Сборник - Таинства Церкви
Таким образом, Крещение во имя Пресвятой Троицы несет в себе свидетельство о полноте евангельской истины, хранимой Церковью и исповедуемой приемлющим Крещение христианином.
Тринитарное истолкование Крещения в святоотеческом богословии берет свои истоки не только в Мф 28. 19-20, но восходит также к экзегезе общего для всех синоптиков описания крещения Иисуса в Иордане от Иоанна Крестителя (Мф 3. 16-17; Мк 1. 10-11; Лк 3. 21-22). По слову блж. Августина, в крещении Иисуса Отец явлен «в голосе: Ты Сын Мой; Сын — в человеке, рожденном от Девы; Дух Святой — в телесном облике голубя»[3]. Сщмч. Ипполит Римский придает крещению Иисуса универсальный характер и связывает откровение Божественной Троицы на Иордане с возрождением человеческого естества и воссоединением небесного и земного бытия: «Как только Владыка крестился, то обновил нашего ветхого человека и вверил ему снова жезл усыновления. Тогда сразу открылись нам небеса, произошло примирение видимого с невидимым, возрадовались небесные воинства, исцелились земные болезни, то, что было тайным, стало известным, враги стали друзьями... Ибо, когда Жених Христос принял крещение, небесному чертогу надлежало открыть свои блистательные врата. Точно так же, когда Святой Дух нисходил в виде голубя и глас Отчий раздавался повсюду, небесные врата должны были быть открытыми»[4]. Отцы Церкви видели в крещении Иисуса не только знамение Его Божественности и не только откровение Пресвятой Троицы, но и некий образец для совершения таинства Крещения в Церкви Христовой. Согласно блж. Августину, Иисус принял крещение от Иоанна не потому что нуждался в очищении греха и освящении, но «дабы возбудить в нас желание принять Его крещение»[5]. Христос как Сын Божий и помазанник Духа неразделен от Отца и Духа, и потому креститься крещением Христовым — значит креститься во имя Пресвятой Троицы. «Быть крещеным во Христа означает: погружаться в воду с верою в Него, — пишет св. Иоанн Дамаскин. — Но невозможно уверовать во Христа тем, которые не научены исповеданию, имеющему своим предметом Отца и Сына, и Святаго Духа. Ибо Христос есть Сын Бога живаго, Которого Отец помазал Святым Духом»[6]. Христос являет Отца и посылает в мир Св. Духа, и соединяясь с Ним в Крещении, верующие в Него усыновляются Отцу и становятся помазанниками Духа, христианами.
Византийский чин Крещения и сопутствующих ему обрядов, легший в основу используемого ныне в Русской Православной Церкви славянского Требника, также свидетельствует о той значимости, которую православная традиция придает тринитарному аспекту таинства. Троичная символика в священнодействиях, так же, как и троичное содержание молитвословий, являются здесь лейтмотивом всего крещального чинопоследования.
Принимая новообращенного в разряд оглашаемых, священник, согласно указаниям Требника, «дует на лице его трижды, и знаменует чело его и перси трижды»[7]. Блж. Симеон Солунский объясняет, что священник «совершает дуновение троекратно ради Троицы, потому что у Троицы общая благодать и сила. А крестообразно (совершает дуновение) ради воплотившегося за нас и пострадавшего плотию единого от Троицы Христа, крестом совершившего победу»[8]. Следующая за дуновением и возложением руки на главу новообращенного «молитва во еже сотворити оглашенного» также обращена к Пресвятой Троице. В ней священник молится о «хотящем просветитися»: «Да прославится имя Твое святое в нем и возлюбленнаго Твоего Сына, Господа же нашего Иисуса Христа и Животворящего Твоего Духа»[9]. Блж. Симеон усматривает в троичной символике данного священнодействия параллель с трехступенчатой структурой единого таинства христианского посвящения, когда пишет, что указанная молитва над новообращенным «просит Бога, да неотреченно пребудет в нем имя Троицы, и чтобы сподобился он божественного Крещения, Помазания и священного Причастия»[10].
Троичная символика в чине оглашения присутствует также в четвертой молитве — на изгнание «всякаго лукаваго и нечистаго духа», в троекратном отречении от сатаны, сочетании Христу и исповедании Никео-Константинопольского Символа веры, а также в конечном исповедании христианской веры, когда на призыв священника поклониться Христу оглашаемый поклоняется Триединому Богу: «Покланяюся Отцу, и Сыну, и Святому Духу, Троице единосущней и нераздельней»[11].
