Юрий Грачёв - В Иродовой Бездне. Книга 2
Следующий день был днем его рождения. С самого своего пробуждения Лева ждал подарка от Господа. На электростанции знали, что у него болит нога, и передали, что на работу он может не выходить. И вот новорожденный один в бараке. Дневальный, окончив уборку, куда-то ушел.
— Где же подарок от Тебя, Господи? — внутренне молился Лева. — Неужели это больная нога? Что Ты хочешь мне этим сказать?
У Левы вошло в привычку, если с ним приключалась болезнь или какая-нибудь неприятность, анализировать случившееся, чтобы понять, что хочет сказать посланным ему испытанием Любящий Друг. И вот теперь, лежа на нарах, Лева размышлял, что хотел сказать ему Господь.
С собой у него было Евангелие от Луки, и Лева внутренне помолился:
— Господи, у меня сегодня день рождения, никто не придет и не выскажет мне добрых пожеланий, никто не принесет мне никакого подарка. Но я прошу Тебя: Ты приди ко мне, скажи мне свои лучшие пожелания.
Лева молился от всего сердца и поэтому был уверен, что Бог слышит его. Лева знал также, что Бог часто отвечает через Слово Свое, и юноша открыл Евангелие и стал читать.
Перед ним была притча о милосердном самарянине. Он знал ее с детства, но теперь то, что говорил Христос, было необыкновенно живо, как будто вся картина развертывалась перед его глазами. И когда он дочитал до места, где было написано: «… Иди, и ты поступай так же» (Лук. 10:37), он словно услышал голос Самого Иисуса. Лева вздрогнул, как будто пелена упала с его глаз:
— Так вот кем мне надлежит быть, так вот к чему я призван! Мое назначение — быть милосердным самарянином.
Казалось, это совершенно невозможно. Но если ли что невозможное для Бога? И когда Он указывает путь, то не устраивает ли все?
Леве стало совершенно ясно, что он должен стать медицинским работником — все равно санитаром, фельдшером или врачом, лишь бы только служить людям, делая им добро от всей души.
Юноша встал на колени и поблагодарил Господа за то, что Он указал ему его профессию, или, вернее, специальность. До этого он никогда не думал о медицине. С детства, мечтая стать геологом, собирал камни и вечерами подолгу размышлял о будущем, когда в горах и ущельях будет искать полезные ископаемые. Потом увлекся химией — и химия стала для него всем. Затем Лева вспомнил, как Бог открыл ему путь сначала к садоводству и огородничеству, а позже — в электротехнику. Но все это, думал юноша, были лишь искания, а воля Божия сообщена ему только теперь — и это и есть подарок ко дню его рождения.
Перечитанный текст Евангелия произвел на Леву такое сильное впечатление, что оказался способным определить направление жизни. Текст этот, казалось, написан не на бумаге, а на скрижалях сердца, и не пером и чернилами, а Духом Святым. И юноша продолжал благодарить Бога за подарок, определивший направление его жизни.
Одновременно Лева не переставал удивляться: ведь он никогда прежде даже в мыслях не представлял себя медицинским работником. Даже отец, любивший свою профессию, не советовал сыну пойти по его стопам, зная, как низко в то время оплачивался труд медицинского работника, а трудиться, чтобы содержать семью, приходилось и день, и ночь. А теперь Лева, можно сказать, в один миг, бесповоротно и твердо получил призвание к этой профессии и принял его как подарок с неба. Никакому иному объяснению случившееся не поддавалось.
Лева тут же написал маме письмо, в котором попросил ее немедленно купить и выслать ему учебники для фельдшерской школы. Посылка с книгами пришла очень скоро. Мать достала для сына все необходимые по программе руководства и учебники.
Что произошло с Левой — трудно объяснить. Он никогда не учился так, как в эти дни — ни до, ни после. Правда, его учению в немалой степени способствовали и условия его тогдашней работы. Все положенное он выполнял буквально за два часа, а остальное время проводил за медицинскими книгами. Благо начальство не возражало, что он изучает медицину, рассуждая примерно так. Каждый может увлекаться чем угодно — кто романами, кто приключениями, кто рассказами о подвигах шпионов. Ну, что же, и для Левы медицина, видимо, очередное увлечение.
Лева учился везде: идя в столовую, сидя за чашкой супа, он, даже засыпая, не переставал твердить медицинские термины. Это было что-то необыкновенное: казалось, все его сознание живет только медициной. Буквально за несколько недель Лева «проглотил» присланные основные книги — анатомию, внутренние и инфекционные болезни, хирургию и уход за больными.
