Бхагаван Раджниш - Новая алмазная сутра
Благословение приходило из осознанности человека и его любви.
Это трудно понять людям, которые живут и работают за деньги, чья работа не реализует их.
Их день поделен на две части: время, принадлежащее боссу или компании и "свободное" время.
В ашраме целый день было свободное время и то, как я проводила это время, зависело от того, что питало меня больше всего.
Я чувствовала себя полной сил и живой, когда я делала что-то для Ошо, потому что его осознанность воспламеняла мое осознание.
Все, что делается с осознанностью, с сознанием приносит больше удовольствия.
Меня всегда очень трогало, как люди работают вокруг Ошо, несмотря даже на то, что я понимала, почему они работают с такой радостью.
Если кто-то работает всю ночь, делая что-то для Ошо, само качество, в котором они работают, создает замечательное чувство.
Награда просто состоит в этом - вы чувствуете себя замечательно.
И если вы находитесь около кого-то, кто помогает вам чувствовать себя хорошо, что вы можете сделать, кроме как сказать спасибо любым, даже самым маленьким делом, которое вы делаете.
Любить Ошо так легко, потому что его любовь безусловна, он ничего не требует.
И я узнала на опыте, что я не могу сделать ничего "неправильного" в его глазах.
Я могу действовать бессознательно и делать ошибки, но потом я всегда страдаю оттого, что я была бессознательной; он знает это и его сострадание видимо даже больше.
Он только просит нас медитировать, и учиться на наших ошибках.
Я видела, что Ошо находится в постоянном состоянии блаженства.
Я никогда не видела, чтобы случилось что-то, что повлияло бы на его состояние или изменило бы его спокойное, расслабленное присутствие в центре.
У него нет желаний или амбиций, и ему не нужно ничего ни от кого.
Поэтому никогда не вставал вопрос эксплуатации.
Он никогда не говорил мне что делать и как.
Самое большее, он что-то предлагал, если я его спрашивала о какой-то проблеме.
И тогда это зависело от меня, принимаю я его предложение или нет.
Иногда я не принимала.
Иногда мне хотелось делать вещи так, как я хотела, но он никогда не критиковал это.
Он принимал, что это был путь, который я выбрала, чтобы научиться, тяжелый путь, потому что всегда оказывалось, что он прав.
Для меня становилось все более и более очевидно, что его единственная цель бытия здесь была, помочь нам вырасти в нашем осознании, и открыть нашу индивидуальность.
Как я говорила раньше, до того, как я начала медитировать, я думала, что я - это мой ум.
Мысли, которые постоянно мчались в моей голове, было все, что я знала.
Я теперь начала понимать, что даже мои эмоции не принадлежат мне, но мои эмоциональные реакции возникают из обусловленностей, которые составляют мою личность.
У мастера нет эго, нет личности.
Он реализовал свою "сущность" и в этой реализации личность исчезла.
Эго и личность дается нам обществом и людьми, которые производят на нас впечатление в детском возрасте.
Я вижу это иногда в себе, когда моя реакция на ситуацию "христианская", а я даже не воспитывалась как христианка! По крайней мере, я не ходила в церковь и у нас дома не было библии.
Меня забавляло каждое открытие своей христианской обусловленности, и я могу только предположить, что это содержится в самом воздухе, которым мы дышим.
Христианство везде, в том, как люди думают и ведут себя, и все же, что это за религия сейчас?
Все, что осталось, это мораль и несовременные идеи, которые кто-нибудь подобный мне подхватывает.
Каждому человеку легко увидеть, что люди из разных стран имеют разные модели поведения.
Когда я вижу, что мы все человеческие существа, сделанные из того же мяса и костей, становится очевидно, что обусловленности это не настоящая часть того, чем мы в действительности являемся.
Осознание всех моих обусловленностей, это великая работа, которую выполняет медитация, потому что в медитации я просто неизменное молчаливое присутствие.
Я практиковала в своей комнате латихан.
Латихан - это техника медитации, в которой медитирующий молча стоит и "открывается" существованию.
Энергия течет через человека и может принимать любые формы: танец, пение, плач, смех - может произойти все, но вы осознаете, что вы не делаете это.
Я очень наслаждалась этими переживаниями.
Это приводило меня в восторг, было чувство потери себя.
Я вставала на то же самое место каждый день (я полагаю, как человек, который ждет вечерней выпивки, потому что я ждала моего времени латихана и скучала, если я его не делала).
