Когда Христос станет для тебя всем - Андреас Конанос
Итак, давайте через боль чувствовать себя едиными во Христе и со Христом, взаимосвязанными, давайте проявлять понимание. Если у меня есть крест, то я понимаю и другого, и это хорошо — иметь страдающих наставников, преподавателей, священников, родителей, потому что если мы страдали и испытали боль, то и других поймем лучше. Кто имел трудное юношество, тот не морализирует и не поучает своего ребенка, а поддерживает его. Понимает.
Понимание — это великое слово! Понимаю тебя, потому что я прошел через это. Сострадание. Без креста ты его не почувствуешь.
Не сможешь оказать милосердие, благоутробие, почувствовать сострадание к другим, поставить себя на их место.
И так пройдет твоя жизнь. Один поддержит другого, рука об руку идем вперед. И если руки, за которые держимся, нас отпустят или дадут нам терний и поранят нас, то коснемся рук Христа. Одна рука должна быть свободной, чтобы схватить за руку Христа. Руку, которая никогда тебя не предаст и никогда нас не оставит!
Говорим знакомые и тяжкие слова. И больно слушать, когда каждый рассказывает о своем. Давай на мое место! Но я не могу быть на твоем месте, как и ты не можешь быть на моем.
Это твой крест, твоя честь, твоя красота, то, что ты взвалил на спину.
Я молю Христа, чтобы Он дал тебе мужество, силу, чтобы избавил сколько возможно от того, что тебя тяготит. Чтобы твое сердце стало красивее и оставляло благоухание там, где ты проходишь.
Когда входишь в храм, где чествуют праздник Святого Креста, ты говоришь себе: «А здесь пахнет базиликом, здесь праздновали Воздвижение Креста Господня!» И молю Христа, чтобы ты стал святым, полным боли, и воскресшей личностью!
^Тревожность, с которой мы не можем расстаться
Испытываешь ли ты чувство тревоги? — Я задавал этот вопрос очень многим людям, и большинство из них смотрели на меня, улыбались и отвечали:
― Батюшка, это риторический вопрос? Естественно, все мы испытываем тревогу. Может быть, ты не тревожишься?
И тогда я оказался в трудном положении: когда я задал этот вопрос себе, то понял, что и во мне живет чувство тревоги. Все мы очень тревожимся. И сейчас, перед началом радиопередачи, я беспокоился и думал, смогу ли сказать то, что надо. Да, и я тревожусь.
Идешь в школу и видишь маленьких детей — оказывается, и у них присутствует в жизни напряженность, гонка, паника и неуверенность… Да, все мы беспокоимся. Невероятно, но это стало уже глобальной эпидемией. Всех нас охватывает это состояние.
Самое неприятное, что тревога — это то, что невозможно описать, не знаешь, что она собой представляет. Пытаешься подобрать слова — и не можешь. Что же это, в конце концов? Это — переполняющие душу страх, неуверенность, ощущение надвигающейся беды или мучительное воспоминание о том, что уже произошло. Так мы и живем: либо опасаемся того, что может случиться, либо то, что уже случилось, не отпускает, смущает и угнетает нас внутренне, ни на минуту не оставляя душу в покое.
Мы постоянно куда-то спешим, мы не умеем наслаждаться жизнью, которую нам даровал Господь. Мы постоянно находимся в погоне, постоянно ждем чего-то нового, отличающегося от того, что есть у нас сегодня. И возникает вопрос: а когда мы будем радоваться сегодняшнему дню? Когда им насладимся? Ведь то, что тут и сейчас, в твоих руках, так быстро исчезает. Время летит. Я говорю, и время пролетает, проходит. Настоящее постоянно ускользает от нас, мы постоянно живем в другом времени — между прошлым и будущим — и не замечаем настоящее. Сейчас часы показывают начало второго, но мы живем не этим часом, а завтрашним или послезавтрашним днем, думаем о том, что произойдет через месяц, какими мы будем. И туда, в будущее, мы заглядываем не созидательно и творчески, а с чувством тревоги. Постоянное ожидание чего-то и размышления об этом делают нас больными, и мы теряем способность радоваться.
Например, ты сейчас займешься какими-то делами, но не сможешь ими насладиться, поскольку будешь одновременно волноваться о завтрашних делах. Мы никогда не живем сегодняшним днем, не живем здесь и сейчас — а ведь это является единственно надежным и безопасным. Это то, что тебе принадлежит, благодаря чему ты можешь наслаждаться тем величайшим даром Божиим, который называется жизнью. И тем не менее тревога не покидает нас, мы мечемся между тем, что было в прошлом, между воспоминаниями, переживаниями, событиями и тем, что теоретически может случиться в будущем. Таким образом проходит жизнь, летят годы и мы заболеваем. Не радуемся, не наслаждаемся, у нас неспокойные лица, неспокойные сердца, мы не умеем улыбаться, не можем вникнуть в происходящее и сказать: «Слава Богу!» Мы не можем остановиться. Становится страшно, если подумать, куда мы так спешим: мы спешим к концу своей жизни. Как будто торопимся побыстрее умереть.
Если умеешь жить настоящим, то понимаешь, что сейчас у тебя все хорошо, потому что в действительности у тебя не так много проблем, как предсказывало тебе твое тревожное воображение. Представим себе такой разговор:
― Я плохо себя чувствую.
― Что-то случилось?
― Нет, но я встревожен.
― Почему? Мы сидим и разговариваем. Тебе холодно?
― Нет.
― Жарко тебе?
― Нет, все в порядке.
― Может быть, ты голоден? Давай, я дам тебе что-нибудь поесть?
― Нет, спасибо!
― Может быть, ты хочешь воды?
― Нет!
― Значит, ты не голоден, не испытываешь жажды, тебе не жарко, не холодно. Но, может быть, тебе кто-то угрожает, может быть, есть человек, который тебя преследует?
― Нет, у меня все хорошо.
― Итак, с точки зрения условий жизни у тебя все
