Шачинандана Свами - Путь великих прощаний
Первая реакция была: «Собирай чемоданы!», но потом ум прояснился, и я осознал: Шрила Прабхупада проверял меня и одновременно давал понять — все яснее и яснее, — что настоящая духовная жизнь и духовный разум начинаются за обнесенными колючей проволокой границами ложного эго.
Полоска лунного света ложится на край моей постели, освещая ее, как некую сцену, на которой сейчас развернется неизвестный мне спектакль. Я еще не сплю, но уже и не бодрствую. В полудреме сливаются воедино мои впечатления от пережитого, услышанного и прочитанного.
Неожиданно раздается рычание дикой кошки. Испуганно я перевожу взгляд на дверь. Из темноты на меня смотрят два горящих глаза. Я в страхе вскакиваю и бегу. Ветки хлещут меня по щекам, я спотыкаюсь о древесные корни. Шум смертоносных лап превращается в барабанную дробь. Я поворачиваю голову и вижу леопарда, прыгающего на меня... Вне себя от ужаса, я кричу.
В комнате резко включается свет. Хари, наш повар, с участием смотрит на меня и делает вопросительный знак рукой. Я бормочу: «Свапна, свапна» («сон») — и делаю попытку спать дальше. Но призрак возвращается: леопард Рудрапраяга следует за мной по пятам.
В конце концов мне все это порядком надоедает. Я сажусь в кресло-качалку и задумываюсь. Да-а-а, ничего себе паломничество, и это ведь только начало. Днем чуть не утонул в Ганге, а сейчас эти кошмары, прямо как в самолете. Что ж, я ведь хотел захватывающего путешествия, хотел добиться ясности. А когда взываешь из глубин своего «я», из самого ядра жизни, и просишь перемен, судьба начинает скакать галопом.
Обратно в постель мне что-то не очень хочется: быть может, здесь спал тот самый охотник, выслеживающий леопарда? Наугад листаю «Шримад-Бхагаватам», пока глаза не натыкаются на следующую фразу:
Все, что происходит во времени, состоящем из прошлого, настоящего и будущего, — всего лишь сон. Таков сокровенный вывод всех ведических писаний.
Все мое существование — всего лишь сон? Какая потрясающая мысль! При ближайшем рассмотрении видишь всю ее глубину. Посмотрев на происходящее с духовной точки зрения, можно понять, что душа не имеет ничего общего с так называемым добром и злом этого мира. События жизни проходят мимо нее, как сны. Эти сны покрывают наше сознание, подобно узорам облаков в небе. Мальчишкой я любил сидеть у чердачного окна старого дома и наблюдать за облаками: как они в ярости гоняются друг за дружкой, будто бы поклявшись сражаться насмерть. И еще тогда у меня проскальзывала мысль, что все, что мы называем хорошим или плохим, есть не что иное, как постоянно меняющиеся скопления облаков, что проносит перед нами некий невидимый загадочный ветер.
Я вспоминаю аналогию из Вед: изначально мы все дети бессмертия, вечные души, частички Бога. Но подобно тому, как во сне мы погружаемся в жизнь наших сновидений, так и сейчас мы утонули в материальном мире и еще долго будем захвачены галлюцинациями этого сна, пока в один прекрасный день не проснемся.
Пока я сижу в своем кресле, купаясь в лунном свете, в моем уме проносится история, которую мне рассказал один странствующий монах много лет назад, во время моей первой поездки в Гималаи:
Царевич Виджай-Кумар, единственный сын почтенной монаршей пары, был тщательно подготовлен своими родителями, чтобы в будущем самому стать царем. Однако его учителя вскоре заметили, что царевича больше интересует духовное развитие, чем дворцовые дела. Уже в десять лет он задавал такие вопросы, что все разводили руками, не находя на них ответа.
Однажды на царский двор пожаловал почтенный святой Кришна Парамахамса и попросил царя позволить ему прочитать во дворце лекцию о духовной жизни. Слушать его собралось много народу, был среди них и юный царевич. Слова Кришны Парамахамсы разожгли в его сердце огонь стремления к возвышенному. И решил Виджай-Кумар принять святого своим духовным учителем и уйти вместе с ним.
Испросив разрешение у родителей, юный царевич ушел с мудрецом, и тот, по окончании испытательного срока, принял уже повзрослевшего юношу в ученики. На церемонии посвящения принц снял с себя разноцветные шелковые одежды и облачился в простую накидку брахмачари, нищего монаха. Вскоре после этого они с гуру отправились в соседнее царство, где его обучение продолжилось. Счастливый, он служил мудрецу и каждый день узнавал от него всё новые и новые тайны духовной науки.
