Атма Ананда - Стратегия самобытности: духовная практика

Так было тысячелетиями, и только теперь проведение и стирание границ профанного и сакрального становится более осмысленным. Оно проходит не столько на уровне религиозной веротерпимости, сколько на уровне духовной практики, благодаря не вере и воле, а развитому буддхи (разуму), трансцендентному традициям. Однако ради возведения частного во всеобщее вовсе не следует нарочито нагнетать ситуацию: можно оставаться в традиции, если личная ситуация складывается благоприятным образом для традиционной реализации. При работе же с несколькими традициями для многих очевидна проблема времени: «всего не успеть». Но на самом деле, она возникает только при «манасовом» (рассудочном) подходе к традициям, когда ищущий старается просто понабрать отовсюду разнообразных сведений, техник и обычаев. Неудивительно, что «многознание уму не научает», ибо в такой деятельности вообще не задействован и не развивается буддхи. Подобной проблемы нет и даже не может быть при изначальном обращении к принципам выявления Реальности. Вспомним снова Сократа, отказавшегося от посвящения в мистерии, которого потом пифия провозгласила наимудрейшим из всех. Традиционное сокрытие самих принципов, позволяющее выдавать новообращенным лишь построенные на них техники, бессильно против развитого буддхи.

Отстраивая осевую центрацию микрокосма, далее вы совершаете прадакшину (обход) вокруг Себя, рсширяя витки спирали, пока не охватите весь макрокосм в своей Самости. Всеобщность кажется при поверхностном взгляде «неразборчивостью», поэтому стоит остановиться на вопросах «накопления личной силы», «взятия на себя чужой кармы», «борьбы добра со злом» и прочей оккультной проблематике. А вся она возникает только оттого, что частное возводится не во всеобщее, а лишь в особенное. Всех этих проблем просто нет на уровне всеобщности, даже если он достигается путем обычной традиционной реализации. Христианский святой, проливающий слезы за весь мир, которому даже и бесов жалко, что отпали они от бога и не вкушают благодати, обратись вы к нему с рекомендациями по «кармической защите», оплачет также и ваше «слабоумие». Мастер випассаны, с раннего утра до поздней ночи выслушивающий отчеты по практике и дающий каждому личные наставления, обратись вы к нему с советом «поберечь энергию» для самореализации, удивленно спросит: «А разве она кончается?», одарив также и вас своим вниманием и любовью. Просто после Апокалипсиса христианин ждет Второго Пришествия Спасителя, а каждый буддист знает, что Авалокитешвара не уйдет в нирвану, пока последнее живое существо не спасется.

«Топливо кармы» – самый мощный энергетизирующий фактор для подвижников. Он однозначно решает вопрос личной силы, нужной для самореализации. Окончательное освобождение предполагает нейтрализацию всей кармы – как «плохой», так и «хорошей», а энергией обладает любая карма. Отсюда и феномены чудесного преображения убийц и блудниц в святых, которыми изобилуют все традиционные жития наряду с пожизненно добродетельными просветленными. Вот почему, чем больше «грехов мира» берут на себя подвижники, тем ярче горение их личной трансформации и тем большей духовной мощью они обладают. Как писала в полном отчаянии, желая докричаться до людей, поэтесса Марина Цветаева: «Что другим не нужно – несите мне! Все должно сгореть на моем огне!». Страхом «набраться чужой кармы» уже заразилось немало российского народа, что приводит лишь к усугублению «дебелости ума и сердца», говоря по-христиански. Это вопрос тайминга: на материальном уровне невозможно находиться в единстве со всеми, и он решается лично. Так, если Рамана Махарши провел в затворе первую половину жизни, то Шри Ауробиндо – вторую, признав единство сознания в самореализации более эффективным.

