно мозг, а не легкие, стал нашей главной заботой. Трейя начала принимать декадрон, мощный стероид, способный месяц-другой контролировать воспаление в мозге. К концу этого периода ткани в мозге по-прежнему были смещены и разрушены. Ожидалась дальнейшая утрата функций, а боли должны были стать непереносимыми, что делало неизбежным прием морфия.
Теперь это превратилось просто в гонку со временем. Если энзимы действительно помогали, то они должны были переломить ситуацию через один-два месяца. А организм Трейи должен был избавиться от мертвых тканей в мозге, иначе давление от растущих или умирающих раковых клеток убьет ее.
Трейя выслушала все эти объяснения — именно в таких сухих выражениях, которые я и воспроизвел, — и даже глазом не моргнула. «Ну, если наперегонки, — сказала она, — значит, не будем останавливаться».
Когда мы вышли из кабинета, я думал, что Трейя как-то отреагирует, может быть, заплачет. Но она просто надела свой маленький кислородный аппарат, села в машину, улыбнулась мне и сказала: «Домой, Джеймс!»
Поскольку теперь Трейя жила на кислородном аппарате почти постоянно, в том числе и во время сна, нам пришлось присоединить его двадцатиметровой трубкой к большому контейнеру с кислородом. Теперь у нее в легких было около шестидесяти пятнышек (новые пятнышки или старые, распухшие из-за энзимов?); ее печень была воспалена и почти целиком заняла брюшную полость, сдавив кишечник (новая опухоль в печени или воспалительная реакция?); внутричерепное давление постепенно усиливалось; пять-шесть раз в день ей приходилось проверять уровень сахара в крови и делать инъекции инсулина; каждый день ей надо было принимать по сто двадцать таблеток, делать по шесть клизм, просыпаться посреди ночи, чтобы выпить еще таблеток и сделать еще клизму. И при этом каждый день она занималась на тренажере для ходьбы и проходила от трех до пяти километров в день — через плечо тянуласьТрубка с кислородом, а фоном играл Моцарт.
Ее врач был прав: в ней не было жалости к себе, не было ни грамма. Она не собиралась сдаваться, не собиралась себя щадить, не собиралась отступать ни на шаг. Смерти она не боялась — в этом я уже вполне убедился. Но и падать на спину и помирать она тоже не собиралась.
Мы говорили об очень известном дзенском коане, напоминавшем ее настрой. Ученик спрашивает мастера дзен: «В чем абсолютная истина?» — а мастер отвечает ему: «Иди вперед!»
Именно в этот период у нас с Трейей установилась подлинная психическая связь — и под словом «психическая» имеется в виду экстрасенсорная. Лично меня не особенно волнуют сами по себе паранормальные явления (понятие «психический уровень» я использую как термин, который обозначает первый уровень в транснерсональной сфере, — он может предполагать или не предполагать появление психических паранормальных явлений, но к самому термину это не имеет отношения). Я убежден, что они существуют, просто они мне не очень интересны и в любом случае имеют весьма слабое отношение к мистицизму как таковому, хотя шарлатаны придали всей этой сфере дурной оттенок. Поэтому я рассказываю обо всем этом с некоторой неохотой.