Начало собственно крещальному богослужению полагает возглас священника, который благословляет Царство Пресвятой Троицы, вход в которое отверзает таинство Крещения: «Благословенно Царство Отца, и Сына, и Святаго Духа, ныне и присно, и во веки веков». Троица призывается в великой ектении на освящение воды, которая затем трижды благословляется знамением креста. Во славу трех Божественных Лиц освящается елей, которым так же троекратно благословляется вода в крещальной купели.
Кульминационный момент крещального богослужения — троекратное погружение крещаемого в купель во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. Блж. Симеон Солунский придает особое значение тому, что данная форма совершения таинства не только буквально соответствует евангельской заповеди Спасителя, но и в сжатом виде содержит в себе православное учение о Боге-Троице, «провозглашая три Лица в одном Божестве». В словах «во имя», по мысли блж. Симеона, «означается единство Божества», а в словах «Отца, и Сына, и Святаго Духа» «исповедуются три божественные Лица, нераздельные и неслиянные»[12].
Св. Николай Кавасила, дополняя идею блж. Симеона о том, что у «Троицы общая благодать и сила», подчеркивает в своем толковании таинства Крещения различия в свойствах Божественных Лиц и Их участии в домостроительстве спасения. «Крещающие, призывая при купели Бога, — пишет Кавасила, — возглашают не общее Троице «во имя Бога», что не совсем ясно и раздельно для богословствующих, а тщательно и точно указывают свойства каждой из ипостасей... Ибо Отец примирился, Сын примирил, а Дух Святой соделался даром для сделавшихся уже другими. Один освободил, Другой — цена, за которую мы освобождены, а Дух — свобода»[13]. Св. Николай сопоставляет ветхозаветный и новозаветный этапы домостроительство спасения, и находит основное различие между ними в том, что ветхий завет был откровением единого Бога, новый же завет есть установление союза с Отцом через Сына в Святом Духе. Новозаветное откровение Бога-Троицы достигает полноты своего спасительного свершения именно в таинстве Крещения, которое одно, по слову Кавасилы, «показало Бога разделенным», т.е. явило Его Троицей Божественных Лиц, пребывающих в совершенном единении любви, но при этом различно участвующих в домостроительстве спасения человеческого рода. Поэтому-то и «должно при Божественной купели призывать Бога, разделяя Ипостаси»[14]. Таким образом, таинства Крещения и Миропомазания вводят человека в полноту личностного общения с триединым Богом, Который «есть любовь» (1 Ин 4. 8).
Христологический аспект таинств Крещения и Миропомазания
В своей проповеди в день Пятидесятницы св. апостол Петр призывает своих соотечественников к обретению спасения через покаяние и крещение во имя Иисуса Христа: «Покайтесь, и да крестится каждый из вас во имя Иисуса Христа для прощения грехов» (Деян 2. 38). В Послании к Галатам св. апостол Павел называет христиан «во Христа крестившимися» (Гал 3. 27). Тема крещения во Христа проходит красной нитью через богословие свв. апостолов Петра и Павла. Согласное святоотеческое толкование соответствующих фрагментов их посланий основано на том, что крещение во имя Иисуса Христа не противоречит крещению во имя Пресвятой Троицы — напротив, первое необходимо предполагает и содержит в себе второе. Свт. Евлогий Александрийский учит, что «креститься во Иисуса Христа значит креститься по заповеди и преданию Христа Иисуса, т. е. во имя Отца и Сына и Св. Духа»[15].
Сам Господь Иисус Христос употреблял слово «крещение» для обозначения Своего искупительного подвига — страданий, крестной смерти, погребения и воскресения. В 47-м зачале Евангелия от Марка (Мк 10. 32-45) приводится беседа Господа с апостолами Иаковом и Иоанном, поводом для которой послужили слова Христа: «Вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть, и предадут Его язычникам, и поругаются над Ним, и будут бить Его, и оплюют Его, и убьют Его; и в третий день воскреснет» (Мк 10. 33-34). На просьбу Иакова и Иоанна позволить им сесть по правую и левую сторону от Него во славе Его, Христос отвечает: «Не знаете, чего просите. Чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься.» (Мк 10. 38-39), предвозвещая тем мученическую кончину большинства Своих последователей и учеников. В Евангелии от Луки Господь Иисус, предвозвещая Свои искупительные страдания, говорит ученикам: «Крещением должен Я креститься» (Лк 12. 50). Таким образом, в евангельском учении Господа Иисуса Христа креститься — значит соучаствовать в Его смерти и воскресении, пройти по Его крестному пути, умереть для мира, чтобы возродиться в Боге.
