Кора Антарова - Две Жизни
– И даже прощаешь мне дервишскую шапку. – засмеялся Ананда.
Но через минуту сказал очень серьёзно:
– Ты готов? Теперь подумай о Флорентийце, зайдём за твоей аптечкой и отправимся к княгине. Я думаю, что там всё не так-то просто.
Ананда отдал Верзиле твёрдый приказ никому не открывать дверей и никого не пропускать в его комнаты. Даже если кто-нибудь захочет проникнуть под предлогом подождать его или передать записку, – никому не открывать ни под каким видом и ничего ни у кого не брать.
– Есть не открывать, ничего не брать, – ответил моряк. – Если опоздаете к восьми с половиной – с меня капитан взыщет. Я отпущен до девяти.
– Есть, – улыбаясь, сказал Ананда, – отпущен до девяти. Если опоздаем – отвечать мне, отвезу тебя сам.
– Есть отвечать вам, – и Верзила запер все двери.
Мы зашли в мою комнату, где царила полная тишина. А ведь совсем недавно здесь раздавался смех капитана и всё было наполнено творческой жизнью, которая пульсировала благодаря И. Тишина показалась мне какой-то зловещей и мёртвой.
По дороге к княгине я поделился с Анандой своим впечатлением. Он кивнул головой и сказал:
– Когда идёшь на работу, приводи себя в рабочее состояние. Сосредоточь мысли на Флорентийце, собери всё своё внимание и всю полноту чувств и мыслей только на том, что собираешься делать сейчас.
Я вспомнил, что почти то же мне недавно говорил И. Но мы были уже у порога, я оставил всё, чего не додумал, "на потом" и вошёл в спальню княгини, неся в себе образ моего великого Друга.
Князь сидел у постели своей больной жены, будто не видя или не замечая её отталкивающей внешности. Он видел только её страдания, старался со всей нежностью их облегчить и страдал сам её мукой и своим бессилием.
Глаза княгини метали молнии. Они одни и жили на этом лице, превратившемся снова в маску, точь-в-точь такую же, какой я увидел княгиню в первый раз.
Заметив Ананду, княгиня жалобно замычала, и из глаз её полились слёзы.
Ананда подошёл к постели, передал мне свою аптечку, поставил меня рядом с собой и шепнул: – Стой близко, всё время ко мне прикасаясь. Он взял руку княгини и спросил у князя:
– Кто дежурил у больной эту ночь?
– До двенадцати – сестра милосердия, а после полуночи – горничная княгини, – ответил князь.
– Позовите сюда обеих сейчас же. Князь вышел выполнить приказание Ананды. – Возьми меня под руку и будь внимателен, – сказал мне Ананда, когда князь вышел.
Очень скоро он вернулся с обеими женщинами. Горничная вошла с обиженным видом и сразу же начала оправдываться. Вторая сиделка имела вид сконфуженный и даже печальный.
Ананда приказал обеим стать по другую сторону постели, продолжая держать руки больной в своих.
Несчастная выказывала все признаки страха при виде своей горничной и пыталась что-то сказать Ананде.
– Успокойтесь, княгиня. Ваши страдания скоро кончатся, – сказал он, поглаживая её руки. – Не бойтесь ничего, ведь я здесь. Потерпите.
– Вы дежурили первая? – спросил Ананда сестру.
– Да, – тихо и робко ответила она, глядя ему кротко в глаза.
– Почему вы ушли из спальни, тогда как обязаны были дежурить всю ночь?
– Я не хочу солгать вам и не могу сказать правду, так как обещала молчать.
– Так. Ну, а вы почему пришли, если дежурить вас никто не назначал? – обратился он к горничной.
– У сестры милосердия болела голова. Она сама вызвала меня и просила её сменить; а теперь боится потерять место и отговаривается, – нагло начала горничная; но, не выдержав пристального взгляда Ананды, опустила глаза и замолчала.
– Это вы, сестра, надели на княгиню этот чепец? – снова спросил Ананда.
– Чепец? – с удивлением сказала та, поглядев на княгиню. – Нет, я расчесала ей волосы, заплела косички и напоила молоком с лекарством, которое вы дали. Княгиня мирно заснула, и тогда меня вдруг вызвала Ольга. Помилуйте, да разве бы я надела на княгиню этот безобразный тюрбан?
– Не желаете ли вы на меня всё свалить? – закричала было горничная, но снова осеклась под взглядом Ананды.
– Следовательно, вы вышли, когда княгиня мирно спала, и на её голове не было этой вещи?
– Княгиня спала, хорошо выглядела, было около двенадцати, я точно не помню. И на голове у княгини ничего не было, – твёрдо ответила сестра. – Я так поражена этой ужасной переменой.