Панья (мудрость) – состояние превыше самадхи (поглощенности), которое возникает в результате практики випассаны. Сферичность практического сознания проявляется даже на социальном уровне. Так, в техническом плане мне доставили качественную проработку принципов всеобщности медитации в храмах на острове Пенанг в Малайзии, где при сильном смешении религий почти отсутствуют трения на конфессиональной почве. В течение всего одного дня я смогла побывать в буддийских храмах нескольких разных стилей – бирманском, тайском, китайском. Расположение в городе Джордж-таун буквально по соседству множества мусульманских мечетей, христианских церквей и индуистских храмов доставило еще более глубокий опыт. Разумеется, уважение к самим традициям требует при посещении ограничиваться внутренней работой, не прибегая к тем или иным ритуальным действиям, если только вы не способны в строгости выполнять ритуалы каждой традиции так, что никого не смутят ваши неправильные или неуверенные действия. Однако подобный опыт трудно получить всего за несколько недель – не случайно я проживаю в Юго-Восточной Азии годами.

Кроме полной веротерпимости и разумного взаимопроникновения с другими системами, достаточно назвать такую редкостную и характерную ныне почти исключительно для центров випассаны материальную определенность, как курсы за пожертвования. Лишь изредка вы встретите фиксированную плату за обучение, включая жилье и питание. Обычно каждый «оставляет столько, сколько он пожелает» – не случайно монастыри не бедствуют, ибо, как сказала одна американка: «Вы чувствуете желание отдать все тем, кто дал вам Все». Эта же система помогла многим серьезным практикам в трудные времена продолжать самосовершенствование, не заботясь о средствах к существованию. Опасений «пригревать тунеядцев» в храмах нет, ибо каждый находящийся в монастыре практикует круглыми сутками! Для этого он должен обладать гораздо более высокими показателями к ответственности, дисциплине и труду, чем простой обыватель, способный неплохо зарабатывать. Если у него их нет, то он попросту сам покинет монастырь, никого не обременяя, а если они у него есть, то, как правило, у него хватает и средств, и щедрости также и на пожертвования. Что и говорить, что после цунами центр медитации на Шри Ланке сразу же принял детей, потерявших родителей, чему я была свидетелем. Разумеется, никому и в голову не пришло беспокоиться о «шумовых помехах» для практики или внезапных материальных расходах.

Хотелось бы коснуться еще одного «духовного предрассудка», который западные люди имеют о состоянии просветленного и даже используют в качестве критерия для оценки уровня развития. С подачи американцев просветленный должен непременно все время улыбаться, как продавщица в магазине, а иначе «духовный товар» будет плохо продаваться. Посмотрите на иконы христианских святых, на портреты ведантических и буддийских святых или даосских мастеров. Много вы увидите улыбок? На вас смотрят крайне суровые лики, часто изборожденные морщинами, обычно с совершенно нейтральным выражением, однако осиянные неким внутренним свечением, сквозящим через явно безэмоциональный настрой. Такова всем известная «улыбка Будды» – она чуть трогает уголки губ, но он не улыбается, а спокойно сияет изнутри. Вот этот духовный свет и пытаются подменить широченной улыбкой «до ушей», исходящей из эмоциональной приподнятости в энтузиазме перед публикой. И впрямь, они всегда счастливы в жизни. Просто это счастье не имеет ничего общего с тем блаженством, которое запредельно эмоциональной сфере в целом. На духовном пути одинаково мешают и страдание, и счастье – в буддизме они прорабатываются по очереди. Но отрешенность от счастья дается гораздо труднее, и многие в нем надолго «застревают».

Так, Ачаан Маха Бува после долгой практики освоил методику буддийской сосредоточенности и проводил время в блаженстве. Освоение этих приёмов уже является крупным достижением. Но потом он отправился повидать Ачаана Муна, который прочёл ему суровую лекцию о различии между блаженством и мудростью просветления. После Ачаану Маха Буве много лет не удавалось вступить в высшее состояние блаженной сосредоточенности, но в конце концов он вошёл в него с мудростью и прозрением. На энергетическом же уровне обычное счастье проявляется в форме затратного излучения, от которого страдают внутренние органы. В китайской медицине известно, что «радость иссушает сердце». Ведь не случайно целителям, которые работают на энергоотдачу приходится выделять периоды времени для самовосстановления. Всякая духовная практика должна выполняться в нейтральном эмоциональном состоянии, которое безусловно положительно в смысле наполненности, устремленности и самоудовлетворенности. Однако подобное состояние требует естественности и реальной проработки эмоций, а не завинчивания. Важна сбалансированость, чтобы даже радость не выбивала из равновесия.