Однако к восприятию медицинских наук Лева отнесся избирательно. Когда он изучал хирургию и смотрел на рисунки хирургических инструментов, — все эти долоты, пилы, костодержатели, — ему казалось, что эти инструменты похожи на орудия инквизиции. Поэтому он решил для себя: хирургом я никогда не стану.
Глава 14. Медтехник
Близ лагерного пункта — вне зоны — расположился большой Сосновецкий лазарет. Это было огромное бревенчатое здание. Однако и в нем мест для больных не хватало, поэтому рядом с лазаретом выстроили бараки и палатки, которые также были заняты больными.
Заведовал лазаретом врач из числа заключенных — Чапчакчи, татарин по национальности, очень добродушный толстяк. Лева решил обратиться к нему насчет работы в лазарете. Тот, узнав, что Лева по всевозможным пособиям учит теорию медицины и хочет посвятить ей свою жизнь, очень обрадовался. «Нам работники нужны до зарезу», — сказал он. Однако без аттестации он мог принять Леву на работу только санитаром.
Врач задал Леве несколько вопросов и, услышав ответы юноши, воскликнул:
— Так вы, значит, знаете! Вот что я вам посоветую. У нас на днях состоится аттестационная комиссия. Она будет экзаменовать приехавших медработников, так как многие из них медиками только прикидываются, сами же ничего не знают. Комиссия будет проверять знание и у наших курсантов. У нас здесь организовали медицинские курсы лекарских помощников, и тем, кто их заканчивает, присваиваются звания лекпомов или медтехников. Вы подайте заявление на имя начальника санчасти, он у нас вольнонаемный, очень строгий. Если выдержите экзамен — вам присвоят звание. Тогда и сможете работать.
Лева подал заявление. Аттестационная комиссия состояла из начальника санчасти, врачей различных специальностей и представителей вольного начальства. В комнату, где она заседала, входили то одни, то другие экзаменуемые. Настала и очередь Левы. С бьющимся сердцем вошел, он, внутренне молясь, и сел перед комиссией. Вопросы ему задавали всевозможные: по терапии, по уходу за больными, по перевязкам. Знание хирургии проверял известный и всеми уважаемый главный хирург — врач Троицкий, высокий лысый человек с несколько угрюмым взглядом. Он задал Леве несколько вопросов, а потом сказал:
— Вон на столе стоит бикс со стерильным материалом. Как вы будете делать перевязку? Подходите и действуйте.
Лева был несколько смущен: теорию он знал хорошо, а вот с практикой было хуже — он не сделал в жизни ни одной перевязки. Но действия его были правильными, и он заслужил одобрение. После этого ему задали еще ряд вопросов, которые были рассчитаны на сведущего в медицинских вопросах человека. В их числе был и такой: почему антисептические растворы не употребляются для обработки свежих ран? Лева ответил. Его аттестовали, и, как после рассказывали ему, комиссия осталась очень довольна его ответами.
— Приходите к нам работать, — пригласил юношу Чапчакчи. Но, как это ни казалось для многих странным, Лева совершенно не собирался переходить на работу в лазарет. Почему? Изучая деяния апостола Павла, Лева понял, что может поступить так же, как он. Павел благовествовал, распространяя учение Христа, как он его понимал, и делал это безвозмездно, по слову Спасителя: «… Даром получили, даром давайте». Как об этом сказано в одной из глав Деяний святых Апостолов, «по одинаковости ремесла» тех, с кем он поселился, он «остался у них и работал: ибо ремеслом их было делание палаток». Этим апостол Павел и кормился, и содержал себя. Павел считал, что будет достоин награды только в том случае, если проповедует учение Христа бескорыстно. Под влиянием подобных взглядов апостола Павла Лева решил, что для выполнения своих прямых обязанностей по лагерю (как заключенный) он будет продолжать работать на электростанции, а вечерами и в свободные дни (как Павел, бескорыстно) — в лазарете. К тому же и работники электростанции, в особенности Леренс, который сдружился с Левой, и в мыслях не допускали возможности отпустить юношу в лазарет, но ничего не имели против, чтобы он трудился там в свое свободное время: мол, это нас не касается.
Став медтехником, Лева, где бы он ни был, всегда носил с собою перевязочный материал. Вскоре на производстве произошел несчастный случай: один из заключенных камнем перебил себе палец. Первый раз в своей жизни Лева оказал медицинскую помощь пострадавшему. Память об этой своей первой перевязке Лева сохранил навсегда. Он чувствовал, сознавал, что оказывает помощь человеку, и старался перевязывать нежно, осторожно и в то же время, соблюдая правила десмургии — учения о наложении хирургических повязок. Впоследствии Лева делал бесчисленное количество перевязок, но такого чувства морального удовлетворения, как от первой, он, кажется, больше уже не испытывал.