– Хорошо. Когда вы вошли, – обратился он к горничной, – княгиня спала?
– Спала. Я села у постели и, должно быть, заснула. Их сиятельство вошли в комнату, и от их шагов я проснулась.
– Зачем вы лжёте. Ольга? – возмущенно спросил князь. – Вас не было в комнате, вы с кем-то шептались у двери, а больная металась на постели, рискуя свалиться. – Вашему сиятельству показалось...
Князь был в бешенстве, какого от него я никак не ожидал. Он готов был броситься на наглую лгунью.
– Подойдите ко мне, князь. Сейчас вам нужно полное самообладание, если вы желаете спасти вашу жену, – раздался властный голос Ананды с неподражаемыми, ему одному свойственными переливами.
Князь был бледен до синевы; губы его дрожали. Он подошёл к Ананде и положил свою руку на его руку, как велел ему Ананда. Постепенно он успокоился, стал дышать ровно и синева исчезла с его лица.
Горничная повернулась, чтобы выйти из комнаты, но грозный взгляд Ананды точно приковал её к месту.
– Когда, в котором часу вы надели эту дрянь на голову княгини?
– Я ничего не надевала на неё и не понимаю, чего ко мне пристают. Я ведь не крепостная.
– Если вы не знаете, кто этот чепец надел, то вы его снимете сейчас.
– Ни за что не сниму. Да он, может быть, заколдован или отравлен.
– Как?! – не своим голосом закричал князь.
– Я вам уже сказал: самообладание ваше так же необходимо сейчас, как и моё знание. Следите за ходом вещей и делайте только то, что я вам скажу. Времени терять нельзя, – снова остановил князя Ананда. – Снимите сию минуту чепец, – сказал он Ольге. – Или же я сам надену его на вас.
Что-то мерзкое, какой-то животный страх, ненависть, злоба мелькнули на лице горничной. Она готова была выцарапать глаза Ананде; её голова поворачивалась к двери, видимо, единственным её желанием было убежать, но непреодолимая сила Ананды удерживала её на месте.
– Позвольте мне снять чепец, доктор, – сказала сестра. – Я ведь главная причина несчастья; я позволила себя обмануть.
– Нет. Для вашей самоотверженности ещё настанет время. Не медлите, Ольга, или чепец очутится на вашей голове.
Извиваясь, как змея, повинуясь поневоле, несчастная подходила к постели княгини, с ужасом глядя на чепец с красными широкими лентами и чёрной, зигзагообразной каймой, напоминавший брошенный на мою постель платок.
Казалось, женщина никогда не подойдёт к постели. Руки её со скрюченными пальцами скорее готовы были удавить княгиню, чем снять чепец и облегчить её страдания.
– Скорее, или выбора для вас уже не будет, – и из глаз Ананды в сторону Ольги точно брызнули молнии. Я ощутил, как через меня прошёл словно электрический разряд, так сильно было напряжение его воли.
Мгновенно руки Ольги разжались, и в эластичных пальцах повис уродливый чепец.
Крик ужаса вырвался из наших уст: лоб княгини, уши и голова были в крови.
– Это не кровь, а краска, которой негодяи вымазали чепец изнутри, – остановил наше волнение Ананда. – Но краска эта – зудящее, ядовитое вещество и может довести страдальца до безумия и паралича. К счастью, мы вовремя здесь. Левушка, быстро раствори пилюлю Али в той жидкости, что лежит в моём кармане с твоей стороны.
Я сейчас же выполнил приказание, и Ананда сам влил княгине лекарство.
– Теперь из аптечки И. вынь, не отпуская моей руки, третий флакон. А вы, князь, сделайте тампон из ваты и тоже не отходите от меня.
Когда флакон и вата были ему поданы, он обмыл лоб, голову и уши больной и бросил вату в чепец, который, как мешок, держала на вытянутых руках Ольга.
Ещё и ещё оттирал он голову больной, пока от краски не осталось и следа. После каждого раза лицо княгини всё больше оживало, наконец стало совсем спокойным, и она заснула.
Тогда Ананда подозвал сестру, дал ей капель, вытер её руки той же жидкостью, которой обтирал больную, и сказал:
– В уходе за больной вы можете выказать своё самоотверженное усердие. Несмотря на все меры предосторожности, вы будете испытывать зуд во всём теле, потому что вам предстоит переменить на больной бельё, а оно уже пропитано – хотя этого ещё и не видно – всё той же ядовитой дрянью. Когда снимете бельё, растворите в тазу содержимое этого пузырька и губкой обмойте всё тело больной.
Не беспокойтесь, она будет спать крепко и ваши нежные движения её не разбудят. Но одна вы с этим не справитесь. Есть ли у вас в доме надёжный человек, князь?
