Рик Джойнер - Последний поход (Последний поиск)
С этими словами она скрылась в рядах прославленных святых. Я вновь посмотрел в сторону престола, и та слава, которую я увидел, была настолько прекрасной, что у меня перехватило дыхание. Тогда другой человек, стоявший неподалеку от меня, начал объяснять:
«С каждой новой встречей пелена постепенно уходит с глаз, и ты можешь видеть более ясно. Ты не изменяешься тогда, когда просто видишь Его славу, но когда видишь ее с непокрытым лицом. Каждый, кто идет на истинный суд Божий, проходит через этот коридор. Там он встречает тех людей, которые могут помочь ему убрать пелену с глаз, искажающую истинный образ Господа».
Я чувствовал, что впитал в себя больше, чем за многие годы изучения и исследования на земле. Я начал понимать, что все мои искания на земле вели меня вперед черепашьим шагом. Как могли жизни других людей приготовить меня к суду? Моя жизнь уже дисквалифицировала меня больше, чем жизни тех людей, которых я здесь встретил. А они-то пришли сюда с пустыми руками!
Тут еще один человек вышел из рядов. Он был моим современником, и я не знал, что он уже умер. Я никогда не встречался с ним на земле, но слышал, что у него большое служение. Я очень его уважал. Через тех людей, которых он обучил, тысячи пришли ко спасению и поднялось много больших церквей. Он спросил, можно ли ему обнять меня, и я согласился, чувствуя себя немного неловко. Мы обнялись, и я почувствовал, что от него исходила огромная любовь. Боль, сидевшая глубоко во мне, сразу же прекратилась. Я настолько свыкся с этой болью, что даже не замечал ее, покуда она не прекратилась. Когда мы выпустили друг друга из объятий, я сказал этому человеку, что его прикосновение исцелило меня от чего-то. Он несказанно обрадовался этим словам. Затем он поведал мне, почему он принадлежал самому низшему рангу небес.
«К концу своей жизни я стал таким высокомерным, что не мог представить себе, что Господь может совершать что-либо значительное, не используя меня. Я стал задевать помазанников Господних и вредить Его пророкам. Я страшно гордился, когда Господь использовал кого-то из моих учеников, и ужасно ревновал, когда Он двигался через тех людей, которые находились вне моего служения. Я страстно искал в них какие-либо недостатки, чтобы иметь возможность нападать на них. Я не знал, что, поступая так, я каждый раз все дальше и дальше понижал себя в звании».
«Я никогда не догадывался, что вы делали нечто подобное», — сказал я удивленно.
«Я поощрял подчиненных мне людей к тому, чтобы они следили за другими и помогали мне в моем грязном деле. Я подстрекал их к тому, чтобы они докапывались до каких-либо ошибок или грехов в жизни других людей, чтобы «вывести их на чистую воду». Я превратился в самое ужасное, чем может стать человек на земле: я стал камнем преткновения, производившим другие камни преткновения. Мы сеяли страх и разделения во всей церкви, и все это во имя защиты истины. В своей самоправедности я шел прямиком к гибели. В Своей великой милости Господь допустил, чтобы меня поразила болезнь, которая принесла медленную и унизительную смерть. Незадолго до смерти я осознал свой грех и покаялся. Я благодарен, что вообще нахожусь здесь. Хотя я один из самых меньших Его святых, все равно это гораздо больше того, чего я заслуживаю. Я не мог покинуть этот зал до тех пор, пока не получил бы возможности извиниться перед теми, с кем я так плохо поступал».
«Но вы ничего не сделали мне плохого», — сказал я.
«Нет, все-таки сделал, — отвечал он. — Многие из тех нападок, которые обрушивались на тебя, исходили от тех, кого я подстрекал к этому. Хотя я не всегда лично атаковал других, мне приходится нести ответственность перед Господом за тех людей, кого я к этому подбивал».
«Понимаю. Конечно же, я прощаю вас».
Я стал припоминать, что я делал практически то же самое, хотя и с меньшим размахом. Мне вспомнилось, как я позволил недовольным членам одной церкви распространять ядовитые сплетни об их бывшей церкви, и не остановил их. Я знал, что, просто позволив им делать это без того, чтобы исправить их, я поощрял их к этим сплетням. Помню, как я оправдывал себя тем, что это происходило из-за ошибок той церкви. Затем я стал вспоминать, как я сам повторял многие из их историй, оправдывая это тем, что только хотел определить направление молитв за них. Вскоре мое сердце наполнилось многими другими воспоминаниями, подобными этим. И вновь я ужасался тому, сколько зла и тьмы находилось в моей собственной душе.