Это продолжалось неделями, до тех пор, пока я не начала чувствовать себя больной.
У меня не было какой-то особенной болезни, но у меня было мало энергии и я очень легко плакала.
Я беспокоилась, что может быть, я позволила этому состоянию "овладевать" собой слишком часто и это сделало меня больной.
Однажды я плакала и когда Вивек увидела меня, она спросила, что происходит.
Я сказала ей, что я думаю, что я вызвала болезнь, потому что я делаю латихан слишком часто.
Она рассказала Ошо, и его ответ был, что я должна прийти на даршан и принести мой латихан с собой.
Я пришла на даршан, и Ошо жестом показал мне, что я должна опуститься на колени около его кресла, и потом он сказал мне, чтобы я позволила латихану случиться.
Я закрыла свои глаза и чувство, которое посещало меня, пришло, но не так сильно.
Это было, как будто кто-то стоял позади меня, кто-то очень, очень высокий и потом его присутствие вошло в меня и прошло через меня, я чувствовала себя расширившейся, я чувствовала и видела себя распространившейся на всю аудиторию.
Несколько минут спустя, Ошо позвал меня назад и сказал, что все хорошо.
После этого даршана, мое желание приходить на это место, чтобы это чувство овладевало мной, постепенно исчезло, и я никогда больше о нем не вспоминала.
Комната была позже превращена в зубоврачебный кабинет для Ошо, и должно было пройти семь лет, когда при других обстоятельствах я обнаружила себя снова на этом месте, и это чувство опять овладело мной.
Вивек заботилась об Ошо к этому времени уже около семи лет.
Ее взаимоотношения с Ошо уходят далеко в прошлые жизни - как он говорил в дискурсах, и она могла припомнить.
Она была таинственной женщиной-ребенком, Рыбы, со всеми их качествами Нептуна и с большими голубыми глазами.
Она никогда не покидала Ошо, даже на день, так что когда она объявила, что она уезжает в Англию на пару недель, и я буду заботиться об Ошо...
Я двигалась кругами по комнате, чувствуя тошноту, потеряв голову, пока я в попытке быть в моменте не сказала сама себе: "Ничего на самом деле не происходит, ничего на самом деле не происходит.
Просто оставайся спокойной".
Как я могу быть достаточно чистой, чтобы войти в комнату Ошо?
В дни даршанов я обычно целый день принимала душ, до того, как чувствовала себя готовой.
Я почти смывала свою кожу.
Первое, что я сделала для Ошо, это подала ему чашку чая.
Чашку холодного чая! Я сделала чай и принесла ему в комнату, до того как Ошо был готов.
Он был все еще в ванной, принимая душ.
Я села на холодный мраморный пол, уставившись на поднос с чаем и думая, что делать.
Если я выйду из комнаты, чтобы сделать другую чашку чая, он может в это время выйти из ванны и подумать, где же его чай; так что я ждала и ждала.
В комнате Ошо было очень холодно.
В последние годы Ошо любил температуру двенадцать градусов Цельсия.
Куда бы Ошо ни переезжал, я чувствовала слабое благоухание камфоры или ментола.
Этот аромат был в комнате и в тот день.
Ошо был неожиданно здесь, проходя через комнату к своему креслу.
Он негромко засмеялся и поздоровался.
В этот момент я совершенно забыла ситуацию с чаем и подала ему чашку.
Он выпил его, как будто это был самый лучший чай, который он когда-либо пил и ничего не сказал, и только много позже он заметил, что я могла бы наливать чай после того, как он выйдет из ванной, а не до того.
Я была поражена его скромностью. Он легко мог сказать: "Эй! Холодный чай. Сделай мне другой".
Любой бы сделал так. Но он сделал все так, что я даже не почувствовала смущения.
На самом деле, я поняла, что случилось, только позднее.
"Возлюбленный Мастер, как человек дзен пьет чай?"
Ошо:
"Для человека дзен, все является священным, даже выпить чашку чая.
Что бы он ни делал, он делает это так, как будто находится в святом месте".
Ошо получал сутру или вопросы для дискурса около 7.45 утра.
Он начинал дискурс в 8 часов утра.
Я читала ему вопросы, он выбирал некоторые и подбирал несколько шуток, которые подходили к ним.
Чтение вопросов или сутр иногда так меня трогало, что я начинала плакать.
