Николай Сомин - Святые отцы о праве собственности
Итак, «коммунистические» фрагменты Деяний рассматриваются как описание неудачи социального эксперимента, а эпизод с Ананией и Сапфирой — как протест «естественных инстинктов» человека против насилия коллективизации.
Однако у святых отцов мы ничего подобного не находим. Наоборот, все они безусловно уверены, что в Иерусалимской общине было реализовано подлинное общение имуществ, и они с восторгом и восхищением говорят о нем:
Киприан Карфагенский. «Размыслим, возлюбленнейшие братья, о том, что делали верующие во времена апостолов… В то время продавали домы и поместья, а деньги охотно и в изобилии приносили апостолам для раздачи бедным; посредством продажи и раздачи земных стяжаний переносили свое имущество туда, откуда можно бы получать плоды вечного обладания; приобретали домы там, где можно поселиться навсегда. В благотворении было тогда столько щедрости, столько согласия в любви, как о том читаем в Деяниях апостольских (Деян. 4:32). Вот что значит быть истинными чадами Божиими по духовному рождению! Вот что значит подражать по небесному закону правде Бога Отца!» («Книга о благотворениях и милостыне», ч.2, цит. по /11 :32-33/).
Василий Великий. «Оставим внешних и обратимся к примеру этих трех тысяч (Деян. 2:41); поревнуем обществу христиан. У них все было общее, жизнь, душа, согласие, общий стол, нераздельное братство, нелицемерная любовь, которая из многих тел делала единое тело» /1:138/.
Бл. Августин. «Так поступали они (верующие в Иерусалиме — Н.С.) со своей частной собственностью: они сделали ее общей» («Подробное изложение псалма 131″, цит. по /5:113/.
Иоанн Златоуст. «Смотри какой тотчас успех: (по поводу Деян. 2,44) не в молитвах только общение и не в учении, но и в жизни!» /8:71/.
«Как в доме родительском все сыновья имеют равную честь, в таком же положении были и они, и нельзя было сказать, что они питали других; они питались своим; только удивительно то, что, отказавшись от своего, они питались так, что, казалось, они питаются уже не своим, а общим» /8:110/.
«Не часть одну они давали, а другую оставляли у себя; и (отдавая) все, не считали за свое. Они изгнали из среды себя неравенство и жили в большом изобилии, притом делали это с великою честию» /8:113/.
Избыток любви, необычайная благодать Святого Духа, действующая в Иерусалимской общине, привели к разрушению принципа частной собственности. Для того, чтобы обрисовать высоту идеала общения имуществ Иоанн Златоуст находит удивительно прекрасные слова:
«Это было ангельское общество, потому что они ничего не называли своим… Видел ли ты успех благочестия? Они отказывались от имущества и радовались, и велика была радость, потому что приобретенные блага были больше. Никто не поносил, никто не завидовал, никто не враждовал, не было гордости, не было презрения, все как дети принимали наставления, все были настроены как новорожденные… Не было холодного слова: мое и твое; потому радость была на трапезе. Никто не думал, что ест свое; никто (не думал), что ест чужое, хотя это и кажется загадкою. Не считали чужим того, что принадлежало братьям, — так как то было Господне; не считали и своим, но — принадлежащим братьям» /8:73/.
Но Златоуст не только убеждает, что общность имущества — это благодатно, но и призывает своих прихожан к осуществлению этого принципа на деле:
«Но если бы мы сделали опыт, тогда отважились бы на это дело. И какая была бы благодать! Если тогда, когда не было верных, кроме лишь трех и пяти тысяч, когда все по всей вселенной были врагами веры, когда ниоткуда не ожидали утешения, они столь смело приступили к этому делу, то не тем ли более это возможно теперь, когда, по благодати Божией, везде во вселенной пребывают верные? И остался ли бы тогда кто язычником? Я, по крайней мере, думаю, никто: таким образом мы всех склонили бы и привлекли бы к себе. Впрочем, если пойдем этим путем, то уповаю на Бога, будет и это. Только послушайтесь меня, и устроим дело таким порядком; и если Бог продлит жизнь, то, я уверен, мы скоро будем вести такой образ жизни» /8:114/.