Прошло время — и вот уже нашему царевичу 20 лет. Каждый день он выходит на улицы города и идет от двери к двери, собирая подаяние. И все было бы хорошо, не зайди он однажды в незнакомую часть города. Дома там были один богаче другого, и ему все реже и реже открывали дверь. С улыбкой говорил сам себе наш сияющий монах: «Как счастлив я, что вырвался из тюрьмы гордыни, чьи решетки сделаны из богатства и тщеславия». С такими мыслями шел он, пока не наткнулся на какие-то ворота, где стояла незнакомая девушка небесной красоты и знаком приглашала нашего монаха войти во внутренний двор, украшенный яркими цветами. Некий внутренний голос остановил Виджай-Кумара, предложив ему вежливо извиниться и идти дальше. Однако другой голос, много сильнее первого, стал склонять его принять приглашение. И вот он, сам не помня как, оказался в обществе прекрасных девушек, служанок правителя этого города (а это был именно его дворец и сад). В это время девушки наслаждались завтраком под сенью деревьев, позолоченных первыми лучами солнца. Они немало удивились, увидев рядом с собой молодого монаха, и предложили ему разделить с ними трапезу. Наш монах с радостью согласился — он был голоден и к тому же давно уже не вкушал царских яств. Увидев, как жадно он набросился на еду, юные придворные дамы рассыпались жемчужным смехом; они стали шутить с Виджай-Кумаром и вести с ним нежные беседы. Их интересовало, как же он смог отказаться от мирской жизни, и Виджай-Кумар вынужден был на их неприличные намеки отвечать цитатами из священных писаний.
Эту сцену у старого фонтана в саду наблюдал один стражник и доложил обо всем царю. Царь спустился в сад и, оставаясь незамеченным, стал наблюдать за Виджай-Кумаром и служанками. В конце концов терпение царя лопнуло. Громоподобным голосом он закричал на весь сад:
Монах в целибате, любезничающий с женщинами и вкушающий блюда с царского стола, лишается своих добродетелей — честности и чистоты. Дать парню двадцать пять плетей по голой спине — это приведет его в чувство!
Через полчаса, скрюченный от боли и в окровавленных одеждах, Виджай-Кумар очнулся на улице. Вне себя от страданий и ярости, он поклялся отомстить царю и не собирался успокаиваться до тех пор, пока не сожжет дотла его город и всенародно не отхлещет царя плетьми за его несправедливое наказание. Тяжело дыша, он попрощался со своим гуру и попросил его о милости:
Я был слишком молод для монашеской жизни. Смилуйся надо мной и отпусти меня. Я должен стать царем. Лишь когда я проживу жизнь как правитель, я смогу вернуться под твое наставничество, — и со слезами добавил: Пожалуйста, не забывай меня и не думай обо мне плохо, а лучше пожелай, чтобы когда-нибудь твое учение дало ростки в моем сердце.
Старый мудрец понимающе улыбнулся и ответил:
Будь по-твоему. Но прошу тебя: останься здесь на эту ночь. В джунглях сейчас опасно, дикие звери вышли на охоту. Ты отдохнешь, а утром отправишься в свое царство.
Виджай-Кумар послушался учителя и, поужинав гороховым супом, что учитель варил ему каждый день, как был в своих окровавленных одеждах, так и забылся неспокойным сном. В это время его гуру, завершив в соседней комнате свои ежедневные ритуалы, взмолился Кришне: «Пожалуйста, надели моего ученика глазами, которыми он сможет увидеть всю подноготную материального существования. Пожалуйста, дай ему силы оставаться удовлетворенным всегда, в счастье и горе, и в конце концов пройти сквозь мрак невежества».
Кришна внял его молитвам и послал юноше поучительный сон. И вот снится Виджай-Кумару, что возвращается он домой и через какое-то время, после смерти отца, становится царем. Вскоре он собирает армию и нападает на город того царя, который так его унизил. Сначала как будто перевес на стороне Виджай-Кумара, и он во сне удивляется своему военному гению и жестокости. Однако вскоре битва принимает неожиданный оборот: войска царя вытесняют войска Виджай-Кумара из города, загоняют в овраг и там почти всех до единого убивают. Его самого берут в плен и приводят к царю. Уже второй раз Виджай-Кумар беспомощно стоит перед своим обидчиком.
Уж не думал ли ты одолеть меня? — спрашивает царь и, взглянув ему в глаза, неожиданно добавляет: А не тот ли ты падший монах? Как видно, ты не уяснил, что шакал не может безнаказанно воровать царские яства. Сегодня вечером тебя прилюдно казнят.
И вот уже Виджай-Кумара ведут на эшафот. Палач заносит над ним тяжелый меч, и толпа замирает в ожидании, когда же голова Виджай-Кумара отделится от тела, чтобы они смогли пронести ее, как трофей, по улицам города.