«Я тоже был камнем преткновения!» — простонал я, падая на колени. Я осознал что заслуживаю смерти и самых страшных ужасов ада. Я никогда не встречал такой жестокости и безжалостности, какие увидел теперь в своем сердце.
«Мы всегда успокаиваем себя мыслью о том, что оказываем Богу услугу, атакуя Его собственных детей, — с пониманием сказал тот человек. — Это хорошо, что ты понял это здесь, так как у тебя есть возможность возвратиться. Пожалуйста, предупреди моих учеников о том, что их ждет неотвратимая беда, если они не покаются. Многие из них призваны быть здесь царями, но, если они не покаются, то предстанут на самый страшный суд, где будут судимы как камни преткновения. Моя унизительная болезнь была благодатью от Бога. Когда я стоял перед престолом Божьим, я просил Его послать такую же благодать моим ученикам. Я не могу возвратиться к ним, но Бог позволил мне иметь это встречу с тобой. Пожалуйта, прости и освободи тех, кто нападал на тебя. Они на самом деле не понимают, что выполняют работу Обвинителя братьев. Спасибо, что ты простил меня, но прошу тебя, прости и их также. В твоей власти либо оставить грех в действии, либо покрыть его любовью. Умоляю тебя, люби тех, кто сейчас является твоими врагами».
Я с трудом мог слышать этого человека, так как сам был ошеломлен своим собственным грехом. Этот человек находился в прославленном и чистом теле и было очевидно, что он обладал такой силой и властью, которая недоступна людям на земле. И все же он умолял меня с таким большим смирением, которого я не встречал раньше. Я чувствовал такую сильную любовь, которая исходила от него, что отказать этому человеку было просто невозможно. Но даже не принимая во внимание влияние его любви, я чувствовал себя гораздо более виновным, чем мог быть любой из тех, кто атаковал меня.
«Конечно же, я заслужил все то, что они сделали, и даже больше того», — воскликнул я.
«Да, это правда, но здесь это не является центром внимания, продолжал этот человек. — Каждый на земле заслуживает вторую смерть, но наш Спаситель принес нам благодать и истину. И если мы совершаем Его работу, то должны делать ее как в истине, так и в благодати. Истина без благодати — это то, что приносит с собой враг, когда приходит в обличии ангела света».
«Если бы я смог избавиться от этого, то, возможно, смог бы им помочь, — сказал я. — Но, может быть, я гораздо хуже их?»
«Я знаю, что все, вспомнившееся тебе, было плохим», — ответил он с любовью и благодатью, которые глубоко проникали в мое сердце. Я знал, что теперь его заботило мое состояние точно так же, как и состояние его учеников.
«Это действительно небеса, — воскликнул я. — Это действительно свет и истина. Как можем мы, живя в такой тьме, быть такими гордыми, думая о том, что много знаем о Боге? Господь! — закричал я по направлению к престолу. — Пожалуйста, позволь мне пойти и возвратить этот свет обратно на землю!»
В тот же момент все воинство небесное обратило свой взор на меня. Я увидел, что попал в центр внимания. Я чувствовал себя таким незначительным даже перед одним из прославленных святых. Но когда я увидел, что они все смотрят на меня, страх объял меня, как волны прилива. Я боялся, что со мной произойдет что-то ужасное. Я чувствовал себя величайшим врагом славы и истины, которые наполняли это место. Я был слишком испорчен и никогда бы не смог должным образом представить людям эту славу и истину. Не было никакой возможности, чтобы я в своей испорченности мог донести реальность этого славного места и Божьего Присутствия. Мне казалось, что даже сатана не отпал от благодати так далеко, как я. Это ад, думал я. Не существует более сильной боли, чем быть таким негодным, каким был я, и знать, что существует такая слава. Быть изгнанным отсюда является мучением пострашнее, чем я мог себе вообразить. Неудивительно, что бесы такие злые и безумные, думал я.
Когда я уже чувствовал, что меня вот-вот пошлют в глубочайшую преисподнюю, я просто закричал: «ИИСУС!» И сразу же меня объял мир. Я знал, что мне необходимо двигаться дальше к источнику славы, и каким-то образом во мне возникла уверенность в том, что я имею право на это. Я продолжал идти вперед до тех пор, пока не увидел человека, которого считал одним из величайших писателей всех времен. Глубина его проникновения в истину казалась мне величайшей из всех тех, какую я встречал во время своих исследований.
