Бхагаван Раджниш - О понимании
Без него никто не может прийти к осознанию внутренней неудовлетворенности. И тому есть множество доказательств. Все мистики, аватары индусов были королями или принцами. Все мастера-джайны происходили из королевских семей; это же можно сказать и о Будде. Все три великие индийские традиции дают нам бесчисленные доказательства. Почему Будда почувствовал неудовлетворенность, почему он пустился на поиски медитации? Потому что он был богат. Он жил в достатке; он смог насладиться всей возможной роскошью, комфортом и всеми радостями материального мира. Но вдруг он понял — ему было двадцать девять лет, когда он осознал, что внутри него — пустота. Когда снаружи идет свет, он проявляет твою внутреннюю темноту. Лишь маленькое пятнышко на белоснежной рубашке уже хорошо заметно. Вот что случилось. Он убежал из дворца. То же самое произошло и с Махавирой, он тоже сбежал из дворца. С нищими такого не случается. Во времена Будды тоже были нищие, но они не отказывались от всего, чтобы пуститься на поиски правды. Им не от чего было отказываться, они были довольны. Будда почувствовал неудовлетворенность.
Когда Индия была богатой, гораздо большее количество людей интересовались медитацией; по существу, медитацией интересовались все. Потом страна обеднела, причем настолько, что контраст между внутренним и внешним исчез. Бедность была и внутри, и снаружи. Внутреннее и внешнее обрели согласие между собой — они оба стали бедны.
Но люди привыкли думать, что в бедности есть что-то духовное. Я против любой бедности. Бедность — это не духовность, из-за нее духовность исчезает.
Я хотел бы, чтобы весь мир стал настолько изобильным, насколько это возможно. Чем больше будет богатых людей, тем более велика вероятность того, что они станут духовными. Им придется стать такими; они не смогут этого избежать. Лишь тогда появится настоящее удовлетворение. Тогда внешнее богатство встретится с богатством внутренним и родится новая гармония — тогда наступит настоящее удовлетворение. Когда внешняя бедность сталкивается с внутренней, появляется фальшивое довольство. Гармония возможна только в двух случаях. Когда внешнее и внутреннее находятся в согласии, человек чувствует себя удовлетворенным. Бедняки в Индии выглядят довольными жизнью, поскольку их бедность везде — и внутри, и снаружи. Там есть чудесная гармония, внутреннее и внешнее хорошо сочетаются — но это довольство уродливо, на самом деле это нехватка самой жизни, недостаток жизненной энергии.
Богатый Запад обречен заинтересоваться медитацией, ему этого не избежать. Вот почему христианство теряет свои позиции в сознании западных людей. Христианство никак не развивало науку медитации. Оно осталось весьма посредственной религией; то же можно сказать и об иудаизме. В прошлом Запад был беден. Вот почему эти религии сохранили свою посредственность. До недавнего времени большая часть Запада жила в бедности. Когда Восток процветал, Запад оставался бедным. Иудаизм, христианство и мусульманство — все эти неиндийские религии были рождены в бедности. Они не могли разработать технику медитаций, поскольку им это было не нужно. И, по большей части, они так и остались религиями бедняков.
Теперь Запад разбогател, и возникло некое несоответствие. Их религии были рождены в бедности, и богачам им предложить нечего. Богатому, образованному человеку эти религии кажутся несерьезными, они не дают удовлетворения, так как просто не способны на это. Восточные религии рождены среди богатства — вот почему западное сознание все больше ими интересуется. Да, сейчас очень популярна религия Будды; дзэн распространяется со сверхъестественной быстротой. Почему? Потому что он был рожден богатством. В психологии современного богатого человека и психологии буддизма есть много общего. Запад находится в том же положении, что и Будда, когда он заинтересовался медитацией. На путь поиска стал богатый человек. То же самое произошло и с индуизмом, и с джайнизмом. Все три великие индийские религии были рождены изобилием; и тяга к ним Запада — неизбежна.
