Бхагаван Раджниш - Слова человека без слов

Любое мое утверждение может показаться противоречием с моими прежними утверждениями. Не беспокойтесь. Правильно то, что я говорю сейчас, а то, что я скажу завтра, будет еще более правильным. Окончательно правильной будет последняя фраза, которую я произнесу на смертном ложе, — а до этого вам решать. Я — живой человек и я никак не привязан к прошлому.

Жизнь идет своими собственными путями. И в тот мо­мент, когда вы возьмете все в свои руки, вы ее испортите. Дайте жизни полную свободу.

Мир состоит не из существительных, а из глаголов. Существительные — это изобретение человека,- необходи­мое, но все же изобретение человека.

Но существование состоит из глаголов, только из глаго­лов, в нем нет ни — существительных, ни местоимений. Посмотрите туда. Вы видите цветок, розу. Назвать его "цветок" будет неправильным, потому что он еще не прекра­тил "цвести". Его цветение продолжается; это глагол, это тече­ние. Назвав его цветком, вы превратили его в существитель­ное. Посмотрите на реку. Вы называете ее "поток" — и превра­тили в существительное. Но она же "течет". Было бы более точным сказать, что это течение, движение. В жизни все ме­няется, все течет. Ребенок становится юношей; юноша стано­вится стариком; жизнь переходит в смерть: смерть переходит в жизнь.

Все в движении, в постоянном изменении; это бесконеч­ность. Оно никогда не останавливается, никогда не останав­ливается полностью. Полная остановка возможна только в языке. В жизни ее не бывает.

Человек осознания непредсказуем, потому что он ни на что не реагирует автоматически.

Вы не сможете заранее предсказать его поступок.

Каждое мгновение он новый.

Он может в определенный момент поступить определен­ным образом. В следующий момент он может поступить со­всем не так, потому что в следующий момент все изменится.

Каждое мгновение жизнь меняется; жизнь — это бегущая река. В ней нет ничего статичного, за исключением вашего подсознания и его реакций, которые статичны.

Любовь — это постоянно меняющиеся взаимоотношения, она не бывает стабильной. Поэтому и появился брак.

Брак — это смерть любви.

В действительности, каждый муж не доверяет своей жене, каждая жена не доверяет мужу. Само явление брака существу­ет потому, что вы не умеете доверять, следовательно, вам нуж­но поставить между вами закон. Иначе, любви было бы впол­не достаточно.

Но никто не доверяет любви, и для этого есть повод. На­стоящий цветок розы раскрывается, распространяет свое бла­гоухание и умирает. Одни лишь пластмассовые розы не рас­крываются и не умирают.

Однажды любовь приходит, расцветает, раскрывается, но нет ничего вечного. Она увядает, опадает и умирает. Вот вы ей и не доверяете. Вам приходится ставить между вами закон вместо любви. Закон — это пластмассовый цветок. Вот что та­кое брак: любовь, ставшая пластмассовой.

Настоящие влюбленные это поймут — что было между ни­ми нечто необычайно прекрасное. Оно напоило их; оно пере­несло их в другое измерение, но теперь оно ушло.

Настоящие влюбленные останутся благодарны друг дру­гу; они не будут ссориться. Они подарили друг другу несколь­ко мгновений вечности. Они не забудут эти мгновения, но они не будут разочарованы друг в друге, они расстанутся как друзья, с чувством огромной благодарности друг к другу.

Зачем ограничивать себя одной любовью? Зачем застав­лять себя любить только одного человека, тогда как природа этого вовсе не требует?

Природа требует, чтобы у вас в любви было столько раз­ных людей, сколько возможно, потому что то, что вы не може­те познать от одной женщины, вы познаете от другой. То, что вы не узнаете и не переживете с одним мужчиной, вы пережи­вете с другим.

Каждая любовь неповторима.

Между ними нет конкуренции.

Между ними нет вражды.

Вся моя работа заключается в опровержении — в опровер­жении всякой лжи, скопившейся вокруг вас, а вовсе не в том, чтобы заменить ее чем-то другим. Я хочу оставить вам совер­шенно нагими, совершенно одинокими.

Я считаю, что только в полном уединении вы сможете по­знать истину, потому что истина — это вы сами.

Одиночество — это когда вам недостает других.

Уединение — это когда вы ищете самого себя.

В этой жизни все преходяще. Я не вижу ничего плохого в этом непостоянстве. В действительности, именно из-за того, что жизнь так мимолетна, она так захватывает, так возбужда­ет. Если сделать ее неизменной, она станет мертвой.