Многие авторы высказывают мысль, что первоапостольский коммунизм был нежизненным, ибо носил потребительский характер. Действительно, о «производстве» в Деяниях ничего не говорится. Но совершенно ясна причина этого: апостолы ожидали скорого пришествия Христа, причем столь близкого, что у членов общины не было сколь-нибудь существенного интереса к воспроизводству средств к жизни, но было явное стремление устроить свою жизнь с максимальным приближением к идеалам Христовым. Позже Церковь модифицировала первоапостольскую схему, включив в нее и общее производство всего жизненно необходимого (монастыри).
Высота и святость идеала общения имуществ обосновывается святыми отцами не только «коммунистическими» фрагментами Деяний. Значительное место в их учении занимают чисто богословские доводы, обосновывающие и во многом оттеняющие доводы нравственные.
В первую очередь — это довод «от творения». В основе воззрений отцов лежит мысль о том, что все материальное, весь вещный мир сотворен Богом, так что только Бог является подлинным, полновластным собственником вещей. Поэтому, присваивание имения человеком себе в собственность неправомерно — все внешнее по сути дела общее; человек — лишь управитель вещного мира, но не его собственник:
Тертуллиан. «Ведь и то, что кажется нашим, на самом деле чужое. Ибо нет ничего нашего, поскольку все Божье, да и мы сами. Значит, если мы, потерпев ущерб, не можем этого вынести и печалимся не о своем потерянном, то впадаем в жадность». («О терпении», /10:325/).
Иоанн Златоуст. «Господни все богатства, откуда бы мы их не собрали» («О Лазаре», Б. 2, цит. по /5:108/).
«Ведь и ты только распорядитель своего имущества, точно также, как и служитель церкви, распоряжающийся ее стяжанием. Как последний не имеет власти расточать сокровищ, даруемых вами в пользу бедных, по своей воле и без разбора, потому что они даны на пропитание бедных, так и ты не можешь расточать своих сокровищ по своей воле» /7:779/.
Бог же раздает свое не в частные руки, а предназначил в общее пользование:
Киприан Карфагенский. «Ибо что принадлежит Богу, то должно составлять общее достояние, и никто не должен быть лишаем участия в благодеяниях и дарах Его так, будто весь род человеческий не одинаково должен пользоваться благостию, щедростию и милостию Божественной. Так, одинаково для всех светит день, одинаково сияет солнце, падает дождь, дует ветер и сон у спящих один, и блистание звезд и луны обще для всех. И если земной владелец, руководствуясь таким примером равенства, разделяет свои плоды и прибытки с братством, то он, становясь чрез безмездные щедрые подаяния общительным и справедливым, становится подражателем Бога-Отца» («Книга о благотворениях и милостыне», ч.2, цит. по /11:33/).
Климент Александрийский. «Бог предназначил род наш для общности… Все — общее, и богатые не должны стремиться иметь больше… Ибо Бог дал нам (я знаю это) право пользования, но в пределах необходимого, и определил, чтобы пользование было общее. Неуместно, чтобы один имел в избытке, когда многие нуждаются» («Педагог», II,12, цит. по /5:85/).
Онтологический довод. Еп. Василий Родзянко в /4/ высказывает интересную мысль, что пафос тринитарного богословия великих каппадокийцев состоял в том, что человечество, по образу Троицы, сотворено как множество личностей, имеющих единую природу. Что же тогда грехопадение? Еп. Василий пишет:
«Ответ нам дает свт. Василий Великий: «Единое человеческое естество рассечено грехом на множество враждующих частей. Воплощение на земле Единородного Сына Божия открыло возможность восстановления единства естества человеческого». Осуществление этого идеала или хотя бы приближение к нему свт. Василий видит в монашеских общинах, где люди свободно объединяются настолько, что ясно видно их единое естество, которого не разрушает и которому ничуть не противоречит существование отдельных личностей» /4:111/.
Обращаясь к «Правилам» Василия Великого мы видим, что общность имущества является одним из непреложных условий осуществления указанного идеала:
«Вопрос 85. Надобно иметь в братстве какую-либо собственность?
Ответ. Сие противно свидетельствам об уверовавших в Деяниях, в которых написано: «ни един же что от имений своих глаголаше свое быти (Деян. 4:32). Посему кто называет что-либо своим, тот поставляет себя чуждым Церкви Божией и любви Господа, Который словом и делом учил полагать за друзей душу свою, а не только одно внешнее» /2:218/.