А тем временем Индия потеряла связь со своими собственными религиями. Теперь она не может себе позволить понять Будду — Индия стала бедной страной. Бедных индусов обращают в христианство. Богатые американцы становятся буддистами, индуистами, последователями веданты. А неприкасаемые, бедняки, беднейшие из беднейших в Индии становятся христианами. Ты улавливаешь мою мысль? Эти религии чем-то притягивают бедняков. Эти люди живут в почти что бессознательном состоянии — они слишком голодны, чтобы медитировать, единственное, что их интересует, — хлеб, одежда и место для ночлега. И вот когда приходит христианский миссионер и открывает больницу или школу, на индусов это производит огромное впечатление — вот она, «духовность». Когда я говорю о медитации, им это не интересно; и не просто «неинтересно», они возражают: «Что это за духовность? А что ты делаешь, чтобы помочь бедным?» И я понимаю — им нужен хлеб и жилье, им нужна одежда.
Но ведь причина их страданий — в их собственных головах. С одной стороны, им нужен хлеб, жилье, одежда, лучшие дома, лучшие дороги, а с другой — они продолжают почитать бедность как нечто «духовное». Они слепы вдвойне. Пока Восток не может заниматься медитациями. Сначала ему нужно немного усовершенствовать свое физическое бытие, для чего нужны научные технологии. Точно так же как Западу нужны религиозные технологии, Восток нуждается в технологиях научных.
Я выступаю за единый мир, где Запад может удовлетворить потребности Востока, а Восток — Запада. Слишком долго Восток и Запад жили раздельно; в этом больше нет необходимости. Мы подошли к критическому рубежу, когда вся земля может и должна стать единой; ведь только так она сможет выжить.
Дни отдельных наций сочтены, время разделения и политиков прошло. Мы движемся к совершенно новому миру, новому этапу в развитии человечества, когда весь мир будет един и человечество будет единым целым. Тогда произойдет огромный выброс творческой энергии.
Восток обладает сокровищами духовных техник, а на Западе есть богатства научных технологий. Если им удастся объединиться, этот мир может превратиться в рай. Теперь не нужно искать рай в других мирах, впервые мы можем создать его здесь, на Земле. А если мы не создадим его, то отвечать за это будем только мы, и никто другой.
Я выступаю за единый мир, единое человечество и в конечном счете за единую науку, которая будет заниматься и тем, и другим. Я выступаю за синтез религии и науки, который будет изучать и внутреннее, и внешнее.
Не является ли препятствием для предполагаемой Тобой встречи Востока и Запада стремление человека накапливать и хранить горы материальных ценностей? Может быть, система, подобная коммунизму, полезна для более равномерного распределения материальных благ по всему миру?
Бедняк и богач зависят друг от друга, богач не может существовать без бедняка. Ведь совсем несложно — и при нынешнем развитии технологий это было бы простой гуманитарной операцией — произвести столько материальных благ, что уже не будет ни бедных, ни голодающих. Но все происходит с точностью до наоборот.
В Америке, самой богатой стране мира, недоедает тридцать миллионов человек. И вы, наверное, удивитесь: в той же Америке тридцать миллионов людей страдают ожирением.
Они сидят на диетах, они стараются изо всех сил сбросить вес. В Америке живет несколько самых толстых людей мира. Вот простая арифметика: эти тридцать миллионов толстяков съедают еду тех тридцати миллионов, которые недоедают!
Мы можем произвести достаточно материальных благ, даже гораздо больше, чем нужно, чтобы исчезла сама необходимость в их накоплении. Тебе же не нужно хранить запасной воздух. Конечно, ты бы хранил его, окажись ты на Луне; там у тебя на спине висел бы баллон с кислородом, потому что на Луне кислорода нет. В пустыне ты запасался бы водой. Люди, живущие в пустыне, ведут сражения за крохотные оазисы, даже убивают друг друга за воду. Но за пределами пустыни никто за воду не сражается, ведь ее достаточно для всех.
Устройство общества я вижу иначе — это и не коммунизм, и не капитализм. Обществу нужна суперкапиталистическая система, причем она автоматически превратится в коммунистическую. Никакая революция не понадобится. Нужна не революция, а эволюция. Революция никогда не была наилучшим выходом. Лучше всего эволюция, постепенный рост.
Если большинство людей бедны и лишь немногие богаты, это означает только то, что материальных благ недостаточно. И нужно приложить все усилия, чтобы создать больше таких благ, — их можно создать; нет никаких причин, почему это было бы невозможно. И когда материальные блага созданы, причем их больше, чем нужно, тогда кому придет в голову их накапливать?