Человек, страстно увлеченный деньгами, не умеет ими пользоваться. В действительности, он их портит: он не пони­мает само их предназначение. В каждом языке, во всех язы­ках мира, с деньгами связано еще одно понятие – текущий счет. В этом есть смысл. Деньги должны быть течением, по­добно реке; они должны течь, они должны двигаться очень быстро. Чем быстрее они движутся, тем богаче общество.

Скупец, на самом деле, противник денег. Он уменьшает выгодность их использования, потому что не позволяет им стать "текущими".

Счастье всегда возникает по определенному поводу: вы получили Нобелевскую премию, вы счастливы; вы получили награду, вы счастливы: вы выиграли соревнование, вы счаст­ливы. Что-то стало причиной вашего счастья, что-то, завися­щее от других. Блаженство же — нечто совершенно иное, оно ни от кого не зависит. Это наслаждение, когда вы что-то тво­рите; вне зависимости от того, понравилось оно другим или нет. Вы наслаждались им, когда вы его делали — и этого было достаточно, более чем достаточно.

Люди поднимаются на высшую ступень лестницы и вдруг понимают, что вся жизнь была прожита впустую. Они дошли, но куда? Они добрались до места, за которое дрались, — а борь­ба была немалой; она была не на жизнь, а на смерть, — и пока­лечили столько людей, столько людей было использовано в качестве орудий борьбы, на чьи головы приходилось насту­пать. Вы добрались до последней ступеньки лестницы, но че­го вы этим достигли? Вы всего лишь напрасно прожили жизнь. Теперь даже для того, чтобы это понять, нужно огром­ное мужество. Уж лучше продолжать улыбаться и сохранять иллюзию: по крайней мере, другие верят, что вы — великий че­ловек.

В жизни самое необычное — это быть обычным.

Все хотят стать необычными, но это так обычно.

Но чтобы быть обычным и оставаться обычным всегда — это чрезвычайно необычно.

Никто не нарушит блаженства того, кто принял свою обычность, без всякого недовольства, без всякого ропота — с радостью, потому что само существование совершенно обыч­но. Никто уже этого не украдет, никто уже этого не изменит. Тогда где бы вы ни были, вы останетесь блаженными.

Каждый человек настолько неповторим, что он не может быть похожим на кого-то еще.

Это вовсе не означает, что кто-то выше, а кто-то ниже. Это просто означает, что каждый уникален. И нет никакой про­блемы сравнения, она вообще не возникает.

Роза совершенно прекрасна, когда она просто роза. Лотос совершенно прекрасен, когда он просто лотос. Луговые цветы совершенно прекрасные, когда они просто луговые цветы.

Вы не можете пойти по пути, приготовленном для вас другими, Вы должны идти сами и проложить свой собствен­ный путь.

Не идти дорогами, которые уже есть, которые уже протоп­таны, и не просто идти, нет. Вам нужно прокладывать дорогу по мере того, как вы идете. И помните, что эта дорога только для вас и ни для кого еще.

Это так же, как птицы, которые, пролетая по небу, не ос­тавляют следа для других птиц. Небо остается чистым. Дру­гая птица может пролететь, но ей придется лететь своим путем.

Быть одному так прекрасно.

Никто вас не использует, никто на вас не давит, вы предо­ставлены самим себе, вы предоставили других самим себе.

Собранному в единое целое человеку достаточно самого себя. Он целостен.

Такого человека я назвал бы святым — потому что он це­лостен.

Он настолько удовлетворен, что не испытывает никакой нужды в отце небесном, в Боге, который бы с небес о нем по­заботился.

Он так наслаждается этим моментом, что вы не заставите его бояться завтрашнего дня. Завтрашнего дня вообще не су­ществует для собранного человека. Этот момент — это все; нет никаких вчера, и нет никаких завтра.

Примите свое одиночество.

Примите свое невежество.

Примите свою ответственность, а затем увидьте случаю­щееся чудо.

Однажды, вдруг, вы увидите себя в совершенно ином свете, таким, каким вы себя еще не видели. В тот день произой­дет ваше настоящее рождение.

Религия — это всего лишь поворот на сто восемьдесят гра­дусов: от других к себе.

Как только вы станете более осознающими, более естест­венными, более молчаливыми, как только вы подружитесь с самим собой, перестанете сражаться и глубоко расслабитесь, вы начнете замечать в себе привычки, которые совершенно бессмысленны — станет просто невозможно продолжать ими